Александр Дихнов - Один мертвый керторианец
– Да, спасибо. – Я постарался ободряюще улыбнуться и обвел рукой догорающие обломки катера и лежащие без движения тела убийц. – Молодцы, ребята! Хорошая работа…
– Как бы не так! – прорычал Уилкинс, стремительно ворвался сбоку в мое поле зрения, подскочил к Гэлли и схватил его за грудки: – Ты что же это, старый хрен?! Между тревогой, мать твою, и вами с полминуты прошло!
– Но, майор… Мы же не могли над парком болтаться…
– Ладно! Дома поговорим! – Отшвырнув совсем не маленького Гэлли на пару ярдов, Уилкинс повернулся к остальным: – Ну, чего встали!? Осмотреть тела, живых говнюков парализовать, лейтенанту полиции оказать первую помощь, если надо. Выполнять!!!
Скорость исполнения приказа была, по моему мнению, завидной – А Уилкинс перенес наконец свое внимание на меня, но неожиданно передумал высказывать то, что собирался. Потом он передумал также и задавать вопросы, соблюдая тем самым, как ни удивительно, нашу договоренность. В итоге он сказал:
– Вас удобно охранять, сэр. Вы, похоже, знаете все основные правила. Иногда кажется даже, что вы тоже учились в Высшей офицерской школе…
– Почему это? – Комплимент мне, вообще-то, польстил.
Уилкинс улыбнулся:
– Как говаривал… ну, вы сами знаете кто… первое правило опытного десантника: когда начинается ПП, стань максимально незаметным. Вы справились с этим на удивление здорово для человека наших с вами размеров.
– ПП? Это что – Привет, Полковник?
– Нет. Это – Полный П…ец! – Тут из-за дерева, за которым я прятался, донеслось восклицание, и он озабоченно крикнул: – Что там, Коллинз?
– Да тут парень валяется. Вроде как со свернутой шеей. – Его голос звучал удивленно даже на расстоянии.
Уилкинс не удивился, а только посмотрел мне в глаза и как-то устало вздохнул.
– Да вот, кстати, и второе правило: твои руки – твое лучшее оружие.
– А как же голова?
– Голова, босс, к сожалению, не входит в обязательный комплект. Даже для опытных десантников. Поэтому они и гибнут часто…
К нам подошел Гэлли, занимавшийся осмотром лейтенанта, и все было ясно уже по его мрачному лицу.
– Выбыл. Прямое попадание в затылок, – доложил он.
– Скверно! Наша позиция, босс?
Ход его мыслей был очевиден: полицейские флаеры уже виднелись на горизонте, и, хотя они не отважились использовать способ, применявшийся сегодня для спуска из города в парк, их прибытие было вопросом двух-трех минут. И рассчитывать вновь замять дело, швыряясь какими угодно миллионами, явно было бы самонадеянно – погиб их коллега…
– Будем говорить правду! – заявил я не терпящим возражений тоном.
– Разумная позиция, – одобрил Уилкинс, но все же заметил: – Капитан умен.
– Капитана я беру на себя.
Ну, с этим проблем не возникло. Едва оказавшись на месте происшествия, капитан с редкой проницательностью понял что к чему и с большим удовольствием взял меня на себя сам, чуть ли не за ручку отведя в сторону, за наш флаер.
– Мистер Гальего, мне придется вернуть вам деньги! Сейчас Джеймс X. Браун уже совсем не походил на ленивого дядюшку. Он был собран и чертовски зол.
– Почему же?
– Я не могу закрыть глаза на убийство полицейского!
– Так и не закрывайте. Разве я за это вам заплатил? Как бы он ни был взбешен, но соображать, что отрадно, не перестал. К тому же теперь я мог по-настоящему похвалить себя, что дал ему много денег…
– То есть? – Он опять прищурился.
– Ну как же, убийство полицейского и покушение на…
– Знаменитого финансового магната, – вставил он.
– Ну да. Это ужасное преступление, которое непременно нужно раскрыть. Но ведь это можно сделать и без всякой связи с неким несуществующим делом. Разве нет?
Он колебался, раздираемый противоположными чувствами, и я решил немного помочь жадности.
– И потом… извините, я буду называть вещи своими именами… если вы выйдете на того, кто за всем этим стоит, то я удвою ваше вознаграждение-Капитан в бешенстве сплюнул на землю.
– Ну вот это уже точно излишне! Заплатили вы достаточно, чтобы весь участок на вас до конца жизни работал.
“Ой ли”, – улыбнулся я про себя, но вслух сказал другое:
– Неважен. Деньги не бывают лишними. Но это ваше дело. Помните только, что мое предложение остается в силе – Итак, мы договорились?
