Адмирал Империи – 38 (СИ) - Коровников Дмитрий
Зубов, видя горячий отклик своего подчиненного, позволил себе слегка улыбнуться краешком губ. Он был доволен тем, что не ошибся в выборе исполнителя и может полностью положиться на Карпухина в этом деликатном и архиважном деле.
— Надеюсь, — кивнул Демид Александрович, одобрительно хлопнув адмирала по плечу, — Хорошо, тогда не будем терять времени. Вице-адмирал берите все имеющиеся «резервные» и сводные дивизии флота и догоните «черноморцев». Гвардия остается со мной в виде усиления гарнизона планеты и крепости Кронштадт…
Зубов вновь заговорил сухо и по-деловому, переходя от лирики к конкретике.
— Повторюсь, когда настигните беглецов, непременно предложите им сдаться, — продолжал инструктировать он, — а если те откажутся — тогда не жалейте мерзавцев, и если потребуется, уничтожьте все крейсера и линкоры Черноморского космического флота до последнего. Нам нельзя позволить нашим новым врагам разжечь пламя сепаратизма в секторе и уж тем более соединиться с кем-нибудь из наших прежних противников…
Карпухин, внимая словам командующего, осознавая всю тяжесть и ответственность порученной ему миссии. Он понимал, что ему, возможно, придется принимать непростые решения и жертвовать жизнями бывших боевых товарищей во имя высшей цели. Но адмирал был готов к этому.
— Я все понял, господин командующий, — поклонился адмирал Карпухин, прижимая руку к груди в знак клятвы. — Ни один из отступников не уйдет от возмездия!
В итоге уже через четыре часа сто девяносто боевых кораблей одновременно прыгнули в громадную воронку перехода, пустившись в погоню за четырьмя «черноморскими» дивизиями…
…Демид Александрович же на правах самоназначенного диктатора-регента направился в императорские покои, расположенные в одном из крыльев дворцового комплекса. Стремительным шагом он пересекал анфилады роскошных залов, едва удостаивая взглядом их пышное убранство. Мысли Зубова были полностью поглощены предстоящей встречей с императорской семьей. Позади него, словно тени, следовали преданные телохранители, готовые по первому знаку защитить своего господина от любой опасности.
Было уже раннее утро, когда Зубов предстал перед императором и его старшей сестрой. Демид Александрович, как и до него Самсонов, ни во что не ставил малолетнего Ивана и относился к нему, не больше чем к кукле на троне. В глазах диктатора мальчик представлял собой лишь номинальную фигуру, призванную легитимизировать власть регента в глазах народа и имперской аристократии. Зубов даже не пытался скрыть своего пренебрежения к юному монарху, демонстрируя всем своим видом, кто здесь истинный хозяин положения.
Однако вот перед великой княжной, той, которую он по-прежнему боготворил, что в попытках забыть эти любовь даже проникся чувствами к ее искусственной копии, контр-адмирал до сих пор тушевался. Стоило Демиду увидеть Таисию, как его сердце забилось чаще, а на лице на мгновение промелькнула тень былых чувств. Он отчаянно пытался подавить в себе эту слабость, напоминая себе, что теперь он — всесильный правитель, а она — лишь пешка в его большой игре.
Вот и сейчас адмирал разговаривал с мальчиком, будто сам был его господином, а на Таисию Константиновну старался не смотреть, а если и бросал взгляды, то делал максимально каменное, безразличное лицо, показывая, что теперь девушка для него ничего не значит. Каждое слово Зубова сочилось высокомерием и сознанием собственного превосходства. Он говорил свысока, словно делая одолжение самим фактом своего присутствия в этих покоях.
— Сегодня ночью наш всеми любимый диктатор и регент — Иван Федорович Самсонов, скажем так, скоропостижно скончался от внезапного удара, — сообщил императорской семье, ехидно улыбаясь, Демид Зубов. В его голосе не было ни капли скорби или сожаления, лишь плохо скрываемое торжество и самодовольство. Он явно наслаждался произведенным эффектом, видя, как побледнели лица его собеседников при этом известии.
