Яна Ясинская - Выбор шатеры
— Успокойся, девочка, — словно читая мои мысли, шелестит старуха. — Я не причиню ему зла. Только посмотрю. Хочу почитать его сны. Заглянуть в мечты, чтобы понять, что он за человек.
— Разве такое возможно? — я вновь не в силах сдержать приступ любопытства.
— Да. Спящий для меня открытая книга.
Пару минут ведунья пристально вглядывается в моего брата. Затем, закрыв глаза, проводит ладонью над его головой. Усмехается.
— Сильный мальчик, из него может получится хороший воин, — наконец, умозаключает старуха, оборачиваясь ко мне. — Твой брат мечтает стать воином Руара. Ему снится, что он один из них. Одерживает победу в битве. Если ты захочешь, я дам ему такой шанс наяву.
Изумлённая словами ведуньи, я не знаю, что ей ответить.
— Если завтра вечером ты скажешь мне «да», то я заберу в Руар вас обоих. Мечта твоего брата сбудется. Я отдам его на воспитание лично Карлу — Верховному Воину Руара.
От волнения у меня перехватывает дыхание. Это уже даже больше, чем просто мечты! Смотрю на старуху и отказываюсь верить, что всё это происходит со мной наяву! Неужели мечты сбываются?! Я открываю рот, чтобы ответить старухе «Да», но вместо этого…
— Хорошо. Я поговорю с Анигаем.
Старуха с нескрываемым любопытством смотрит на меня. Словно пытается понять, что делается в этот момент в моей бедовой голове, но, к своему искреннему изумлению, почему-то не может это сделать.
— Будь по-твоему, — наконец, соглашается она. — Завтра на закате я буду ждать вас у подножья горы Обречённых. Если придёте, это и будет значить «Да». Главное, помни, девочка, второго шанса попасть в Руар у вас уже никогда не будет. Я не делаю таких предложений дважды.
Огонёк в руке ведуньи гаснет. Вместе с ним исчезает старуха и моя мать. Растерянно озираюсь по сторонам, пытаясь глазами привыкнуть к кромешной тьме. Одновременно с этим судорожно соображаю: сон ли это только что был или явь?
Неужели наши с Анигаем мечты, и правда, сбываются?!
Глава 6. Дочь своей матери
Сижу на подоконнике в комнате Эвана и, затаив дыхание, слушаю, как мальчишка-альтаирец играет на скрипке. Для меня. В последний раз. Грустная мелодия, щемящая душу, растворяется в вечернем небе. Мне уже надо уходить, но я не могу исчезнуть вот так: не попрощавшись, недослушав, как плачет эта скрипка, а вместе с ней и душа Эвана.
Знаю: мой мальчишка-альтаирец не умеет красиво говорить. Особенно о том, что творится у него на душе. В этом мы похожи. Эван всегда начинает волноваться и заикаться, когда пытается сказать мне о чём-то личном. Но сегодня его скрипка разговаривает со мной лучше всяких слов.
Мелодия обрывается. Эван поднимает на меня своим грустные синие глаза.
— Значит, ты всё уже решила?
— Да. Ты же знаешь, Руар — это наша с Анигаем заветная мечта. Я даже думать не смела, что однажды она станет реальностью.
— Ада, ты же знаешь, как дорога мне. Ты могла бы поехать со мной в Адейру! Быть свободной!
— Я — да. Но Анигай — нет, — мне приходится напомнить Эвану, что мой брат до сих пор привязан к Катару. — Я не могу оставить его здесь, когда есть шанс нам обоим выбраться из этой проклятой дыры.
— А как же я? — тихая такая искренняя жалобная фраза вырывается у мальчишки-альтаирца быстрее, чем он успевает сообразить, что говорит.
От этих его слов у меня сжимается сердце. Только сейчас до меня в полной мере доходит, что эти годы я стала для него действительно родным человеком.
— Прости. Я не должен был этого говорить. — Эван быстро берёт себя в руки. Невесело усмехается. — Веду себя, как конченный эгоист. Думаю только о себе. Правда, прости… С моей стороны было глупо надеяться, что однажды ты…
Альтаирец обрывает фразу на полуслове. И что за дурацкая привычка постоянно недоговаривать?! Хочу отругать его за это, но не решаюсь. Вижу, что мальчишке и так плохо от нашего неизбежного расставания. Не надо иметь семи пядей во лбу, что понять: по-своему Эван любит меня. Ведь за эти три года мы стали настоящими друзьями.
И я… Я тоже люблю его.
— Можно, я тебя хотя бы провожу? — робко спрашивает он.
— Нет, — спрыгиваю с подоконника. — Не стоит. Расставание не слишком приятная штука.
— Это я знаю, как никто другой, — грустно усмехается он. — Мне будет не хватать тебя, Ада.
— Мне тоже, — повинуясь внезапному порыву, встаю на цыпочки и целую мальчишку-альтаирца в щеку.
