Дары инопланетных Богов - Лариса Кольцова
— Обратись к дорогостоящим врачам, раз уж все твои друзья столь значимы, — посоветовала ей Нэя.
— Ты мечтала отнять у Гелии её мужа? — опять спросила Азира.
— Ничьим мужем он не был.
— Почему же не стал твоим? — не отставала Азира.
— Не достоин, вот и не стал.
— Ну, конечно. Ты же аристократка! Но в чём же и выражено ваше преимущество перед простолюдинами? Когда существуют несметные богатства, это понятно, есть чем превозноситься. Но ведь ни у тебя, ни у Нэиля ничего уже не было. Я когда-то думала про Нэиля, что он какой-то заоблачный для меня. Вечное счастье снизойдёт на меня, окажись я с ним рядом… Конечно, счастье-то было, но уж больно короткое. А этот чокнутый красавец — якобы муж притворщицы Гелии, чем-то напомнил Нэиля. Я и подумала, а если продолжение того утраченного счастья возможно? Но он не нуждается ни в ком. Один лишь Чапос и остаётся… Как ты и посоветовала. Рудокоп. Он им и был когда-то. Жаль, что я не оценила его в юности. Он же ко мне тоже приставал, говорил, пошли с тобой в Храм Надмирного Света. Ты никому не нужная, никем не любимая. Во что превратил тебя твой нищий аристократ — красавчик? Ты, закрученная мутным водоворотом и уже тонущая, жалкая женщина с растрёпанной психикой недоразвитого подростка, не познавшая по его вине семейного счастья, цепляйся за меня! А сам смотрит такими сожалеющими глазами…
Она вцепилась глазами злой кошки в смятённые глаза Нэи, — И ведь уже не спрячешься от него. Всегда ищет, если я долго не появляюсь. Я ему необходима как хищнику еда. Душу сожрали другие, а этот дожирает тело. Понимаешь? — И она сбоку заглядывала Нэе в лицо, как делала и в детстве.
— Чапос питает меня запретным зельем, чтобы я выдерживала свою жизнь. Я живу в жалкой каморке и вечно скитаюсь по чужим застольям, жадно всё подметая, вечно голодная. Но этот склизкий и тёмный мир так называемого «высокого искусства» как был, так и остался мне плохо понятен. Тебе повезло, что ты вкусила лишь ту часть этого творческого мира, где пленительно обманывали декорации и мишура театральных костюмов, фальшивые драгоценности. Ты не успела заглянуть за кулисы, где настоянная на времени, скрытая от света преемственность традиций и обычаев, и где так легко можно свалиться, споткнувшись о нечто, — невидимый во мраке театральный механизм, изнанку кулисы. Тон-Ат спас тебя от лицедейского мира. Но когда он умрёт от старости, кто спасёт тебя от извилистых путей мира подлинного?
— Чьи напевы ты воспроизводишь? — опять спросила Нэя, удивляясь её речам. Но Азира вращалась в среде профессиональных лицедеев, имитаторов любой человеческой значимости, им недоступной глубины и несуществующего в их головах ума. Вот она и озвучивала где-то подобранные мысли и вряд ли имела свои собственные.
Безумие это заслуженная кара или удар безжалостных Богов?
— Возьми меня жить к себе! Упроси своего старика! У вас же такой огромный дворец. Я буду тебе настоящей подругой, сестрой! Ведь через Нэиля я как бы и породнилась с вашим родом. Иначе Чапос сведёт меня в ямину на полях погребений… — тут уж она точно облекала в неуклюжие беспомощные слова собственные желания, — Вот уж откуда точно не выберешься… А в Надмирные селения я не верю. Придумки жрецов для простонародных толп. Чтобы не выли и терпели молчком. Чтобы не мешали аристократам наслаждаться всей той непомерной роскошью, из которой на их долю не осталось и малой крошечки.
— Как же тогда Нэиль, приходящий к тебе из Надмирный селений?
Азира взглянула на неё с детским изумлением, — Да. Конечно, Надмирные селения существуют. И Нэиль существует. Иначе в жизни нет смысла. Никакого смысла. А так быть не может. Но ведь туда прежде смерти не попадёшь. А жить-то как-то мне надо здесь и сейчас…
— Выбери Чапоса. Чтобы одного и на всю оставшуюся жизнь. Ты же сама говорила, что ему доверяешь и хочешь стать его женой…
— Он мутант, рождён падшей, и всю молодость батрачил на приёмных родителей, считающих его слугой. Но оказалось-то… Он сын очень высокопоставленного аристократа! Вечно вокруг меня одни аристократы. Ты знаешь о том, что он спас Элю и взял её к себе в загородную усадьбу? Один жуткий сектант украл Элю и стал её мучить. Никто и не узнает уже, чему подвергли несчастную Элю. Она же была как никто у нас, ты же помнишь, со своими кудрями, похожими на закатное небо. Чапос женился на Эле из жалости. Она родила ему близнецов. А то бы он женился на мне. Но Элю он встретил раньше. Не может её бросить.
— Если он настолько добр, чего ты его боишься? Да врёшь ты всё! Он же грабит тебя, отбирает все деньги…
— Не отбирает, а хранит у себя. А то меня бы уже обворовали дочиста. Обещает, что скоро оставит Элю, когда Эля придёт в себя от пережитого. Будет способна жить одна. Он её отпустит, и мы поженимся. Он же думает, что я от него без ума. Как и Ал-Физ. И где тут их хвалёный ум, если они не понимают, что я только разыгрываю спектакль, один и тот же на всех. Но если бы ты знала подлинную изнанку людей, а мужчин особенно, ты бы давно утратила все свои девические, застывшие в тебе иллюзии на их счёт. Твой колдун, властитель этого тихого и уникально-красивого мира, хранит тебя, как в мягком футляре хранят драгоценность, достаёт лишь для бережного любования, едва прикасаясь к тебе своими руками, да и те уже лишены силы и мужского кожного сала. На тебе же нет и пятнышка мужской похоти, следов потребления, от чего так быстро тускнеет женское очарование.
— Сама же говорила, что я стала некрасивой.
— Слушай меня больше. Может, я из вредности так сказала. За то, что ты стала надо мной заноситься. Ты выглядишь настоящей аристократкой. Хотя ты и была ею всегда. Вот седина твоя ранняя, кончено, тебя портит…
— Не знаю, какова ты как танцовщица, но стань ты актрисой, ты превзошла бы и Ифису. У тебя редкий дар запоминания чужих речей, так что ты сошла бы и за подлинную умницу, живи ты среди более простых людей. Уходи оттуда, где ты никому не нужна. Возвращайся в мир, породивший тебя, где люди проще и человечнее. Сама же о том говоришь. Ищи себе доброго нормального, пусть и небогатого человека-друга.
— Я презираю бедняков! Все люди из нижних уровней жизни какие-то сплющенные. Друг
