От имени Земли - Майк Манс
Вот как. Джулиани и ему подобные знают, что именно они обладают реальной властью. И понимают, что все на Марсе это знают. Они готовы рискнуть Землёй, поскольку каждый день ей рискуют. А здесь, за триста миллионов километров, рисковать всем человечеством некому. Здесь люди, ценящие каждую жизнь, что уж говорить обо всей расе? Их поймали, поймали в ловушку.
– Я думал, что нам следует бояться пришельцев, – произнес Айк, – а опасность ждёт нас дома.
– Постойте, но ведь мы можем решить вопрос без контактного центра! – Шан вновь взял слово, встал и пошёл вокруг стола. – Если мы готовы говорить от имени Земли, то должны быть готовы и обнародовать всю информацию о контакте. В нашем распоряжении «Одиссей», и мы можем транслировать людям всё, что хотим. Сотни вышек разных СМИ и их спутников примут наши сигналы и растиражируют в каждый уголок планеты.
Закончив говорить, он плюхнулся в кресло, после чего посмотрел на то, какой эффект произвела эта идея. С точки зрения Димы мысль была слишком спорной. Готовы ли люди к подобным знаниям? Вправе ли они решать за всех? Айк скривил лицо, – видимо, думал о том. Да и Джесс отрицательно покачала головой.
– Дело в том, Шан, – сказала она, – что «Одиссей» контролируется нами лишь формально. Земля мгновенно перекроет доступ. Взламывать его системы у меня кишка тонка. Попробовать, конечно, можно – не зря мы на нём летели целый год, я неплохо изучила корабль. Но сколько там «задних дверей» для программистов с Земли – трудно представить. В крайнем случае они могут просто удалённо отключить системы, и корабль будет потерян для всех. Рано или поздно он сойдёт с орбиты и грохнется на Марс.
– И, честно говоря, мы должны понимать, что любое наше сообщение можно будет опровергнуть. У нас нет никаких доказательств существования инопланетян, кроме сомнительных записей, – добавила Мари. – И даже если они признают существование пришельцев, – ничто не помешает заявить, что те промыли нам мозги и хотят нашими руками распустить все службы безопасности мира, чтобы потом было проще управлять человечеством.
– Резюмируем: такой метод тоже не сработает, – грустно заметила Рашми.
Все замолчали. Интересно, а почему молчит Крис? Он какой-то подавленный, да и Мичико тоже. Надо обязательно выведать, что случилось. Но потом, а сейчас нужно думать. Бороться со спецслужбами не выходит, это ясно. Но как там говорят? Не можешь победить – возглавь. Необходимо как-то сыграть на спецслужбах, убрать это единство, заставить их следовать Согласию, найти вариант, чтобы получилось так, будто хвост вертит собакой[50]. Значит, им придётся определить выгоду для ЦРУ и подобных, сделать из них союзников, а не врагов, заставив действовать по заданному сценарию и думать, что они всё контролируют, до тех пор, пока не станет поздно. Но сначала, определённо, стоит выпить кофе.
– Так, перерыв. И я за кофе. Кому-то ещё приготовить? – спросил он, вставая. Мари кивнула, Джесс подняла руку. Рашми улыбнулась Айку, который поднялся со своего стула вслед за Димой.
– Я с тобой. Пора прерваться, ты прав. Мозгам нужно зарядиться, – сказал Кинг.
Они прошли на кухню, Волков плотно заполнил рожок и включил кофемашину, подставив кофейник. Лучше уж сразу сделать на всех, чем по одной чашке. Айк открыл холодильник и выудил из него какие-то соленья, оставшиеся ещё со свадьбы.
– Будешь огурец? – спросил он, протягивая маленький маринованный корнишон. Дима кивнул, взял огурчик и прожевал его. Вкусно, но слишком много уксуса на его взгляд. Однако, иначе он бы не долетел. Черт, странно осознавать, что такие мелкие мысли мелькали где-то среди роя значимых идей и гипотез.
– Айк, мы не можем победить, атакуя в лоб. Нам нужно повлиять на ход их мыслей. Я уверен, что письма Артура Уайта и Генриха Ланге после вчерашнего рапорта прочли все значимые спецслужбы. При этом ты – единственный среди нас, кто получил информацию об аресте Уайта. Так что, если я кину утку в ответ на его письмо, её тут же перехватят и начнут анализировать. Надо сделать так, чтобы они развернули всю ситуацию в правильную сторону, – Дима тужился, формируя слова из пока что слабо связанных мыслей.
Айк с любопытством посмотрел на него. Кофемашина булькала и источала манящий аромат, а Волков подбирал формулировки. Это было не так-то просто. Идеи роились, но девяносто пять процентов из них казались ерундой. Нужно быть весьма умным и хитрым, чтобы играть в такой лиге. И всё же парень продолжил:
– Например, можно написать так, чтобы они подумали, что рапорт Криса являлся неполным. Я отправлю Артуру якобы свои размышления, но агенты, в присущей им манере, станут искать в послании нечто большее. Надо, чтобы они проанализировали, ужаснулись, освободили профессора Уайта и вернули его. Нам необходимо придумать то, что заставит их плясать под нашу дудку. Мы же понимаем, что это люди, помешанные на контроле. Так что, чем опаснее будет изображённая в письме альтернатива – тем лучше для нас. Новая информация должна выглядеть настолько страшно, что спецслужбы в неё непременно поверят. А потом, когда она не подтвердится, окажется, что это были просто рассуждения. И с нас всех – как с гуся вода.
Дима заметил, как в глазах Айка мелькнули огоньки. Значит он понял задумку. Осталось разобраться с деталями.
– Давай намекнём на ряд фактов, – предложил американец, – на внешнюю схожесть пришельцев и людей, ну и на то, что нас может ждать вторжение. Это те вещи, которые могут их напугать сильнее, чем потеря контроля.
Кофе был готов. Айк взял кофейник, а Дима шесть чашек. Вернувшись в кают-компанию, Волков рассказал о своей идее, и полковник поддержал его. В общем, казаки сели писать письмо турецкому султану[51].
* * *
«Дорогой Артур. Вы очень помогли нам советами и письмами в этих переговорах, и я бы хотел от души поблагодарить вас и Генриха. Передавайте ему привет от меня и от Мари.
После последнего общения с собеседником, которое мы, само собой ПОЛНОСТЬЮ отразили в рапорте Кристофа, у меня появилось огромное количество мыслей – ни я, ни товарищи, не стали их включать в отчёт. Нам показалось, что эти рассуждения, не пройдя ваш фильтр, способны напугать всю семью, оставшуюся дома. ТЕОРИЯ, возникшая у меня (остальные согласны со мной), заключается в том, что гости очень стремятся побыстрее договориться. По интонациям нашего собеседника мне показалось, что он чем-то обеспокоен, хочет, чтобы переговоры,
