Александр Дихнов - Один мертвый керторианец
Право, от кого-то другого подобный ответ мог бы показаться дерзостью, но только не от Адриана – он был моим другом. Настоящим и, пожалуй, единственным. Мы были знакомы шестьдесят два года, и все это время, немалое и по моим меркам, его поведение в отношении меня было безупречным. Именно он помог мне адаптироваться в новом для меня мире, когда я уже находился чуть не на грани безумия. Именно он был основателем и подлинным хозяином “Нового Голливуда”, ставшего под его руководством одним из наиболее знаменитых и прибыльных предприятий. Словом, именно он был тем, кто позволял мне быть собой, то есть одним из богатейших бездельников Галактики… Я его уважал.
Тем не менее, когда, точный до секунды, через пятнадцать минут Адриан Форбс возник передо мной на экране видео, я едва сдержал возглас удивления. Он был ровесником века, следовательно, недавно ему исполнилось девяносто три года, однако язык не поворачивался назвать его стариком… Нет, как он ни следил за собой, годы накладывали свой отпечаток, но, как и в тридцать лет – сухой, жилистый, с узким лицом, длинным, чуть крючковатым носом и острым подбородком, – он походил на зоркого и стремительного ястреба.
Только теперь это был очень опытный ястреб.
– Я уж и сам собирался связаться с тобой, Рене, – кивнул он, словно расстался со мной вчера (на самом деле мы не виделись больше трех лет). – Думаю, вопрос “что происходит?” уместнее “как поживаешь?”, а?
– Наверное. – Я улыбнулся: в присутствии этого человека, даже столь мало реальном, как картинка на мониторе, мне всегда становилось легко и весело… – Ну как ты сам поживаешь, видно сразу. А как семья? Жена? Дети? Внуки?
– Правнуки, Рене, правнуки…
– Ого! Еще и во множественном числе!
– Да. Одному полтора, а вторая совсем недавно родилась…
– Поздравляю!
– Спасибо. Но не притворяйся, будто это тебе и в самом деле интересно. Итак?
– А с чего ты, собственно, взял?..
– Шутишь? – Он кисло улыбнулся. – Перестрелка с восьмью трупами в результате ничем не напоминает твое обычное времяпрепровождение.
Разница между Принцем и Адрианом заключалась в том, что если первый развлекался всеведением в масштабах Галактики, то второй ограничивался пределами нашей планеты. В краткой по возможности форме я ввел его в курс дела. К счастью, длительных отступлений от канвы и не требовалось, так как, разумеется, он был знаком с обстоятельствами моего происхождения и… скажем, керторианской кухней вообще. Причем за все годы у меня не было повода пожаловаться на его нескромность…
По завершении моего рассказа он серьезно заметил:
– Над этим стоит поразмыслить! – чем поверг меня в легкий трепет. Последний раз на моей памяти подобным образом он выразил свое отношение к перспективе войны между Империей Цин и Земной Конфедерацией, грозившей подорвать всю систему галактической торговли… – Но пока что повтори-ка, пожалуйста, что ты сказал насчет полицейского капитана?
– Я выписал ему чек на десять миллионов. Который ты, Адриан, безусловно примешь к оплате.
– Ой! – Он сморщился, как будто у него заболели все зубы одновременно. – Ой-ой-ой! Десять миллионов легавому? Ну, Рене…
Он был стяжателем и скрягой, но мне трудно было рассматривать это в качестве недостатка, потому что я в глубине души сознавал: это качество лежало в основании нашего легендарного состояния… Я честно постарался выглядеть смущенным.
– Ну в кои-то веки раз… И потом, обстоятельства не располагали…
– Знаю, знаю. Можешь не продолжать. – Его лицо разгладилось до стадии жевания недозрелого лимона. – Небось, доволен в душе, негодяй? Ну ладно, сделанного не воротишь… Как, ты говоришь, его зовут?
С этими словами он придвинул к себе знаменитый кондуит в кожаном переплете. Почему знаменитый?.. Ну была у Адриана Форбса одна странность: обладая превосходной в других отношениях памятью, он совершенно не запоминал имен. Поэтому из года в год заносил их на страницы своей книги. Одни имена. Без каких-либо комментариев… Из-за болтливости одной из его многочисленных секретарш эта причуда получила огласку и даже послужила основанием для расхожей шутки: “Хотите узнать, стоите ли вы в этом мире хоть что-нибудь? Да? Тогда вызнайте, есть ли ваше имя в книге Адриана Форбса!..”
Ну в этом плане капитан Джеймс X. Браун теперь чего-то стоил, и, исполнив таким образом свое обещание, я собрался прощаться… Однако Адриан с улыбкой – редким гостем на его лице – поинтересовался:
– А ты не хочешь, например, спросить, не знаю ли я чего-нибудь связанного с твоим делом?
