Корабль поколений - Александр Шуравин
Он повернулся к ним и улыбнулся.
— Звучит как бред, да? — сказал он. — Я понимаю. Но я ученый, и я верю в то, что нужно рассматривать все возможности, какими бы невероятными они ни казались. В конце концов, сколько раз в прошлом наука заходила в тупик, следуя неверной парадигме, но потом оказывалась, что надо было искать истину в другом направлении, в том, которое раньше казалось бредом сумасшедшего.
— А в каком направлении предлагаете искать истину вы, товарищ Патил? — спросила Ван Юйцзе, глядя на него улыбаясь уголками рта.
— Я бы предложил обратить более пристальное внимание на трудную проблему сознания, — ответил индус. — Почему бегущие по нейронам электрические сигналы и различные биохимические процессы в мозгу создают субъективный опыт? Как все это рождает, например, ощущение красного цвета или вкус безалкогольного вина? Как возникают все эти квалиа в нашем сознании? Все эти вопросы современная материалистическая наука игнорирует вот уже шесть… или семь… веков. Для нее сознание — это просто свойство высокоорганизованной материи, не более того.
— И что же вы предлагаете взамен? — скептически спросил Натаниэль, скрестив руки на груди.
— Я предлагаю рассмотреть возможность того, что сознание — это не просто продукт мозга, а фундаментальное свойство Вселенной, как гравитация или электромагнетизм, — ответил Патил, не смутившись. — Возможно, мозг — это не источник сознания, а скорее приемник, антенна, которая улавливает сознание из окружающего пространства.
— У этой гипотезы есть довольно существенный недостаток, — возразил Михаил, — во время фазы медленного сна, когда мозг не работает, никакого сознания нет.
— Правильно, — улыбнулся Арджун, — мозг не работает, сознание не принимает.
— Нет-нет-нет, — замотал головой Самсонов, — я не это имел в виду. Если мое сознание где-то там, в космосе, то оно там и должно оставаться, если мозг его не принимает. И, тогда, согласно вашей гипотезе, товарищ Патил, я должен помнить свое состояние «там». Но я ничего не помню. Как будто меня не было. Нигде. Ни тут в мозге, ни там, в космосе. Так что… что-то не сходится.
— Должно быть, вам просто недоступны те воспоминания.
— Это всего лишь слова. Как это можно проверить?
— Может, в это нужно просто… поверить?
— Нет уж! — гневно воскликнула Ульяна, — веру оставьте, пожалуйста, в диком прошлом. А сейчас мы в светлом коммунистическом настоящем, где нет места религии.
— Хорошо. Как скажите. У каждого свой путь. Всего доброго.
Арджун бросил быстрый взгляд на звезды и ретировался.
— Странный человек, — обронил Натаниэль.
— А мне кажется, в его словах что-то есть, — промолвила Ван Юйцзе.
— Возможно.
Все четверо продолжали смотреть на звездное небо, каждый думал о своем. Но всем постепенно начинала приходить в голову мысль, что, возможно, Вселенная совсем не такая, какой мы ее наблюдаем.
Глава 40
2612 год, межзвездное пространство,
расстояние от Солнца примерно 113 а. е.,
борт звездолета «Красная стрела»,
с момента старта прошло 7 месяцев и 3 дня.
Психологом оказалась блондинка с длинным волосами, одетая в красный брючный костюм и черные туфельки, что Михаила сильно удивило: он привык видеть, что люди на звездолете ходят в серых комбинезонах, в такой же был одет и он. Девушка, видя его реакцию, усмехнулась и указала на кушетку, куда тот присел.
— Нет, лягте, — сказала психолог.
Затем она довольно крепко пристегнула его к кровати и стала цеплять на тело всевозможные датчики.
— Как у вас все серьезно, — обронил Самсонов.
— Мы обязаны соблюдать протокол, — ответила психолог, не отрываясь от своей работы. — В космосе, как вы знаете, даже незначительные отклонения в психике могут привести к катастрофическим последствиям.
Она закончила с датчиками и щелчком пальцев включила голоэкран в стене.
— Меня зовут Эрика, — представилась она, глядя на Михаила через плечо. — И я постараюсь помочь вам справиться со стрессом, вызванным долгим полетом и… другими факторами.
— Другими факторами… — задумчиво проговорил Михаил, — это какими?
– Итак, товарищ Самсонов, расскажите мне, что вы чувствуете? — она сразу перешла к делу, проигнорировав его вопрос.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Расскажите о всех своих ощущениях, эмоциях.
Тот хмыкнул.
— Сейчас я чувствую дискомфорт от того, что ремни давят на тело.
— Что еще? Только честно.
— Злость. Мне кажется, что все это мозгоправство — пустая трата времени. Я вполне нормальный.
— Марат Евгеньевич тоже так же думал. А потом ему вдруг захотелось выйти… прямо в космос.
— Кстати, а что с ним? Вы его, надеюсь, изолировали?
— Здесь вопросы задаю я, — сухо проговорила блондинка, — рассказывайте дальше о ваших… ощущениях.
Михаил задумался.
— Иногда я чувствую усталость. Временами тревогу. Немного страх. И еще… любопытство. Хочется уже долететь до Проксиомы Центавра b и узнать, что нас там ждет.
— Любопытство — это хорошо, — сказала Эрика. — Но любопытство, смешанное со страхом, может быть опасным. Вы боитесь, что мы не найдем ничего? Или боитесь, что найдем слишком много?
— Я не знаю, — честно ответил Михаил. — Наверное, и того, и другого.
Эрика кивнула.
— Это нормально. Мы все испытываем подобные чувства. Но важно научиться контролировать их. Итак, Михаил, сейчас я подключу вас к нейросети. Это поможет мне получить более полную картину вашего психического состояния.
— К нейросети? — насторожился Михаил. — А это безопасно?
— Абсолютно, — заверила его Эрика. — Это стандартная процедура. Просто расслабьтесь и позвольте искусственному интеллекту сканировать ваш мозг.
Она нажала несколько кнопок на сенсорном дисплее. Над головой Михаила как будто вспыхнула яркая лампа, от чего тот сразу же зажмурился и почувствовал легкое покалывание в висках.
— Что происходит? — немного нервным голосом спросил Михаил.
— Нейросеть активирована, — ответила Эрика. — Просто расслабьтесь и… получайте удовольствие.
Самсонов куда-то падал, слыша «сверху» ироничную усмешку Эрики. А потом внезапно увидел перед собой зеленые деревья, асфальтовые дорожки, фонтанчики. Он не сразу понял, где находится, но местность казалась знакомой. «Экопоселение в Сахаре?» — догадался Михаил, созерцая множество полупрозрачных домов-куполов, зеленые насаждения и желтую полосу песков где-то далеко.
Самсонов прошелся по асфальтовым дорожкам, заглянул в жилища. Они были пустые. Вокруг — ни души, что Михаила нисколько не удивило: он прекрасно понимал, что это всего лишь иллюзия, созданная искусственным интеллектом, а толпу нейросеть не сочла нужным создавать из-за того, что на это придется тратить вычислительные ресурсы.
— Ну, и зачем я здесь? — задал Михаил вопрос в пустоту.
Не получив ответа, он зашагал дальше и вскоре оказался возле барханов с песком. Здесь поселение заканчивалось.
Михаил замер, глядя на пустыню, простирающуюся до самого горизонта. Палящее солнце обжигало кожу: это была виртуальная реальность с полным
