Игорь Корнилов - Время галактики
«Если мысли не приходят в голову, они не приходят никуда», — вспомнил старое выражение Робсон, нажимая кнопку экстренного вызова капитана.
Обязанности капитана «Пифея» исполнял сам Лактионов.
Шет действия врача заметила, но возражать не стала.
Робсон продолжал работать с терапевтической панелью. Торопливо. Смиренно. Даже как-то сконфуженно. Сказать ему нечего. Права оказалась девушка. Совершенно права.
Сто раз повторяли: «в доверии необходима осторожность, но еще осторожней надо быть в недоверии». Тоже старое, полезное выражение. Если умеешь быть осторожным. И умеешь делать толком, например проводить телепатические допросы в походных условиях корабля. На «крыше» совершенно безопасной планеты. И натыкаешься на высококачественную блокировку подсознания, а потом попадаешь в еще более сумбурную ситуацию.
Шет задавала подсознанию Жебита конкретный вопрос. Подсознание человека не имеет собственной воли — не может не отвечать. И уж тем более не может менять тему общения с абонентом. В принципе не может. А подсознание Рида Жебита на вопрос Виктории не отвечало — поменяло тему разговора. И все прояснилось. В неро-ванне лежал не человек. Или не совсем человек. Хотя какая разница?
Дверь открылась и в мед-отсек «гуськом» вошли Лактионов, Высочин и Ретереро.
Оперативник был одет как все. Скафандр снял.
— Ты меня вызывал? — спросил «Погонщик».
— Вы кого мне подсунули? — подавляя дрожь, поинтересовался Робсон. — Я не лечу… чужих.
Первым среагировал оперативник:
— Невозможно! Мед-робота обмануть нельзя!
— Нельзя, — согласился Джек. — А он и не обманул. Сработало искажение. Роботу приказали выдать соответствующий ответ.
— Кто приказал? — напористо спросил Высочин.
— Кто угодно, — сказала Виктория. — Тридцать человек экипажа. Включился настенный экран лазарета.
Появился вахтенный. Рядом с ним Зорин и Карас. Но ни Олег, ни Вольфганг, ни дежурный сказать ничего не успели. С экрана их вытеснило изображение рубки УКИС. Там, нежась на подушках искусственной невесомости, витала над капитанским креслом Багрова.
Час от часу не легче! Лихо! Робот сам себя вычислил. Длиннющая электронная змейка лано-триггеров обнаружила, что жует собственный хвост. Но лучше поздно, чем никогда.
— Как — в тебе? — спросила Багрова. — Любезный робот Управления, могу ли я понимать твое заявление… Причина?
— Причина: Л-МИ-поля присутствуют на станции как сортировочный элемент программного задания на смену диапазонной ритмики.
— И почему… Смысл?
— Посторонний подпространственный Контакт. Всего-то! Подумаешь — посторонний контакт. Нам ли, в конце столетия Звездной эры, бояться инопланетян?
— Цель Контакта?
— Послание.
— Ты можешь расшифровать послание?
— Я расшифровал послание.
— Содержание?
— Задан новый режим работы антенны.
— Форма?
— Л-МИ-воздействие.
— Смысл?
— При вероятностях…
— Робот! Скажи понятно: для чего Контактеру «Маяк».
— Допуск?
— Восемьдесят процентов.
— Как площадка мергартомерной толчковой ориентации.
— Чего, чего? — спросила Лена.
Управляющий робот использовал неожиданный термин. Может, потому, что других для полноценного ответа не имел. Мергартом называлась единица весьма условной, скорее философской, чем математической, «оценки» строения мироздания. К примеру: наша расширяющаяся Вселенная должна состоять как минимум из двухсот тридцати мергартомов. Но это — Вселенная! Вся-вся!
И почему так не везет? Вместо ясности — позитронный бред. Помощничек, называется. Хотя она и сама не лучше. Говорят: в чужой бред можно проникнуть только с помощью собственного.
Если дело дошло до философии, то про расстояние у робота спрашивать бессмысленно. Как его оценивать? Ну, предположим, скажет робот: десять мергартомов. Это значит, сколько световых лет? Или парсеков, или галактеноидов?
Люди подобные расстояния пока даже представить не могут.
Но вообще-то, приехали. Какой-то инопланетный контактер, из немыслимой дали, ни с кем не посоветовавшись, никого не предупредив, заставил одну из лучших машин человечества перезагрузить свою центральную программу.
