Jamique - Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса
В очередной раз кто-то из-за дури своей повернул дело к конфликту и войне — и будет ещё серия войн. Потому что круги от смерти разнесутся по галактике и стронут равновесие там, где без этого жизнь могла бы остаться мирной. Вы не верите? Это метафизика? А откуда берут свои предсказания джедаи? Да, эти предсказания не конкретны. Но мы говорим: будет серия войн. И она случается. Мы выдумывали? А, ладно, это легко было вычислить по…
Глухая дрянь. Даже не войной. Просто грязным существованием своим: под себя под себя, под себя. Интриги, подлость, трусость, равнодушие, тупость — всё вместе, накопившись на какой-то процент, продавливало спину миру. Да. Последняя война началась потому, что Корускант двести лет жрал и спал. Вы нам не верите? А мы вам и не скажем.
Но самое страшное, что происходило. Умирал Храм. Успокаивались в декларируемом покое те, для которых покой декларацией не был.
Свет — оружие, острый клинок. Свет — сила, холодная, резкая, злая. Свет — золотая парча над зеленью миров. Свет — радуга после бури, пёстрая дорожка над влажной землёй. Свет от далёких звёзд, который манит и тянет. Ослепительный свет солнц, вместе с жаром, который вблизи убивает, а на расстоянии дарит жизнь. Свет, который как радуга, многоцветен. Выбирай: воин ты или врач, утешитель или защитник, луна или солнце, тепло или холод, война или смерть. Гармония не в покое, а в многогранности выборов и дорог. Это было давно, это практически забыто. Живая Сила. Да вот что это такое. Жизнь.
А теперь был ровный свет покоя. И чем дальше, тем больше. Орден умирал, и смерть его была незаметной.
Ровный спокойный свет. Клокочущая пустота мира вокруг. И горстка ещё живых, которые не знали, что делать.
Живая Сила.
Она была в этом мальчишке. Который стал бы их вождём. Если бы не…
Если бы ситхи не выжили — тоже.
…Но я думаю, они имели на это право.
Совещание
— И пошли они разбрасывать листовки по городам, — сказал Рэк, задумчиво глядя в окно. — И делать очередную глупость. Чаю, магистр?
— У тебя есть чай? — спросил зелёный гремлин.
— У меня есть всё. Это мой кабинет.
Который и изучало зелёное существо, с насупленным видом обходя кругами и заглядывая по углам.
— Несовременный.
— Угу. Реальность — понятие растяжимое. Мне нравится — под старину. Так какой вам чай? Зелёный? Чёрный? Цветочный?
— Диетический, — буркнул Йода. — Мне всё равно. Лишь бы в нём был вкус и запах.
— Угу, — не хотелось шутить. Насчёт того, что свои требования надо формулировать конкретней. Потому что бывает разный вкус и разный запах…
Йода, наконец, обошёл все углы и с удовлетворённым вздохом взгромоздился в большое условно кожаное кресло. Поджал лапки, выставил вперёд посох. Рэклиат с сосредоточенным видом заварил чай и разлил его в две маленькие чашки.
— Так здесь надо есть?
— Можно, а не надо, — он протянул чашечку Йоде. — Можно пить. Можно не пить. Можно есть. Можно не есть. Вот рефлекс дыхания перебороть удаётся очень редко. А в принципе — можно даже не дышать. Удобно, правда?
Он сел не в кресло — устроился на подоконнике, открыв окно. В сад. В голубое небо.
— Здесь когда-нибудь бывает дождь? — спросил Йода.
— Здесь всё очень сложно, — ответил Рэк. — Почти как в жизни. Здесь свои законы. Только они другие. И мир здесь вполне материален. Только по-другому. Сила великая, идиотизм какой… магистр Винду, вы-то хотите чаю?
Чернокожий джедай сидел в углу и молчал. И был почти обстановкой. На вопрос поднял голову, недоумённо посмотрел на Рэклиата. Будто действительно счёл себя обстановкой.
— Чаю? — переспросил он так, будто ему, по меньшей мере, предложили крокодила. Сушёного крокодильчика. Не опасно — странно.
— Да. Чаю.
— Не знаю.
— Тогда берите, — Рэкс спрыгнул с подоконника и, повозившись с чайным прибором, через минуту протянул Винду его чай. После чего вновь занял позицию на подоконнике. — И что мы, уважаемые, будем делать? — спросил он, поставив чашку рядом с собой.
— Вопрос именно в том, делать или не делать, — кивнул ушастой головой Йода.
— Вы о чём? — спросил Мейс и хмуро опрокинул содержимое кукольной чашечки себе в рот. Целиком.
— О том, что будут делать умные существа, позволив уйти марионеткам.
— Гм? — спросил Йода Рэклиата. — Марионеткам?
— Или глупцам. Хотя всё-таки… — он покачал головой. — Это надо было придумать. Начать давить на мать.