Эван с удивлением смотрит на меня. Невольно касается своей щеки, куда я его только что поцеловала. По-моему, он от неожиданности немеет. Улыбаюсь. Забавный он всё-таки, этот мой альтаирец. Отступаю к двери, но в последний момент останавливаюсь. Снимаю с пальца драгоценное обручальное кольцо, которое Эван надел мне на безымянный палец во время церемонии.
— Чуть не забыла! Возьми. Возвращаю.
Но мальчишка-альтаирец наотрез отказывается забирать его.
— Нет, Ада. Оно твоё.
— Ты с ума сошел?! Оно же целое состояние стоит! К тому же оно мне большое! Смотри!
Кольцо действительно болтается на моём пальце.
— Это потому что ты сама ещё маленькая, — с улыбкой объясняет Эван, при этом зачем-то снимая с шеи цепочку с крестом. Крестик прячет в карман, а затем, забрав у меня кольцо нанизывает его на цепочку, словно кулон.
— Вот так будет лучше. Наденешь его на палец, когда вырастишь, а пока… — Эван собственноручно вешает мне цепочку с кольцом на шею.
— Эван! Не сходи с ума! Я не могу это принять! Они слишком дорогие! Кто я такая, чтобы…
— Ты моя жена. По крайней мере, перед Богом и людьми, — тихо обрывает меня на полуслове альтаирец. — Ада, это кольцо моей матери. Она просила отдать его той, кто станет моей супругой. Что я и сделал.
— Но я же не настоящая… — предпринимаю ещё одну попытку образумить Эвана, но всё тщетно.
— Об этом знаем только мы с тобой, — шепчет мальчишка и отступает к окну. — Ада, только, пожалуйста, помни обо мне.
— Обещаю, — шепчу я, с ужасом понимая, что на глаза вот-вот навернутся слёзы. Не хочу, чтобы Эван видел их. Не хочу, чтобы он думал, что я на самом деле слабая. Поэтому я просто молча разворачиваюсь и убегаю. Навсегда.
* * *Метель разыгралась не на шутку, но мы с Анигаем, стараясь не обращать на неё внимание, настырно пробираемся к горе Обречённых, проваливаясь при этом чуть ли не по пояс в снег. Брат то и дело нервно поглядывает на горизонт. Звезда Сатаба уже почти села. Малиновый закат на глазах превращается в тёмно-фиолетовый, затем в сиреневый.
Только бы успеть!
Корю себя за то, что не додумалась выйти раньше. И приспичило же меня попросить альтаирца в последний раз сыграть для меня на скрипке! Но кто бы мог предположить, что обычный снегопад превратится чуть ли не в буран?!
Наконец, преодолев последний поворот, мы оказываемся под защитой первой скалы, похожей на гигантские каменные перья. Дальше дорога должна пойти легче. Снега здесь мало, да и ветрюга уже не тот.
— Ты уверена, что это тебе не примерещилось? — в который раз, ворча, переспрашивает Анигай.
Брат до сих пор не может поверить, что я ночью разговаривала с Акрабой и Глэдис.
— Да ни в чём я не уверена! — огрызаясь я, стараясь не отставать за братом. — Даже если и приснилось, то что? Прогуляемся до гор, да вернёмся обратно в дом к священнику.
— Ага, как два полных дурака! В Руар им, ведете ли захотелось, — ёрничает продрогший брат.
Так бы и дала ему по лбу, да времени нет. Надо спешить.
Опасения Анигая насчёт моего сна не подтверждаются. Очередной поворот, и мы оказываемся на небольшой поляне возле каменистой пещеры. В центре поляны весело отплясывает приличного размера костёр. Что характерно — без дров. Мы с братом удивлённо переглядываемся. Не сразу замечаем, что по ту сторону костра на небольшом валуне сидит Акраба. Греет руки. Надо же! Так непривычно видеть мать абсолютно трезвой! Акраба замечает нас, застывших от удивления на краю поляны. Здороваться с нами она явно не собирается. Вместо этого, глядя на нас начинает орать на всю округу.
— Эй, Глэдис! Они пришли! Я же говорила: прибегут — никуда не денутся. Девчонка свой шанс не упустит.
На пропитый голос Акрабы из пещеры выходит ведунья, замотанная с головы до ног во всё тот же дорожный плащ. Чувствую, как брат испуганно сжимает мне руку. Мне и самой не по себе, но я изо всех сил стараюсь держаться. Вряд ли Руару нужны трусливые шатеры. Делаю шаг вперёд, увлекая за собой Анигая. Мы с братом, всё так же не разжимая рук, подходим к костру.
— Ты обещала освободить меня, — хмуро напоминает Акраба, вставая между нами и Глэдис. — Сначала сдержи слово.
— Сначала отдай их мне, — шелестит Верховная ведунья, протягивая Акрабе свои сморщенные ладони. — Отдай мне своих детей.
Акраба, помедлив пару секунд, всё же делает это: кладёт ладони в руки ведуньи. Огненная вспышка и довольная улыбка Глэдис.
