Рай-1 - Дэвид Веллингтон
Чжан прижал шлем к животу и на мгновение затаил дыхание. У него все получится. Он в безопасности, он…
Он осмотрел лицевой щиток и увидел огромную трещину, проходящую по прозрачному пластику.
Возможно, она появилась при ударе. Может быть, он сломал шлем, когда с такой силой выдергивал из отсека. Неважно. Он просунул руку внутрь шлема и надавил изнутри на разбитый лицевой щиток. Пластик раскрошился под давлением его пальца.
Шлем стал бесполезен.
Снова раздался скрип. На этот раз гораздо громче. Ближе. Стук у дальней стены не прекращался. Если бы стало тихо хотя бы на мгновение…
Стена сдвинулась на несколько сантиметров.
– Нет, нет, нет, – взмолился Чжан. Стена остановилась. Но затем начала выгибаться наружу, словно ее надувало, как оболочку воздушного шара.
Секунды. У него оставались секунды.
Он быстро, как только мог, натянул скафандр – его создали, чтобы надевать в спешке. На воротнике была большая красная петелька – за нее надо дернуть, и скафандр подтянется, уменьшаясь в размерах, пока не облепит тело.
У Чжана заложило уши. Он почувствовал, как начинает болеть голова, – давление воздуха в блоке падает. Это плохо.
Возможно… возможно, есть способ. Он обыскал кабину в поисках чего-нибудь, что можно использовать для починки шлема. Открыл отсеки, где хранились его личные вещи и оборудование. В аптечке было множество таблеток, инъекционных шприцов, капель и настоек. Должно быть что-то липкое, что-то, что можно превратить в клей. Что-то, что можно использовать.
Когда он увидел это, захотелось рассмеяться. Он бы так и сделал, если бы уже не задыхался. Обычный рулон медицинской клейкой ленты. Белая, шириной около двух сантиметров. Выдержит? Крайне маловероятно. Но что нашлось, то нашлось.
Он замотал шлем как мог и натянул его на голову.
Стена снова сдвинулась, скрип снаружи усилился до ужасающего, а затем внезапно прекратился.
Тишина. Полная тишина. Он знал, что это значит. Весь воздух за стеной вытеснен, там только вакуум – и ничего, что могло бы защитить его.
Он понял, что забыл о важном. Дрожащими руками он застегнул шлем. Из-за толстой ленты почти ничего не было видно. Затхлый, обработанный химикатами воздух из системы жизнеобеспечения костюма обдувал его лицо.
Мгновение спустя стена перед ним просто исчезла.
Это было похоже на трюк иллюзиониста. Вот перед ним стена. Через мгновение – чернота космоса.
Чжана вышвырнуло в пустоту, руки и ноги его болтались, и он больше ничего не мог сделать.
13
Петрова плыла сквозь облако битого стекла и собственной крови, и ее захлестывала паника. Все тело болело, адреналин зашкаливал, и она не могла остановиться, не могла потратить даже секунду на то, чтобы понять, насколько сильно она ранена.
Она была голой, замерзшей и напуганной. Она чувствовала, как дрожат губы, ощущала боль в кончиках пальцев. Перед ней в воздухе парил корабельный комбинезон, и она схватила его, натянула на голые ноги, просунула руки в рукава, застегнула на груди и почувствовала, что стало немного теплее.
«Я справлюсь, – подумала она. – Я офицер Службы надзора, у меня… у меня есть внутренние ресурсы, к которым я могу обратиться, я могу…»
По телу пробежала неприятная дрожь, и ей пришлось свернуться в клубок. Оставалось только зажмурить глаза и пережить приступ тошноты, страха и дрожи. Потом все прошло. Она выпрямилась и попыталась сделать глубокий вдох.
«Я офицер Службы надзора и не собираюсь умирать в каюте», – повторяла она про себя как мантру, пока не поверила.
Помогая себе руками и ногами, она долетела до люка и ударила ладонью по кнопке разблокировки. Но ничего не произошло.
– Нет, – сказала она. – Ну давай же. Давай.
Она снова и снова била по кнопке. Это должно было сработать. Даже если корабль разорван на куски, даже если они потеряли всю энергию, разблокировка двери должна сработать, черт побери.
Она надавила на кнопку. Ноль эффекта. Никакого предупреждающего сигнала или мигающей лампочки. Что, черт возьми, происходит?
– Нет! – крикнула она. – Актеон? Где ты? Сэм? Паркер? Кто угодно, черт вас побери. Кто угодно!
Она снова нажала на кнопку. На этот раз ей ответили. Автоматический голос заговорил через крошечный динамик, установленный над дверью:
– Проводятся ремонтные работы. Некоторые функции недоступны. Ошибка семь.
– Что? О чем вы? – воскликнула она. – Актеон, что происходит?
– Бортовой искусственный интеллект Актеон в данный момент недоступен.
Очевидно, проигрывается запись. Но Актеон недоступен? Как такое вообще возможно?
– Оставайтесь в своих каютах, пока аварийно-спасательная служба не даст разрешение покинуть корабль.
Петрова покачала головой. Аварийно-спасательная служба… серьезно? Они в световых годах от ближайшей спасательной службы. Даже от Рая-1 слишком далеко, чтобы получить помощь.
– Нет, – сказала она. – Нет, это не сработает, это…
– Оставайтесь в своих каютах.
Она хлопнула по кнопке.
– Оставайтесь в своих каютах.
Голос звучал как-то неправильно. Сдавленный, искаженный – у нее не было времени выяснять, что с ним не так. Она снова и снова нажимала на кнопку.
– Пассажиры. Пассажиры, оставайтесь.
– Нет. Я отказываюсь.
Она понятия не имела, от чего отказывается, но собственные слова придали ей сил. Уверенности. Она вцепилась в края люка и сильно толкнула, упираясь ногами в стену. Она упиралась и толкала, пока люк не распахнулся – так быстро, что она едва успела отдернуть пальцы, чтобы их не защемило. Прежде чем люк снова закроется, она вылетела в коридор.
В дым, обломки и красный свет.
Кругом царил ад. Катастрофа. Как будто корабль разорвали на части, а потом подожгли.
Она боролась с желанием вернуться в относительную безопасность своей каюты. Нет, что бы ни происходило, само оно не исправится.
– Есть тут кто-нибудь? – крикнула она. – Доложить о состоянии! – Ответа не последовало. – Паркер? – позвала она. – Сэм?
Она оттолкнулась от стены и полетела в коридор. Гравитации не было, вообще никакой. Дышалось с трудом. Вдоль стены тянулись люки, каждый из которых вел в пассажирскую каюту. Над каждым горел красный свет. Эти лампы были единственным источником света в коридоре.
– Эй, – позвала она. Чжан был в одной из этих кают. – Эй, доктор? Вы… вы тут?
Кругом стоял зловонный запах горелого пластика, и она то и дело вытирала нос, оставляя на рукаве полоски крови. Она подумала, что ее действительно могло ранить, когда криокамера разлетелась на куски. Быстрый осмотр ничего не выявил – ни зазубренных осколков стекла, торчащих из живота, ни глубоких ран на ногах, – но она была так полна адреналина и страха, что не могла ничего исключить. Она провела пальцами по волосам, и