— В сложившейся обстановке, я, как старший по званию принял на себя командование объединенным флотом, а также управление министерствами Империи, — продолжал он, расхаживая по комнате и небрежно поигрывая перчатками. — Скорейшим делом для блага нашего государства сейчас является назначение вами, Ваше Величество, нового диктатора-регента. Без сильной, легитимной власти контроль над сектором нашего пространства может быть потерян. Я пришел задать вопрос, кого вы видите достойным кандидатом на столь почетную должность?
Произнося эту тираду, Зубов исподволь наблюдал за реакцией великой княжны, пытаясь уловить малейшие изменения в ее лице. Он все еще надеялся увидеть в ее глазах отблеск былых чувств, знак, что она помнит и ценит то, что было между ними. Но Таисия оставалась непроницаемой, словно каменное изваяние, лишь ее напряженная поза выдавала внутреннее смятение.
Мальчик-император, видя замешательство сестры, решился подать голос. Его детский голосок дрожал от волнения и страха, но он старался держаться с достоинством, подобающим его высокому титулу.
— Смерть господина Самсонова явилась шоком для нас, — робко произнес Иван Константинович, посмотрев на сестру, а потом снова взглянув на Зубова. — Я не могу так сразу ответить на ваш вопрос, господин контр-адмирал. Как я понимаю, сначала нужно провести встречу со всеми министрами Государственного Совета и фракциями в Сенате? На ней мы коллегиально и выберем кандидата на пост нового регента…
Демид слушал этот лепет со снисходительной ухмылкой, всем своим видом давая понять, что не намерен идти на поводу у капризов малолетнего императора. Его раздражала сама мысль, что какие-то министры и сенаторы будут указывать ему, кому отдать бразды правления. Он пришел сюда не просить, а ставить перед фактом.
— Прошу вас подумать над ответом, еще раз, Ваше Величество, — с явной угрозой в голосе, сказал Демид, наконец, переведя свой взгляд на Таисию. Этот тяжелый, пронизывающий взгляд, казалось, проникал в самую душу девушки, выворачивая наизнанку все ее тайные страхи и надежды. В нем читался недвусмысленный ультиматум — либо она убедит брата принять единственно верное решение, либо им обоим не поздоровится.
Таисия Константиновна все поняла и без слов. Взгляд ее прекрасных глаз, в которых Демид все еще пытался разглядеть теплоту их первых встреч оставался холодным и отстраненным. Тася прекрасно осознавала, что она и ее младший брат, несмотря на то, что диктатор Самсонов мертв, по-прежнему оставались во дворце в качестве обычных, пусть и почетных, но заложников.
Все ее надежды на то, что со смертью ненавистного регента они обретут истинную свободу, рассыпались в прах. Таисия видела, что Зубов, при всех своих притворных реверансах, смотрит на них как на пешки в своей игре, которыми можно пожертвовать в любой момент. И от этого осознания на душе у нее становилось невыносимо горько. Она многозначительно посмотрела на своего брата. Этот взгляд, полный тоски и отчаяния, говорил красноречивее всяких слов — у них нет выбора, они вынуждены подчиниться воле нового диктатора, если хотят сохранить жизнь.
— Ваше Величество, думаю, что лучшей кандидатуры, чем адмирал Зубов на такой высокий пост нам не найти, — медленно произнесла девушка, сжимая плечо мальчика. Ее голос звучал ровно и уверенно, но в глазах плескалась бездонная тоска. Таисия понимала, что своими словами она окончательно отдает себя и брата во власть человека, которого когда-то любила, но теперь боялась и презирала. Однако выбора не было — на кону стояли их жизни и будущее империи.
Иван, почувствовав руку сестры, несмело кивнул, словно ища у нее одобрения.
— Я согласен, — робко подтвердил маленький император. Его тонкий голосок дрогнул, выдавая охватившее его волнение.
Демид, услышав долгожданное согласие, позволил себе торжествующую улыбку. Он добился своего, заставив императорскую семью плясать под свою дудку. Теперь он мог диктовать свою волю и правила игры, не оглядываясь на чье-либо мнение.
— Не выразить словами той радости и гордости, которые меня сейчас переполняют, — довольно сухо сказал Демид Александрович, с трудом скрывая свое нетерпение поскорей покинуть эти покои. Он чувствовал на себе осуждающий взгляд Таисии и не мог дождаться момента, когда наконец избавится от ее немого укора. — Уверен, что в скором будущем оправдаю мне высокое доверие, Ваше Величество…
