Александра Турлякова - Возвращение домой
Попытался приподняться, отталкиваясь руками, даже сейчас не желая показывать Джейку своей слабости, но тот, зажимая локтем левый бок, сам медленно опустился на пол, положил раскрытую ладонь на грудь, как раз над узлом повязки, замер, при-слушиваясь к биению сердца.
— На нас напали, видишь… — заговорил Виктор, заторопился, объясняя. Смотрел на Джейка с удивлением. Странно он себя ведёт. Что ранение серьёзное, и так видно. Чем тут сейчас поможешь? Ничего, кроме голых рук.
Янис, бедняга Янис. Он всегда верил в собственную везучесть, сильнее, чем неко-торые в ангела-хранителя. А тут… И так серьёзно, и помощи ждать не от кого. Но и помирать так спокойно я тебе не позволю, слышишь. Не позволю!
Джейк сжал его руки в своих, сосредоточился, смотрел Янису в лицо, не моргая, а тот лежал, чуть откинув голову, закрыв глаза, только на губах ещё держался отпе-чаток недавней улыбки, той, которой он встречал Джейка.
— Он должен выжить… Обязательно должен выжить… Он же, пап, из-за меня рис-ковал, самым ценным, что имеет, рисковал…
Собственная боль стала возвращаться, и тут же накатила слабость. Горячо стало в боку, и сыро от крови. Она, видимо, опять пошла.
Но Джейк не убирал рук. Не о себе он в эту минуту думал. Он-то будет жить, он это знал точно, а вот Янису нужна была помощь. Ведь и ему тоже когда-то помога-ла А-лата. И смогла помочь. Пулю, правда, своими силами не "выгнать", не то здо-ровье, да и Янис не гриффит.
Джейк не рассчитал собственные силы, не успел вовремя убрать руки — лицо Яни-са, всё также мертвенно-бледное, расплылось, теряя знакомые очертания. Пытаясь справиться с собой, Джейк моргнул несколько раз с усилием, но чёткость зрения не возвращалась. Это всё от слабости, от потери крови. Должно пройти. Нужно только отдохнуть немного. А Янису, вроде, полегчало, дышать стал ровнее, и хрипов не слышно больше.
Виктор смотрел на Джейка с непониманием. Что он делает?
— Джейк? Джейк, ты что?! — Только руку протянул плеча коснуться, заставить об-ратить на себя внимание, но Джейк без звука повалился вперёд, рухнул на пол ря-дом с Янисом. — Боже правый! Джейк!! — Виктор перевернул сына одним рывком, заглянул в лицо, коснулся горла. Жилка пульсировала под пальцами, значит, это просто обморок. Тут только и увидел залитую кровью рубашку. Такую мокрую, хоть выкручивай.
"И как же я сразу не заметил? Вот дурень-то… Джейки… Боже мой! И почему ты сам промолчал? Чёрт! Нужна срочная перевязка… Срочная…"
Виктор засуетился, заторопился, выдёргивая из-за ремня брюк заправленную ру-башку.
— Сейчас я, сейчас…
…Вломившаяся в раскуроченные двери охрана застала интересную картину. Вик-тор, тот самый Виктор, известный всем как человек, не способный создать ни одной проблемы, готов был защищать двух сбежавших заключённых до последнего. И сдался он лишь после того, как ему гарантировали помощь врача и расследование дела перед обязательным при таком нарушении расстрелом. На поставленные усло-вия пришлось согласиться, а через час всем было уже не до них…
КОНЕЦ
ЭПИЛОГ
"Здравствуй!
Привет тебе, Джейк, с "солнечных" берегов Сионы. Здесь сейчас лето, +7, как говорят, жарынь прям-таки. Не знаю, после Гриффита это больше похоже на шутку.
Это письмо я отправляю по транс-каналу, прочитать его не сможет никто, поэто-му — ну, не могу удержаться! — поделюсь одним секретом, нашей страшной тайной. У нашего дедушки Толльштофа родилась очередная идея, она ещё бредовее преды-дущей. Он собрался посылать сигнал на Землю, да ещё с таким расчетом, чтобы получить обратный привет. Ой, не знаю, мне кажется, ты и на этот раз прав: ему надо завести пару внуков, и это его надолго успокоит.
А как, кстати, твои дела в этой плоскости? Мне Глория в прошлом письме как-то странно намекала, а может, это я её неправильно понял.
А город тут совсем обезлюдел. На прошлой неделе ушли ещё два челнока. Сейчас даже в слабый телескоп можно разглядеть огни на Улиссе, особенно ночью. Нашу обсерваторию вместе с вулканологами решено оставить до конца. Будем наблюдать за всеми изменениями. Знаешь, здесь иногда такой треск стоит, как раз под нами, приборы еле выдерживают. А ты говоришь: скучно!
А чем там ты занимаешься? Сколько их жаждало разделить с тобой славу, нашёл ли угол понадёжнее, чтоб отвязались и забыли, наконец? Какие интервью, какие мемуары? Посылай их всех к чёрту! Или, лучше, ко мне! У меня с этим народом один разговор. Зато, как видишь, отвязались сразу. Хоть делом каким теперь можно заняться.
А Виктор опять молчит. Он же сейчас по контракту на Улиссе. Может, и сам здесь появится на следующей неделе. Обниму его за тебя, сам знаешь, как обрадуется.
Ну, всё! Меня вызывают по ЦентрКому. Если это сам Тилльштоф, нельзя задерживаться, он в гневе страшен.
Передавай от меня привет своей красавице. (Ты её береги, понял, она у тебя золо-то.) Ну, ладно, будешь писать, то так же, по старому коду, так надёжнее всего.
А пока до скорого. Будешь сам в нашем квадрате, заглядывай.
Р. S. Слышал по своим каналам, ты выступаешь с идеей фонда в защиту коренного населения Гриффита. По-моему, это неплохая идея. Кто-то с твоими мозгами и возможностями давно уже должен был за это взяться. Мысленно я с тобой. Если будет нужно, обращайся за помощью, не стесняйся. Хорошо?
Твой непутёвый Янис "
Июль-август 1999 г. — март 2004 г.
Гулик — Благовещенск — Гулик.
