Гарри Гаррисон - Врач космического корабля
То ли коридоры стали длиннее, то ли он еще больше устал… По пути он встретил одну из пассажирок, миссис… как же ее?.. Фамилии пассажиров капитану следовало помнить. Когда они поравнялись, он кивнул ей в знак приветствия, но она отвернулась и лишь громко фыркнула. Он невольно улыбнулся, почти читая ее мысли: лишил всех багажа, пищи, воды – хреновый капитан!
В рубке управления был один Курикка. Он сидел в кресле астронавигатора, расслабившись и скрестив руки на груди, и следил за показаниями приборов, расположенных перед ним. Создавалось впечатление, что он спит, но Курикка был не из тех, кто может заснуть на дежурстве. Он выпрямился во все шесть футов своего роста и вытянулся по стойке «смирно», несмотря на то, что Дон жестом разрешил ему сидеть.
– Курс выдерживается, капитан. Системы в норме. По данным службы воздухоснабжения, концентрация кислорода держится на постоянном уровне.
– Вольно, старшина! Садитесь. – Дон окинул его взглядом, обратив внимание на помятую форму (а ведь в ее отношении тот был особенно скрупулезен) и темные круги под глазами.
– Когда вы в последний раз спали?
– Точно не помню, сэр. Но чувствую себя отлично, совсем не устал. А все, конечно, потому, что я не пью, не курю и всегда ложусь спать в девять часов.
– Врете! – выпалил Дон, и оба одновременно улыбнулись. – У нас уже есть микрофонная связь с Марсом?
– Пока нет. Но доктор Угалде научил меня, как работать с компьютером, чтобы он переносил на ленту любое сообщение. Так что давайте его мне, и я все сделаю.
– Содержание простое: попросите их связаться с Землей и вызвать на связь объединенный диагностический центр в Лондоне. Мне нужна будет консультация. Я хочу передать перечень симптомов, но сначала сделайте запрос. Возможно, им понадобится некоторое время, чтобы установить связь.
– Консультация? По поводу болезни? Это касается тех пациентов, что лежат у вас?
– Конечно. Но я хочу попросить вас как второго человека на корабле, чтобы эта информация не распространялась. Похоже, состояние первого больного становится серьезным. Насколько я могу судить, у всех – одно и то же заболевание, но я не имею ни малейшего представления, что это.
Старшина молча повернулся к клавиатуре компьютера и ввел сообщение.
Дон сел в кресло капитана и попытался привести свои мысли в порядок. Болезнь, лечение, симптомы – все крутилось в быстром водовороте и никак не складывалось в хоть чуть-чуть понятную картину…
Голоса Дон не слышал, и только непрерывное подергивание за рукав заставило его очнуться. Он поднял припухшие веки и увидел склонившегося над ним старшину.
– Объединенный диагностический центр на связи, сэр, – произнес Курикка.
– Сколько я спал?
– Около четырех часов, сэр. Я запрашивал лазарет – необходимости в вашем присутствии там не было, и я решил дать вам поспать.
– Вы, наверное, правильно сделали, старшина, сон мне действительно был необходим. – Он оглядел рубку: Спаркс настраивал свой самодельный передатчик, один из рядовых членов команды делал записи в вахтенном журнале. – А теперь я попрошу вас закодировать мое сообщение.
Дон продиктовал все симптомы загадочной болезни и все данные медицинских исследований своих пациентов – короче, все факты, которыми он располагал, вплоть до фамилий и адресов пассажиров, с тем чтобы можно было проверить их медицинские карточки на Земле. Потом он зевнул и потянулся. Закодированную ленту ввели в передатчик.
– Пойду приму душ, – сказал Дон. – У нас в запасе еще много времени до того, как придет ответ. Организуйте, пожалуйста, мне кофе.
Так хорошо Дон себя не чувствовал с того времени, когда еще не произошло столкновения с метеоритом и не начался весь этот кошмар. Он неплохо выспался, и наконец-то все срочные проблемы позади. Конечно, остается беспокойство по поводу непонятной болезни, но тут уже можно надеяться на помощь извне. Если до того он был один, то теперь в его распоряжении все неисчерпаемые ресурсы земной медицины. Правда, это напоминало охоту с крупнокалиберным ружьем на мошку, но зато вселяло и чувство уверенности.
Марсианский центр управления передал радиограмму Лондона с запросом дополнительной информации, и Дон сообщил им все, что у него было. По докладу Рамы, состояние всех больных не изменилось, и Дон позволил себе расслабиться – впервые за черт знает сколько дней – и попить кофе в спокойной обстановке.
Ответ, который пришел из диагностического центра, был для Дона полной неожиданностью:
– Приветствуем вас, «Большой Джо». С вами говорит центр управления на Марсе. У нас радиограмма для доктора Чейза, полученная из объединенного диагностического центра в Лондоне. Сообщение следующее: «К сожалению, среди существующих заболеваний не обнаружено ни одного, которое бы сопровождалось указанными вами симптомами и особенностями. Просим тщательно регистрировать ход болезни, поскольку она, по-видимому, является уникальной». Конец сообщения.