Приподняв вновь надетую форменную фуражку, капитан провел рукой по лысине, водрузил головной убор на место и криво усмехнулся:
– Да, конечно, мы договорились, мистер Гальего!.. Вы знаете, куда надо бить… Но имейте в виду, – его взгляд стал пустым и жестким, – если вдруг выяснится…
– Не продолжайте! – резко оборвал я, едва не выйдя из себя. Но сдержался и пояснил вполне мирным тоном: – Вы, разумеется, не можете этого знать, но одно подобное предположение для меня достаточно оскорбительно, чтобы… Просто достаточно оскорбительно. Я никогда не лгу, капитан. Это противоречит моим жизненным принципам.
Капитан не отважился поставить это заявление под сомнение в открытую, но вся его поза и выражение лица отразили невысказанный вопрос: “И как же вы тогда так разбогатели?..” В ответ я мог только пожать плечами.
– Значит, я могу снять показания и вообще заняться всем этим… на полную катушку?
– Да. Но… вы были бы крайне любезны, если бы избавили от дачи показаний меня. Для протокола.
– А не для протокола?
– Ну, я мог бы поделиться с вами своими наблюдениями.
– Извольте!
Я рассказал все вышеизложенное, после чего капитан, только и буркнув:
– Да уж, это и в самом деле не для протокола – отправился разбираться с моими людьми, а я, предоставленный наконец-то самому себе, влез потихоньку на свое место во флаере…
Вообще-то, я собирался в спокойной обстановке привести в порядок свои мысли, выработать оценки происходящего, но вместо этого неожиданно раскис. Меня начала бить крупная дрожь, зрение затуманилось, а в голове вертелось лишь одно соображение примерно следующего характера: “Скажи-ка, мой милый, а что бы с тобой было, не окажись поблизости Уилкинс и его ребята? Уже ничего, наверное…”
Впрочем, мое состояние извиняемо. Возможно, у вас сложилось обманчивое впечатление, что у меня очень крепкие нервы. Ну, они действительно в порядке, но все же я никогда не был и не считал себя сраным героем, браво рискующим жизнью направо и налево… и хотя мне приходилось рисковать своей весьма драгоценной шкурой из-за тоге, что в противном случае я перестал бы себя уважать, а это, в общем, похуже физической смерти, но еще и получат” от этого удовольствие я уж не мог никак…
Однако чувствовал я себя как-то слишком неуютно и, переключив внимание на этот факт, пришел к выводу, что давно не курил… Как ни странно, процесс доставания сигары и ее обнюхивания изрядно меня успокоил…
Как раз в эту минуту во флаер сел освободившийся после допроса Уилкинс.
– Ну что, босс? Куда теперь?
– Домой! На сегодня хватит…
Включив мотор и подняв флаер над берегом, он участливо поинтересовался:
– Надоело уже?
С неожиданной яростью я откусил зубами кончик сигары и выплюнул его прямо на приборную доску.
– Нет, Уилкинс! Я только вхожу в – мать его!.. во вкус!
Глава 4
“Хорошая погода, похоже, установилась”, – отметил я, входя в кабинет, вновь залитый лучами красного солнца. Вот только трудновато было определить, нравится мне это или нет. Я не любил яркое солнце и жару, свойственные в этот сезон Новой Калифорнии. Но дождь я также не жаловал. Так что угодить мне в смысле погоды было нелегко. А в остальном…
В остальном, наверное, тоже. Тем не менее утром 26 мая я был в прекрасном настроении. Малоприятные воспоминания о перестрелках и взрывающихся флаерах, отделенные от настоящего парочкой добрых тренировок, продолжительной ванной, плотным ужином и легким завтраком, потускнели, потеряли нервировавшую свежесть и волновали меня не больше” чем прочие. Поэтому, совершая небольшую разминку для разгона молочной кислоты во все еще ноющих мышцах, я не без удивления заметил, что мне, пожалуй, даже хочется побыстрее приступить к делу…
Ну что ж, никто и ничто мне не мешало. И не требовалось даже гадать, с чего следует сегодня начать. Когда мое тело в основной своей массе покорилось неизбежной необходимости находиться в форме, я уселся в кресло и потребовал по интеркому у своего дворецкого принести мне всю почту, прибывшую в последний день по каналам межпланетной связи.
– Всю, сэр? – удивленно переспросил он, но тут же спохватился, словно напомнив себе: “У нас же новые времена!” – Одну минуту, сэр! Я еще не делал распечаток.
– А много ее вообще?
– Сейчас посмотрю, сэр. – Он проконсультировался с соседним монитором. – Всего четырнадцать писем, сэр. Ого, из них десять с пометками “конфиденциально”. И все из разных мест, а одно так вообще непонятно как попало в сеть…
– Прекрасно, Тэд. Вот эти десять и несите.
