Тригла - Ева Дреянде
– Она открыла нам секрет металлической горы, – парень упрямо мотнул головой. – Ты обязательно должен увидеть это своими глазами.
«Почему он защищает ее?» – Молдак напрягся. Незнакомка, удивительно похожая на Солану внешне, на самом деле сильно отличалась. Сдержанная, умеющая постоять за себя, затянутая в серебристого цвета одежду, ткань которой приятно холодила тело. А ботинки! Молдак даже глаза закрыл, когда представил их на своих ногах.
– Надеюсь: Муун разберется, что с ней делать, – буркнул глава трайба.
Молдак, соглашаясь, кивнул и подошел поближе к Лиму, азартно пересказывающей сегодняшние приключения. Девчонка была знатной рассказчицей. Он пару раз театрально закатывал глаза и усмехался. Умеет приврать. Настроение сразу подпрыгнуло. Молдак отыскал глазами Солану и весело подмигнул ей. Она, конечно, бесит, но сегодня, пожалуй, меньше, чем раньше.
Рамун
Новая немая ему не нравилась. Рамун пожал плечами, с сомнением цокая языком. В душе его грызли обида и раздражение. Обида за то, что не он стал первооткрывателем пещеры в металлической горе. Раздражение за беспомощность. Молдак понятия не имеет о запрете Муун на выход из подземелья. Рамуну шестнадцать циклов – критический возраст. Время, когда следует передать должность главы трайба более молодому брату, поскольку его судьба с этого момента неизвестна.
Рамун с радостью передаст все дела Молдаку. Рутина его напрягала. Раньше он как Лиму гонялся за песчаными бурями, искал пажухник и счастливый возвращался домой с полными мешками. Но неумолимое время бежит слишком быстро. Рамун, один из немногих, помнил ушедших старейшин. Их было пятеро: трое женщин и двое мужчин. Они учили его писать, считать и составлять карты, запоминать дорогу, готовить еду, вести быт.
Рамун увидел, как незнакомка заходит в обитель старейшины и тяжело вздохнул.
Взрослые исчезли быстро, словно растаяли, как знойное марево перед тем, как второе светило окончательно скатится за горизонт. Какое-то время ему пришлось одному заботить о трайбе. Молдаку тогда исполнилось всего восемь. Лишь спустя цикл появилась Муун.
Ее появление подарило Рамуну надежду, а он стал ее опорой. Она привела с собой еще пару детей, найденных по дороге к трайбу, скорее всего, брошенных из-за слабости. Другие не были столь щепетильными: берегли еду, поэтому слабых и больных просто оставляли в пустыне. Раньше их семья не отличалась от прочих, но Муун научила их быть «человечными». Рамун произнес шепотом это слово, покатал по языку: «Человек, человечность». Красиво звучит.
Помнится, когда бабуля Муун зашла в их подземелье, он расплакался с облегчением. Почувствовал: с плеч свалился тяжелый груз, словно несколько мешков с пажухником. Легко, конечно, не стало, но появилась надежда. Рамун с удовольствием продолжил учиться сам и помогал другим постигать сложные науки. Он чувствовал себя ответственным за жизни всех детей трайба, потому что когда-то боролся за каждого из них с пустыней, с голодом, с жаждой.
Оставить пост не страшно. Чувствует ли Молдак хоть половину того же? Рамун пригляделся к парню. Порой тот казался отстраненным и чванливым. Иногда создавалось впечатление, что помощь он оказывает, стиснув зубы. Хотя, после Рамуна именно Молдак самый старший. В тяжелые времена, до прихода Муун, парень был другим: отзывчивым, страстно желающим изменить жизнь к лучшему. После ухода старейшин Молдак замкнулся, работал до изнеможения и боли. Падал в кровать только с заходом второго светила и самый первый вскакивал при восходе первого. Он никогда не жаловался, всегда стоял с Рамуном плечом к плечу на охоте… Все изменилось. Почему?
Муун пыталась найти с Молдаком общий язык, но ничего не получалось. Вернее, парень согласно кивал, произносил необходимые приветствия, но не оттаивал. Пожалуй, из всех братьев и сестер, он выделял только двух человек: Рамуна, которого уважал, да Солану. К немой девчонке Молдак испытывал раздражение, которое пытался тщательно скрывать. Однако глава трайба обладал сверхпроницательностью.
Долгое время Рамун оставался правой рукой старейшины. Она же и предложила выбрать его главой, но предупредила, что должность нужно будет передать следующему по старшинству по истечении шестнадцати циклов. Только Рамун знал, куда исчезли взрослые. Правду они открыли ему сами, но он был слишком мал, поэтому информация стерлась из памяти в битве за жизнь. Муун восстановила эти знания, подолгу разговаривая с Рамуном. Старейшина даже усыпляла его, называя сон загадочным словом «гипноз».
Муун всегда так смотрела на него, словно Рамун – последний из рода человеческого. С теплотой и нежностью. Конечно, других детей она тоже любила, обнимала, веселила, утешала, но такой взгляд предназначался только ему. И вот теперь появилась эта новенькая. Тот первый миг, когда старейшина увидела ее… Глава чувствовал, как земля уходит из-под ног. Столько искренней радости и нежности было в том взгляде. Неужели старейшина выбрала себе нового вдохновителя? Ревность больно кольнула Рамуна. Неужели он растворится в пустыне так же, как другие взрослые? И никто не вспомнит о нем? Ни Молдак, ни бабуля Муун.
Кора
Время тянулось невыносимо медленно.
– Вечно бабуля тянет с ответом, – пробубнил трус в ее голове.
– Немудрено, у нее здесь, оказывается, столько дел, – ответила самоуверенность несколько настороженно.
– Надеюсь, у нее найдется для нас объяснение всему происходящему, – хмыкнул трусишка. – Я начинаю злиться, хотя мне это несвойственно. Неизвестность так раздражает.
Кора чувствовала, что начинает закипать. Столько вопросов в голове, хочется кричать от несправедливости и обманутых надежд. Как же так? Бабуля, которую она любила и потеряла, вдруг оказалась здесь. Кроме того, Муун – старейшина. Когда она успела завоевать доверие трайба?
Может, и родители где-то здесь? Разбитые надежды болезненны, они надолго сбивают с толку, мешая жить. Поэтому Кора гнала от себя подобные мысли. Надо просто дождаться бабушку. Но, елки-палки, ожидание слишком затянулось!
Она следила за передвижением старейшины, не отрывая глаз. Та ходила по подземелью, общаясь то с одним, то с другим жителем, наставляя, помогая, объясняя. Иногда жалея некоторых, а других, наоборот, ругая. Как обычно, строгая, но понимающая, умеющая выслушать и дать совет. Почему бабушка променяла ее на какой-то трайб? Кто заставил ее сделать это? Кора не могла поверить, чтобы Муун сделала подобное добровольно.
Наконец, старейшина закончила обход и вернулась к входу в обитель. Внимательно посмотрев на гостью, она жестом пригласила ее войти. Люк, лязгнув, отъехал в сторону. Кора быстро окинула взглядом подземелье, споткнувшись о взгляд Рамуна. Глава трайба выглядел обеспокоенным. Зря переживает, его власть мне не нужна. Или причина не только в этом?
Перешагнув порог, она цепко оглядела комнату и охнула от удивления. На полках стояли горшки
