Александра Турлякова - Возвращение домой
Янис хмыкнул в ответ, но промолчал, смотрел на Виктора. Тот снова вернулся к своей работе, но уже не пел, а ругался под нос, торопливо дёргал проводки, со-единяя их один с другим, пуская белые искры.
Долго держать поднятой голову было тяжело, даже моргать не хотелось, и взгляд фокусировался с трудом.
Интересно, долго ещё? Сколько минут? И будет ли потом больнее, чем сейчас? Скорей бы уж, чтоб никого не мучить, ни себя, ни Виктора.
Поддаваясь слабости, Янис закрыл глаза. В ту дверь, что справа, кто-то скрёбся. Слышен был скрежет металла. Виктор тоже притих, прислушиваясь.
— Ишь ты! Сюда хотят… Ну, что ж, поиграем в догонялки. Кто кого…
— Они прожгут её. Рано или поздно… — констатировал Янис довольно безучастно.
— Пускай. Надеюсь, нас уже к тому времени здесь не будет. — Виктор вернулся к замку с удвоенной энергией.
* * *Сделал! Справился! Сумел всё-таки!
А они не верили! Ни один из них не верил! А Янис, тот даже смеялся. Интересно, что он теперь на всё это скажет…
Джейк почти бежал по коридору. Казалось, за спиной крылья выросли. Это ж надо! Как всё хорошо — просто отлично! — получилось. Вот только Лео несчастного жаль… И этот Торар… Он молодец, хоть ещё и мальчишка…
Стоп! Ведь он же не живой человек! Он — визуальная картинка! Он даже не мате-риален, к нему и прикоснуться-то нельзя… Умом-то понимал, а в ушах всё ещё звучал звонкий детский голос, голос ребёнка, вечного ребёнка, которому взрослые так и не дали вырасти.
Торар подал ложный сигнал о том, что на этом этаже посторонних нет, и вся ох-рана отправилась в соседний корпус, туда, где на изображённой компьютером схе-ме застряли чужие. Торар показал запись с одной из камер наблюдения, Джейк уз-нал отца. Но на схеме он был ещё с кем-то. Интересно, кто ещё пошёл с ним на выручку. Может, Алмаар? Это была первая мысль, глупая, абсурдная. Ведь сам же знал, насколько осторожен Янис. Если только отец не пообещал ему что-нибудь… Но на что можно купиться, чтоб теперь так рисковать жизнью?
Хотя… Не так уж он и плох, этот Янис, каким многим хочет казаться.
Так, если они сейчас в переходе, то нужно подняться вверх до первого подземного этажа. После того, как сработала аварийная система, двери закрылись автоматиче-ски. Но есть единый код, код аварийной службы, именно его сообщил Торар в по-следнюю минуту перед уходом, именно его и набирал Джейк, когда впервые почув-ствовал непривычную лёгкость в руках и свободу.
Автомат-то забыл!!! Забыл у Торара! Боже правый!!! Забыл оружие! Оставил!!! Вот это растяпа!.. Кто б про такое раньше сказал, обиделся бы смертельно, на всю жизнь. А тут… Боже! Вот это да!
Возвращаться теперь надо. Куда здесь безоружному? Но створки двери уже по-ползли в стороны.
На лестничной площадке, приставленный в целях предосторожности, топтался и мучился от безделья один из пиратов. Он медленно повернулся на звук, меньше всего на свете ожидая увидеть здесь человека в штатском. Ошалев, уставился на Джейка, редко моргая длинными ресницами.
Джейк видел его лицо очень близко, — совсем ещё молодое лицо восемнадца-тилетнего мальчишки — видел своё отражение в огромных, расширенных от изумле-ния зрачках, всего его с головы до ног одним взглядом охватил, а упёршееся в жи-вот дуло автомата почувствовал в последнюю очередь. И всё равно успел, успел-таки отбить его ударом ладони, и пуля из переведённого на одиночную стрельбу оружия вошла в живот по касательной, прожгла бок насквозь, отбросив Джейка назад, на закрывшиеся двери.
Боли он в первую секунду не почувствовал совсем. Одно лишь удивление. А в голове промелькнула идиотская мысль: "Глупо… Глупо-то как… Ведь всё позади уже… Ведь уже всё… И помирать сейчас?! Когда с минуты на минуту могут при-быть наши корабли… Боже! Как же это глупо!.."
Медленно выпрямился, не сводя глаз с улиссийца, сделал шаг ему навстречу. Но тот так и не сумел перебороть в себе первого ужаса при выстреле в живого челове-ка, держал автомат в трясущихся руках, отдал его сразу, даже не сопротивляясь, только и сказал что:
— Я… я… я не… — а у самого губы дрожали, и горло перехватило разом. Вот ведь вояка!
— Что — "я"? Дурак ты… Всё уже давно… Отвоевались… — Джейк неспеша выло-мал винт регулировки стрельбы — автомат стал теперь безопасной игрушкой — и вернул его хозяину. Он никуда не торопился, даже голоса не повысил, это его спо-койствие подействовало на улиссийца сильнее удара в лицо. Он и вверх по лестнице пошёл так же неспешно, будто не текла кровь из зажатой рукой раны, не толкалась сквозь пальцы.
