Приключение - Владарг Дельсат
Ша-а
Я просыпаюсь медленно, ведь мне снилась моя Хи-аш. Во сне она была со мной, говоря о том, что теперь все будет хорошо, а потом она меня гладила. И вот я открываю глаза, пытаясь понять, что изменилось. Что-то точно изменилось, но вот сразу определить этого я не могу.
Малышки еще спят, правда, скоро проснутся и они, тогда я вылижу их, и надо будет обязательно чем-то покормить. Надеюсь, самец и самочка все еще будут добрыми и голодать не придется. И вот теперь, подумав о них, я вдруг понимаю, что изменилось: мне не больно. Как будто сказочная еда или приснившаяся мне Хи-аш полностью избавили даже от старой боли. Желая проверить это, я поднимаю голову, осматриваясь.
Того, что я вижу, совсем не может быть, ведь на мне нет следов. Совсем никаких следов нет, как будто и не было никогда, при этом ничего не тянет, не колет, как будто я действительно умерла, возродившись в сказке, как Хи-аш говорила. А еще – рядом совсем такая же лежанка находится, и в ней самочка спит. Она лежит в позе полного доверия – открыв животик, а ее самец при этом защищает… У него поза такая – защитная.
– Проснулась? – негромко спрашивает меня ребристая штука. – Сейчас поесть хочешь или когда малышки проснутся?
И тут я дар речи теряю, потому что так со мной никто еще не обращался, даже Хи-аш. Чтобы кого-то интересовало мое мнение, да еще в вопросах питания… Невозможно! Но вот же оно, поэтому я усаживаюсь, задумавшись. Мне ответ надо сформулировать, а я не знаю, какой правильным будет. Вдруг самец делает жест такой, странный, но не угрожающий.
– Наверное, тебе одежда нужна, – говорит этот загадочный самец.
– А что такое «одежда»? – удивляюсь я, потому что такого слова не знаю.
И вот теперь он мне начинает рассказывать об этом самом слове. Ну то, что «одежда» покрывает меня, защищает и не разрешает побить или еще как-то больно сделать. Звучит совершенно сказочно, поэтому я только и могу что кивнуть.
Тут просыпается самочка, и я вдруг вижу, как именно самец к ней относится. Увидев, как он обращается со своей самочкой, я даже слов не могу найти, чтобы это описать. Как будто в его руках нечто настолько бесценное, что и рассказать об этом невозможно. Как будто она его котенок… И самочка отвечает ему такими эмоциями, что мне хочется просто плакать, ведь у меня такого никогда не будет.
И вот стоит мне так подумать, как самочка, имени которой я не запомнила, тянется ко мне, чтобы погладить. Но как будто этого мало, ее самец делает ровно то же самое. И они гладят меня промеж ушек так ласково, как будто они мои… близкие?
– Почему вы так делаете? – спрашиваю я, хотя спросить хочется что-то совсем другое.
– Потому что это ты, – немного непонятно отвечает мне она, и мне становится как-то тепло очень от ее ответа.
– Ваша штука стала лучше говорить, – говорю я, чтобы что-то сказать.
– Это потому, что другие «люди» помогли нам лучше тебя понимать, – объясняет мне самец.
Он еще рассказывает о том, что на этом «звездолете» есть еще похожие на них обоих существа, но они сюда не придут, чтобы не пугать ни меня, ни котят, и от этого рассказа я себя чувствую просто необыкновенно, ведь такого просто не может быть – для кого-то важно, чтобы я не пугалась!
Самочка встает, отходит куда-то в сторону, возвращаясь затем ко мне. Она протягивает мне что-то странное, выглядящее совершенно непривычно. Моя генетическая память молчит, поэтому я не знаю, что делать, а она вздыхает и снова меня гладит.
– Это называется «трусики», – произносит самочка. – Они тебя защищают спереди и сзади. Надевать их надо так…
Она натягивает странный покров мне на ноги и поднимает вверх до самого сочленения, действительно закрывая то самое место, которому делают больно злые надсмотрщики. Я уже хочу ее поблагодарить, но оказывается, что это не все. На меня очень бережно надевают еще один покров, защищающий тело вторым слоем. Это называется «платье». И я чувствую себя в безопасности, как никогда прежде. Ой, а малышки?
– А для малышек будут комбинезоны, – объясняет она мне, показывая две шкурки без головы. – Они позаботятся и о туалете.
Эту фразу я не понимаю, но она мне объясняет, и вот тут до меня доходит – шкурки будут малышек внутри себя вылизывать, а мне, выходит, только голова достанется для вылизывания. Значит, маленькая Си не будет плакать, если не почувствует или не успеет к ведру. Это… это просто сказочно!
Тут просыпаются и маленькие мои. И вот я опять вижу, насколько они важны, потому что для них сразу же появляются два цилиндра с едой. Меня спросили, когда я поесть хочу, а им сразу выдают, как будто точно знают, что малышки после сна голодные. Я-то знаю, что это так, но вот эти сказочные самец с самочкой откуда?
– Сейчас все поедят, – растягивает губы та, о ком я сейчас думала, – а потом поговорим.
– Бояться не надо, – добавляет самец. – Все плохое уже закончилось.
И я, я ему верю изо всех сил. Просто очень-очень верю тому, что все плохое закончилось, больше не будет больно и голодно тоже. А пока я получаю миску с чем-то густым, а переглянувшиеся сказочные существа смотрят на меня очень по-доброму, не позволив лакать.
– Ты пока не умеешь пользоваться ложкой, – произносит самочка. – Поэтому Лада покормит. Ну-ка, открывай ротик.
Она так ласково это произносит, что мне хочется послушаться. Миг – и в моем рту оказывается густая масса, которая легко глотается, при этом у меня нет ощущения, что меня отравить хотят. Эта масса очень вкусная, я ничего подобного в жизни точно не пробовала.
– Эта еда называется «каша», – угадав мой вопрос, произносит она. – Она дает возможность работать желудку и дарит силы.
Я ем из ее рук сказочное блюдо, понимая, что эта самочка, имя которой я, кажется, запомнила, теперь моя Хи-аш. И ее самец тоже. Это очень необычно, потому что у меня самой уже котята есть, но я почему-то абсолютно уверена – их не заберут. Наверное, в сказке так положено, чтобы у каждого была своя Хи-аш?
Я надеваю новые покровы на наевшихся малышек, вылизывая их, конечно, перед этим, а обе мои хорошие негромко урчат. Это значит, что они счастливы и хорошо себя чувствуют. Ну еще – обеим совсем не страшно, как и их маме, ведь мы в сказке.
Мы в самой настоящей, невозможной, нереальной сказке, которую даже представить очень сложно. Но мы действительно здесь, и я верю – так будет всегда. Я верю своим нежданным Хи-аш, потому что как же можно им не верить?
Василий
Задача, поставленная перед нами мамой, мне в целом ясна. Если совсем честно, мы это дело на себя сами взвалили, но это детали уже. Ладушку очень удивляет факт того, что нам настолько доверяют, все-таки прошлое лезет иногда. Да и то – одно дело слова, и совсем другое – поступки. А для меня это норма. Для Человечества дети превыше всего, и это не просто девиз, а сама суть. Поэтому мамино доверие, поддержка, выделение ресурсов – все это для меня дело привычное, а для милой моей все еще волшебная сказка. Страшное у нее детство было, просто жуткое. Деда-то отогрел, но привычные реакции еще случаются.
На Ша-а мы надеваем платье, чтобы ей было удобнее освоиться с трусами и с туалетом. Своих котят она же потом учить будет, нам вряд ли доверит, вот поэтому я