— Контактер перемещается?
— Контактер перемещается.
— Движется сюда?
— Движется сюда.
— Время прибытия?
— При сохранении расчетных условных параметров скорости, — осторожно доложил робот, — время прибытия — час локального времени.
— При сохранении режимов посылки: оценка прямых негативных последствий для «Маяка», планеты, системы?
— Допуск?
— Робот! Достал!
— Прямые негативные последствия отсутствуют. Приехал-уехал… ничего не поломал.
— Кто он?
— Я-Управляющий контрольный центр Универсальной Комплексной Измерительной станцией, а не гадалка, — обиделся робот.
Может, у Лены начались слуховые галлюцинации?
Самое важное: контактер намерен использовать антенну — хочет от нее оттолкнуться! Не сориентироваться — оттолкнуться. Как это возможно, Багрова не представляла. И никто не представлял. Но идею Лена оценила. «Маяк» — идеально стабилизированный в пространстве объект, самая надежная опора для прыжка. Не от планет же толкаться? Неровные, скользкие. Во всем секторе лучше подпространственного «упора» не найдешь.
Что же за существо приближается с немыслимой скоростью?
Сверхразум?
Супруг таинственной Вечности?
Вдруг Лену «подбросило»:
— Робот! Вскрой протокол режимов. Последняя метрика. Есть совпадение с координатами послания?
Есть у роботов псевдоличность, или нету них псевдоличности? Без нее правильный ответ был невозможен. Ведь про предыдущую метрику Багрова могла не спросить. Не сообразила бы и все.
Только где быть личности, как не у Управляющего робота-контролера четвертой модели УКИС?
— Последняя метрика с координатами послания не совпадает, — доложила машина. — С ними совпадает предпоследняя.
— Когда задана последняя?
— Задание получено сегодня утром, после дежурной рекогносцировки антенны. Через час произошло еще одно вмешательство.
— Как?
— С платформы антенны сорваны топологические проекторы. Результатом стал некорректный «пространственный всплеск», образовавший в жилых помещениях сгустки Л-МИ-поля.
— Куда направит Контактера антенна согласно последней команде? — голос Багровой дрогнул.
Возникла пауза.
— На Церу.
— Не понимаю.
— В звезду, — пояснил робот.
— Вик, — проворковала со станции Лена. — Времени мало. Я буду рассказывать, а ты быстренько понимай. Я позвонила родителям.
— Так соскучилась? — деланно удивилась Виктория.
— У них, как обычно. Просят тепло одеваться, регулярно питаться. И советуют ни в коем случае не совать нос в чужие дела. Это наша позиция во что бы то ни стало.
Шет немного подумала и понимающе кивнула.
«Родителями» девушки называли своего начальника Игоря Северцева. Звонок ему означал вероятность контакта «нулевого уровня».
— Еще есть новости?
— Полно, — пообещала Лена.
И рассказала Виктории, что ей удалась выяснить.
— Во-первых: известно, что полярные Л-МИ-образования появляются как следствие «пространственных всплесков» и существуют в нашем мире доли секунды. Исключение составляют случаи, когда в зоне катаклизма находится разум. Элементы жизнедеятельности разума притягивают Л-МИ-области, и взаимодействие с ними позволяет образованиям сохраняться в пространстве значительно дольше.
Этой особенностью Л-МИ-полей кто-то воспользовался. Багрова продолжала рассказ:
— Во-вторых: неустановленный инопланетный субъект с неустановленной дистанции непостижимым образом перепрограммировал компьютер УКИС. Подготовил антенну для собственного разового использования. Скорость перемещения субъекта такова, что «подскок» через подпространственный «якорь» станции даст ему возможность единым махом преодолеть расстояние, сопоставимое с диаметром галактики.
В-третьих: кто-то из трех человек станционной команды с помощью Л-МИ-образований скрытно сменил заданную неизвестным Контактером программу и ввел новые навигационные координаты. Согласно им, местом «притягивания» субъекта была определена корона ближайшей звезды. Контактера попросту решили уничтожить — сжечь. Мы увидели краешек чьей-то очень серьезной войны. Страхуясь от очередной смены режимов «Маяка», неизвестный выпустил активные области Л-МИ-поля в жилые отсеки и вывел из строя личный состав УКИС, имитировав при этом и собственный паралич.