______________________
Вперёд! Вперёд! Главное — двигаться, не стоять на месте. Нельзя отдыхать. Ни в коем случае.
Наконец-то появилась боль. Обжигающая, резкая, она лишала сил. Одно лишь упрямство толкало вперёд.
Лестница, казалась бесконечной. Точно до самого неба поднималась. Ступеньки. Ступеньки. Как же тяжело и трудно подтягивать ногу до следующей. Какие же вы высокие всё-таки. Это не ступеньки совсем, а тумбы с цифрами, как у победителей спортивных соревнований. Тяжелей всего, как раз, подняться на самую первую…
Но впереди был не приз, не медаль из золота. Впереди была встреча с отцом, а, значит, жизнь. Ведь он не бросит. Он на руках вынесет. Он не позволит умереть сейчас, когда уже все трудности позади, когда с самым страшным уже справились, когда самое лёгкое осталось: только своих, с Ниобы, дождаться…
Вот! Вот и ещё один пролёт…
Вот видишь, не так уж это и сложно.
Остановился всё-таки на минуточку, прикрыл глаза, отдыхая, но от спасительной твёрдости стены так и не отказался. Стоял, тяжело привалившись к ней правым плечом, мысленно заговаривая боль, шептал беззвучно, уговаривал её, проклятую, отступить, отпустить, хоть на время. И боль послушалась будто, смирилась, собра-лась в одну пульсирующую точку. И кровь стала течь слабее…
Так! Да! Нас, гриффитов, чтоб убить, надо ещё постараться. Разве это ранение для нас? Это — пустяк! Подумаешь, дырка в животе…
Это не ТОТ случай. Тогда всё куда серьёзней было… И ведь выжил же, выжил! Всем им назло… А Кайне, и маме на радость… И отцу на радость, и Янису, навер-ное, — тоже. Куда же я без него? Никуда!
Всё! Хватит отдыхать! Вперёд, только вперёд!
* * *Чувствуя щекой осторожное прикосновение пальцев, Янис нехотя поднял тяжё-лую голову, встретился глазами с Виктором. Тот улыбнулся в ответ почти ласково (а может, это только показалось, мало ли, что в таком состоянии ни покажется?), произнёс:
— Живой…
Янис кивнул и моргнул одновременно, не сводя глаз с лица Виктора. Смотрел с непонятным интересом, выискивая черты сходства между отцом и сыном.
Цвет глаз у них один. Та же синева. Только у Виктора взгляд спокойный, ровный, будто оценивающий. Это взгляд уже немолодого, опытного человека. Такой взгляд, наверно, и у Тайлера будет с годами… Странная мысль… И такая далёкая от ны-нешней ситуации… Неужели нет других тем для размышлений, когда жить остаётся всего ничего? Счёт, возможно, уже не на часы, на минуты идёт…
Дверь была открыта. Виктор всё-таки взломал блокировку. Но почему он не ухо-дит? Почему он всё ещё здесь? Почему не уходит?
— Нельзя нам с тобой туда, Янис! Нельзя, понимаешь!.. Я ведь только сейчас сооб-разил… — Виктор рассмеялся, не скрывая неловкости. — Браслеты эти дурацкие!.. Их же не снять… А с ними туда нельзя… И пробовать не стоит…
— Надо проволоки кусочек, чтоб с изоляцией был… — заговорил Янис. Он так ожи-вился, что и про боль в груди забыл. Прокручивая свой браслет на руке, показал. — Вот здесь, видите, прямо за датчиком… небольшой такой зазор есть… Здесь искра пробегает при импульсе… Проволоку сюда вставить если, то импульс этот не сра-батывает… нет контакта…
Следить надо только постоянно, она плавится быстро…
— Ты откуда это? — Виктор глядел с изумлением. Он впервые слышал про такое.
— Сам придумал. — Взгляд из изумлённого стал уважительным. — Я делал так… Раза два, точно… Даже на взлётной был… Нормально. — Кивнул, подкрепляя последнее слово, ослабел после всего сказанного, закрыл глаза, запрокинув голову. Не видел, но чувствовал сквозь полубессознательную апатию, как Виктор прикасается к запя-стью, как торопливо и в тоже время осторожно боясь причинить лишнюю боль, прилаживает кусочек от вырванного провода. А потом сильно затормошил, потянул на себя с приказом:
— Пойдём! Вставай, идти пора!
— Не надо! Не надо меня… Я лучше тут… — Янис попытался оттолкнуть его от се-бя. И откуда только силы взялись? Смотрел с вызовом, дерзко, как это бывало с ним, упрямо выдвинув подбородок. — Да идите же, спасайте сына! — толкнул Виктора раскрытой ладонью в грудь. А тот разозлился вдруг, перехватил руку, больно сти-скивая, выкрикнул в лицо:
— Подыхать тут собрался?! Ну, уж нет…
