Эдвин Табб - Веруча
Монтаргу все это было слишком хорошо знакомо. Он помнил длинные, пространные разговоры, затевавшиеся Чозлом, его идеалистические теории и тоску в голосе, когда он говорил о традициях других народов и культур; как тысяча воинов канула в небытие по одному-единственному слову их правителя; как старый полководец был погребен с сотней воинов, которые пожелали остаться со своим предводителем и после его смерти… Но подобная фанатичная преданность слишком редка теперь…
— Чозл хотел быть справедливым монархом, подчиняющимся здравому смыслу и прекрасно осознающим все темные стороны реальности, — сказал он.
— А вы, господин?
Соблазн был слишком очевиден: занять трон, получить возможность отдавать приказы, не подлежащие оспариванию, занимать королевскую ложу в театре жизни… Монтарг помнил рев обезумевшей толпы на состязаниях, он представил себе восторг и эйфорию этой же толпы не при виде смерти, а при его собственном появлении… Владеть этой планетой! Но не планетой свободных жителей — арендаторов, землевладельцев, — а планетой рабов!
Он немного сощурился, почувствовав изучающий холодный взгляд кибера, прекрасно сознавая, что его воображение давно преступило все допускаемые пределы. Но соблазн был слишком силен и живуч.
— Мы обсудим это, когда я унаследую трон, — сказал Монтарг неспешно. — Каков твой прогноз относительно моих перспектив в этом плане?
— Вероятность того, что Совет признает ваше право на власть, равна восьмидесяти девяти процентам.
— Хорошо бы довести ее до ста.
— Это, конечно, так, господин, но ничего нельзя утверждать с абсолютной уверенностью. Всегда остается вероятность неизвестного нам фактора, и это необходимо учитывать. И я должен подчеркнуть, господин, что этот расчет основан на моих последних данных о сложившейся ситуации. Если вам недавно стало известно что-нибудь значительное, то я был бы вам очень признателен за информацию.
Монтарг взглянул на кипы бумаг, документов, отчетов и рапортов, которые загромождали стол кибера. Некоторые были важными, некоторые — незначительными, но ни один самый малый факт не проходил незамеченным через бездонный мозг кибера, занимая в нем свое место.
Он осторожно произнес:
— Ваши собственные источники информации кажутся мне вполне надежными и исчерпывающими.
— Это — неизбежная дань местным устоям и нравам, господин. Может случиться, что как раз сейчас, в данный момент, происходит то событие, которое может изменить мое предсказание. Например, наемный убийца, охотящийся за вами. Если его миссия будет успешно выполнена, то как вы завладеете троном?
— Ты подозреваешь и такое?
— Вероятность подобного очень низка, но не может не приниматься во внимание. Поэтому, господин, если вы обладаете какой-нибудь свежей информацией, не скрывайте ее от меня.
— Селкас проявил несвойственную ему активность. — Монтарг колебался. — Кто мог ожидать, что он проявит к ситуации такой интерес? Они не смогли найти епископа, его слуги сказали, что он — на охоте, после чего Богар потребовал от меня твердого обещания, что, став Властителем, я непременно закрою арену. А у Веручи появился любовник, — добавил Монтарг как бы между прочим, — борец с арены.
— Любовник, господин?
— Трудно представить, не так ли? Вчера ты наверняка предсказал бы невозможность этого! Да и любой, кто знает ее. Но факт остается фактом; эти новости мне сообщил человек, видевший их обоих сегодня утром, и у него нет никаких сомнений на этот счет. Все говорят, что она поступила как девчонка. Может, пытается таким образом отблагодарить его за выигранную ею немалую сумму денег. — Его лицо почернело и стало жестоким при этом воспоминании. — Дюмарест, — произнес он. — Эрл Дюмарест. Я долго буду помнить это имя.
— Нетрудно догадаться о ваших намерениях, господин.
— Почему бы и нет? Веруча выставила меня на посмешище, и лишить ее возлюбленного — это слишком малая месть.
— Но он тренированный боец. Вы можете нанять убийц, но они потерпят поражение, что даст повод для вредных слухов. Я должен сказать о деликатности каждого предсказания, которое я могу делать в данный момент, господин. Событие, кажущееся вначале весьма незначительным, может повлечь за собой самые тяжелые последствия и глобальные изменения… А сейчас, господин, не хотелось бы вам посмотреть некоторые мои заключения и предположения, которые я сделал на основе планов, предложенных последним Властителем перед смертью? Они могут послужить вам ориентиром в вашем дальнейшем поведении и политике.