– Не знаешь. Старая хохма!..
Он же, в конце концов, был не Принц, чтоб я так попадался…
– Верно, – подтвердил он с небольшой досадой. – Однако прими к сведению вот что… Как тебе известно, твое состояние…
– Наше.
– Не суть. Долгое время оно приковывало внимание разных личностей. Все без особого успеха пытались разнюхать, что да откуда, но с течением времени к… нам привыкли, и в последнее десятилетие эти попытки окончательно прекратились. Но с полгода назад случился рецидив. Причем осторожненький такой, хитрый даже: то там вопросик, то сям… Но меня-то в таких играх провести трудно.
– Стало быть, ты выяснил, кто за этим стоял?
– Конечно. Одна журналистка. Из молодых… Пишет об искусстве, но так, ничего особенного.
– А поглубже ты не копнул?
– Да с чего бы? То, что она интересовалась мной, еще не повод, чтобы я заинтересовался ею…
– Тем не менее ты мне об этом говоришь.
– Говорю. – Он повертел между пальцев свою старомодную ручку.
– Но ты никогда ничего не говоришь просто так.
– Не говорю. – Аккуратно положил ручку между страниц.
– Значит?..
– Значит, тебе стоит это знать. И все.
Так как любви к недоговоренности я за Адрианом прежде не замечал, то следовало признать, что на десятом десятке он не утратил своей поразительной интуиции…
– У тебя, конечно, записано ее имя?
– Конечно. Хотя оно настолько необычное в наших краях, что я его чуть не запомнил… – пробормотал Адриан, листая назад кондуит. Остановившись на одной из страниц, он провел по ней пальцем: – Мисс Гаэль Ла Рош, вот как ее зовут.
– Что ж, спасибо, Адриан. Как обычно. Он медленно кивнул:
– Как обычно, не за что. Держись, Рене! Окончив разговор, я первым делом вышел из кабинета, спустился в гардеробную, снял с вешалки вчерашний костюм и вытащил из кармана визитную карточку. “Мисс Гаэль Ла Рош” было написано и на ней…
Отворачиваясь от шкафа, я краем глаза заметил, что из кармана торчит еще и небольшой блестящий уголок… Вспомнив, таким образом, о единственном сомнительном вещдоке, также полученном от капитана, я прихватил ампулу с собой и, поднимаясь наверх, пришел к выводу, что этими двумя предметами стоит заняться в первую очередь.
Почему? Ну, с ампулой ответ, кажется, очевиден. Пока что она единственная имела шанс оказаться тем “фактом, с которыми тут ходят в суд”… С карточкой ситуация выглядела посложнее. С чего бы это вдруг журналистка, интересовавшаяся одно время моей персоной и пишущая, по словам Адриана, об искусстве, стала проводить свой досуг за чтением книг на стоянке полицейского управления? А с того, что для нее, похоже, Вольфар Per не был таким же безымянным и проходным покойником, как для остальных жителей этой планеты. Не правда ли?
Всерьез заинтригованный таким соображением, по возвращении в кабинет я, не прибегая к услугам дворецкого, включил информационный комплекс, перешел в режим видеосвязи и набрал на клавиатуре номер с визитки. Так как время уже перевалило за полдень, то я предпочел номер, помеченный как рабочий, но какая-то девушка не слишком любезно сообщила мне, что мисс Ла Рою, в редакции еще не появлялась, и предложила перезвонить ей домой. Видимо, она меня не узнала, что было даже к лучшему… Однако я последовал совету и задал второй порядок цифр. После весьма продолжительного прозвона – я уже вознамерился дать отбой – подтверждение приема все же пришло, а спустя еще полминуты монитор в стене осветился и на нем возникло лицо мисс Гаэль Ла Рош.
– О! Здравствуйте еще раз, мистер Гальего! – Ее тонкие брови изумленно приподнялись.
– Здравствуйте. – Я невольно потянулся рукой к карману, забыв, что сигары лежат передо мной на столе… – Вы как будто удивлены?
– В общем, да… Хотя я недавно встала и, наверное, просто еще не до конца проснулась…
Если судить по безупречно наложенному макияжу, то это была явная ложь. Но так или иначе, пока я закуривал, она вполне освоилась и, когда мой взгляд вернулся к экрану, живо спросила:
– Неужели вы передумали насчет интервью?
– Боюсь, что с куда большим удовольствием проинтервьюировал бы вас сам, – без обиняков сказал я.
Она улыбнулась и явно рефлекторным движением провела указательным пальцем по переносице.
– Ну хорошо. Это можно было бы устроить… взаимообразно.