— У Куая не было матери. Точней, он о ней не помнит, — сказал Йода.
— У-гу. А доказывать рвущемуся в бой существу я ничего не намерен. Во-первых, он бы меня не послушал, — произнёс Рэк. — Во-вторых, его идею поддержал Шат, — он поморщился. — А спорить с Шатом я зарёкся. У него процесс очень далеко зашёл.
— Процесс чего? — спросил Мейс.
— Хм, — Рэк взглянул на него. — Мы это называем свободное обезличивание. Термин многоэтажный, верно? — он засмеялся. — Попытаюсь пояснить. Ну. Любое существо играет какую-то роль. Внешний облик вписанной в общество личности. Так, ещё непонятней… Ну, предположим, один и тот же человек является в семье мужем и отцом, на работе — служащим, в компании — да-это-свой-в-доску-парень, в транспорте — пассажиром, перед головизором — зрителем и так далее. Не роль — а личность по отношению к кому-то. В основном так и бывает, поскольку существо редко оказывается сам собой и наедине с собой.
— Этого обычно избегают, — ухмыльнулся вдруг Мейс. — Оставаться наедине. С собой. Когда я был молодым, меня очень прикалывало… не то слово. Наблюдать за свободными, так сказать, существами. Вне Храма. Они встречаются — и тут же включаются. Начинают говорить. Они расходятся — и вставляют в уши плеер. Они боятся тишины… почему они боятся?
— Вы не знаете, магистр? — спросил его Рэк.
— Я джедай, конечно…
— Нет, — буркнул Йода. — Просто в тебе есть ты.
— Что?
— Сказка была, — произнёс Рэк. — Или кошмар на экране. Не помню. Там что-то произошло. Главный герой боялся смотреть в зеркала. Зеркала отражали… казалось, что кошмар, а на самом деле — реальность. Так вот, когда он в них всё-таки заглянул, оказалось, что там почти никто не отражался. Их на самом деле не было. А они даже не знали. Я помню взгляд главного героя, который стоял посреди толпы в огромном холле — а в зеркале видел пустой холодный зал — и себя единственного посередине. А потом он посмотрел вокруг себя и… фильм закончился.
— Хорошие фильмы показывали в твоё время, — сказал Йода.
— Во все времена нет-нет — кто-то да отразит реальность, — пожал плечами Рэк. — Как зеркало. Так вот, к вопросу о личинах. Шат — давно именно что эмиссар. Роль, в которую он воплотился. И не более того.
— А Куай?
Рэк и Йода вдруг фыркнули — переглянулись.
— У него есть шанс, — сказал Рэк. — Стать немного более живым, получив по морде. Додумался. Идти к матери.
— А что? — спросил Мейс.
— Да так, ничего, — ответил Рэк. — Его убьют, а на костях танец станцуют.
— Или он просто уйдёт, — сказал Йода. — Жалко.
— Материнский инстинкт? — неуверенно спросил Мейс.
— Да, если брать чистую формулировку, то это называется именно так, — подтвердил Йода.
— Если брать чистую формулировку, то и рваная рана — царапина, — ухмыльнулся Рэк. — Для того, кто на своей шкуре не почувствовал разницу одного от другого. Материнский инстинкт, да. Ладно, это не наше дело. То есть наше… но только как реакция на то, что произойдёт.
— Произойти может очень много, — сказал Йода.
— Произойти могут только две вещи, — произнёс Рэк. — Нет. Три. Либо эта галактика погибнет. Вместе с ситхами. Либо ситхи выкарабкиваются, и галактика не погибает — но что-то умрёт вокруг.
— Мы, в частности, — буркнул Йода.
— Да. Контролирующий элемент. Либо. Либо всё-таки умрут одни ситхи. То есть сделают то, что и должны были сделать трое суток назад.
— Что? — спросил Мейс. — Не понял.
— Ты что-нибудь слышал о причинно-следственной связи? — спросил его Йода.
— Конечно.
— И о том, что даже теоретически нельзя изменить прошлое, если б мы и имели такую возможность? Причинно-следственная связь нарушится, события пойдут по-другому… в мире, расположенном на временном отрезке после изменения, произойдёт катастрофа. Большего или меньшего масштаба.
— Ну? — спросил Мейс. — Я читал фантастические романы.
— Ты джедай, — сказал Йода. — Ты знаешь, что для мира Великой Силы времени не существует. Точней, для неё время — именно отрезок, линия, то, что перед глазами. Существа движутся вместе со временем — для Силы это то же, как для нас вид из окна. Вот речка делает поворот… вот она уходит вниз водопадом… вот там влага порождает деревья, а вот там — болота, там обязательно должен быть крутой берег, потому что из-за него речка поворачивает вбок, и именно поэтому там долина, и в той долине были построены дома и вот уже двести лет существует посёлок. Всё уже было. Точней, не так. Всё уже есть. От начала и до конца.