Позже, закончив беседу с кибером, Монтарг задумчиво шел по коридорам дворца, рассеянно глядя на развешанные варварские украшения; в его голове гнездились далеко идущие проекты и планы. Чозл был непрост, хотя старался таким казаться; но его, Монтарга, могущество, основанное на поддержке кибера, будет вопросом ближайшего времени. Он скользил взглядом по старинным маскам, копьям, шлемам и мечам на стенах; теперь они уже не казались ему детскими забавами, как раньше…
Оставшись один, Сурат долгое время стоял неподвижно, затем подошел к столу, сел и задумался над только что услышанными фактами. С Монтаргом не будет больших проблем; он подобен ребенку, увлекшемуся яркими игрушками и не чувствующему в происходящем подвоха. Его можно сделать Властителем, и он будет править, послушный воле и нуждам Киклана. У него будут все внешние роскошные атрибуты власти монарха, но реальной, хотя и незримой властью будет обладать могущественная организация, частью которой был он, Сурат.
Кибер нажал кнопку вызова и, когда его юный помощник вошел, произнес:
— Меня интересует человек, который сражался вчера на арене. Его имя Дюмарест. Собери всю имеющуюся информацию. Сейчас. Дело чрезвычайно срочное.
Юноша кивнул:
— Да, учитель.
Кибер вернулся к документам, лежавшим на столе, и стал просматривать их с привычной огромной скоростью, запоминая каждый мельчайший бит информации, а его мозг в процессе работы складывал их все в стройную научную картину. В провинции Тиен град уничтожил посевы; огромный шквал воды разрушил деревню на побережье, после землетрясения образовалась трещина в далекой южной точке. Горожанин был ночью ограблен и был жестоко убит ножом. Открылись два новых филиала магазина модной одежды. Перед Советом стояла проблема расширения площади арены для боев. Полицейские требовали увеличения платы и больших личных прав…
Загорелась лампочка сигнальной связи, и Сурат нажал кнопку. Это был его помощник:
— Учитель, человек по имени Дюмарест прибыл на планету пять дней назад. У него было с собой немного наличности, которую он истратил на ночлег и высококалорийное протеиновое питание. Не найдя себе более выгодной работы, он согласился за плату драться на арене. В настоящее время он обосновался в доме высокопоставленной госпожи Веручи.
— За ним необходимо установить наблюдение. Сделай это.
— Хорошо, учитель.
Лицо юноши, непроницаемое и твердое, исчезло, как только Сурат прервал связь. Кибер вошел в смежную внутреннюю комнату. Еще один его помощник, близнец первого, встал при его появлении.
— Да, учитель?
— Мне необходимо побыть одному. Проследи, чтобы мне никто и ничто не мешало.
Ученик вышел, чтобы встать на страже у его комнаты. Кибер коснулся металлического браслета на левом запястье: невидимые силы создали защитное поле, сквозь которое не мог проникнуть ни один посторонний прибор наблюдения.
Расположившись горизонтально на узкой кровати, кибер закрыл глаза и сосредоточился на формуле Самачази. Его дыхание замедлилось, сердцебиение стало почти неслышным; тело похолодело, словно он спал. По сути, он полностью потерял ощущение реальности и способность чувствовать что-либо извне: кибер сейчас был слеп, глух и неподвижен. Он сосредоточился на главном: своем мозге. Только мозг оставался нитью, связывавшей его с внешним миром, только мозг давал возможность активизировать элементы Хомочона.
Сурат погрузился в иной мир…
Это был мир восходящих ярких радуг, меняющийся калейдоскоп цветов и оттенков, мерцающих кристаллов, принимающих разные волшебные формы и движущихся в колдовском танце… Он двигался сквозь это искрящееся великолепие, как сквозь туман незнания к свету долгожданного озарения. Все цвета казались живыми существами, старающимися помочь, объяснить, постичь что-то неведомое и прекрасное в своем откровении… Он был один на один и один среди всех. Он был частичкой этого заколдованного мира и чувствовал, как его собственное эго растет, крепнет и вплетается в черты общего целого…
Где-то в самом центре этого феерического, сверкающего целого находилось пульсирующее живое сердце Киклана. И его мозг. Глубоко спрятанный от посторонних взглядов и воздействий, главный интеллект был надежно защищен от бурь и волнений, сотрясавших вселенную. Он был невидим и всевидящ одновременно. Недоступен внешним силам и властен влиять на эти силы и многие события; он обладал истинной силой могучего и знающего разума, способного мыслить со скоростью, намного опережающей скорость ультра-волн…