Уникальная! Дон вскочил на ноги, и чашка из небьющегося стекла покатилась по полу, оставляя за собой темный ручеек кофе.
Значит, помощи ждать нечего. Он снова остается один на один с проблемой. И теперь это одиночество ощущается гораздо острее, чем прежде.
– Звучит не очень весело, – заметил Курикка.
Дон мрачно улыбнулся в ответ.
– Слишком мягко сказано. Но так или иначе, а определить причину высокой температуры, которая нас так беспокоит, они не в состоянии.
– Если это обычная лихорадка, то все не так уж страшно. Еще пять-шесть дней – и мы выйдем на орбиту вокруг Марса, а там они уже смогут прислать вам на помощь врачей.
– Да, но при условии, что это всего лишь обычная лихорадка…
Дон замолчал, услышав звонок видеофона. Курикка поднял трубку, приложил ее на несколько секунд к уху, а затем отнял и прикрыл ладонью микрофон.
– Это Рама из лазарета, – сообщил он. – Просит, чтобы вы немедленно пришли туда.
– Он сказал зачем?
Курикка окинул взглядом присутствующих в рубке и решился произнести новость вслух:
– Да. Он сказал, что этот больной, Прис, умер.
Глава 12
– Большего вы сделать не могли, сэр, – сказал Рама.
– А может… – начал было Дон, но не нашел, чем закончить свою мысль. Он знал, что Рама прав, и отвернулся, чтобы не видеть, как тот закрывает умершего простыней.
Они перепробовали все: переливание крови, охлаждающие ванны, стимуляцию сердца, медикаменты – все. И ничего не помогло. Прис умер, просто умер – его жизнь прекратилась, как гаснет выключенная лампочка. Вся мощь современной медицины оказалась бессильной повернуть этот страшный процесс вспять.
– А сейчас я вам должен сообщить, – тихо сказал Рама, – что, пока вы были в рубке управления, у нас появились еще двое больных, и я положил их в лазарет. Из Лондона сказали вам, что это за болезнь? Как ее надо лечить?
Дон медленно покачал головой. До его сознания дошло, что в этой безумной спешке, когда они пытались вернуть жизнь больному, он забыл рассказать Раме Кусуму о содержании последней радиограммы.
– У них тоже нет ни малейшего представления о том, что это за болезнь. Теперь нам придется бороться в одиночку.
– Но они ведь должны знать! – упорствовал Рама. Он чуть ли не боготворил медицину за ее безграничные возможности. – Они знают про все болезни, естественно, должны знать и про эту.
– А вот об этой им, по-видимому, ничего не известно.
– Это невозможно, если только она не новая.
– Видимо, так оно и есть. И каким образом Прис заразился ею до прибытия на корабль, теперь представляет для нас чисто академический интерес. А так как помощи нам ждать неоткуда, придется полагаться на свои силы. Прежде всего мы должны предупредить распространение инфекции. Нам придется ввести в лазарете карантин и принять меры, чтобы оградить от заражения других. Надо выяснить, кто мог контактировать с заболевшими, и постараться, по возможности, изолировать их тоже.
– Это будет нелегко сделать на корабле таких размеров, как наш.
– Полагаю, нелегко, а может, и вообще невозможно. Но мы должны хотя бы попытаться. Я сейчас схожу в рубку управления, постараюсь возвратиться как можно скорее.
Дон предварительно оповестил своих помощников и, войдя в рубку, увидел, что все уже собрались: Спаркс, сидящий за радиостанцией, Тыблевский, прибежавший из силового отсека, интендант и Курикка. Когда поступило распоряжение собраться в рубке, старшина, очевидно, брился – сейчас одна его щека была гладкой, другую же покрывала жесткая щетина.
– Вольно, садитесь, – скомандовал Дон и прикинул в уме, как лучше сообщить им новость. Пожалуй, лучше без обиняков: они были опытными космолетчиками и не боялись смотреть правде в глаза.
– Отныне вам придется стать такими же вынужденными добровольцами, каким был я, когда взял на себя обязанности капитана. У нас в лазарете находятся несколько больных с высокой температурой, и уже прибывают новые. Самый первый из заболевших только что скончался. Хочу откровенно признаться, что никто не знает, что это за болезнь. Я ввожу карантин на лазарет и рубку управления. Поскольку я имел контакты с больными, мне следовало бы изолировать в лазарете и себя тоже, но это невозможно, так как я являюсь еще и командиром корабля. Не знаю, насколько высок риск заражения, но боюсь, что я вынужден просить, чтобы во время моего присутствия в рубке на вахте здесь находились только вы.
