Приключение - Владарг Дельсат
– Альеор, – обращаюсь я к другу, – малышки не исчезнут, если мы продолжим путь?
– Нет, Мария, – он делает жест отрицания. – Они, конечно, наше испытание, но возвращаться им просто некуда.
– Тогда… Витя, – я поворачиваюсь к командиру «Марса». – Командуй продолжение пути.
– Понял, – кивает он. – Трансляцию перевести на вспомогательный экран, приготовиться к скольжению.
– Готовность семь минут, – реагирует разум корабля.
Сыплются доклады по связи, на что Виктор удовлетворенно кивает – любит он свою работу, как и мы все. Теперь команда делает свое дело, а я спокойно смотрю на экран. Явно наслаждавшаяся едой Ша-а залезает затем в манеж, разворачиваясь так, чтобы прикрыть малышек собой. И тут мне вспоминается даже не мама – Настя. Она себя поначалу похоже вела, так что, выходит, и случай у нас аналогичный.
Засыпает девочка спокойно, а я, убедившись, что она спит, резко встаю со своего места, чтобы двинуться в сторону второго радиального коридора. Во-первых, по инструкции его положено обследовать, во-вторых, мне нужно детей своих поддержать.
– Регистрация, – слышу я за спиной, улыбнувшись: Витя у меня умница. – Практиканты, взошедшие на борт, имеют полный доступ вне возраста.
Это доверие командира корабля. Очень серьезное доверие, ведь Вася и Лада – дети. Они двенадцатилетние дети, и наша задача не только защитить их, но и помочь сделать шаг. Раз уж так вышло – обязанность всех взрослых им помочь. Мы зовемся разумными очень не зря, а разум это не пушки и двигатели, это совсем другое.
– Группе Контакта обследовать второй радиальный от отметки семь, – приказываю я, ибо инструкции кровью писаны. – Вход в столовую уровня запрещен.
– Понял вас, – получаю я подтверждение старшего группы десанта. С недавних времен нас и они сопровождают на всякий, значит, случай.
Вот, теперь я все учла, можно и к детям поспешить. Раз Вася оказался на «Марсе», и Лада с ним, то, скорее всего, виноват в этом дар сына. А с дарами не спорят, я это очень хорошо знаю. И Вася знает, что я знаю, – то есть поговорить нам надо.
Подъемник уносит меня на три уровня «вниз». Понятие «низ» на звездолете было бы очень сложным, если бы не гравитатор, а так всем проще. Особенно детям, ибо им привыкнуть к изменяемому вектору сложно. Кстати, выходит, на «кирпиче» тоже гравитатор был, иначе Ша-а двигаться не смогла бы. А вот это уже интересно, потому как гравитатор предполагает уровень развития, и настолько дикие существа могут стать угрозой разумным. Надо будет это учесть.
Выхожу в коридор, темно-зеленый, как и положено – военный же корабль у нас. Я иду вдоль стены, раздумывая о том, что встреча с детьми другой расы в этот раз – испытание наших детей, а возможно, и всего Человечества. Странное Испытание, если подумать, ведь дети для нас превыше всего, иначе быть не может.
Вот и двери в столовую, по приказу о блокировке закрытые. Сейчас я отдам команду, и детям внутри поступит сообщение о том, что их хотят видеть. Здесь у нас приоритет Лады и Васи. Захотят – пустят, а нет – так нет. Я набираю воздух, и…
Поддержка
Василий
Негромко жужжит дверь, сообщая о желающем войти, и я задумываюсь о том, кто это может быть. С одной стороны, именно это жужжание может означать, что коридор и столовая действительно закрыты. Учитывая, что милой моей ответили и тетя Лера, и тетя Таня, мама уже в курсе. А раз она в курсе, то вполне может прийти. Я переглядываюсь с Ладушкой – она чуть улыбается, и тогда я решаюсь.
– Открыть двери, – негромко командую я, готовясь к неизбежному.
– Здравствуйте, дети, – ласковая улыбка мамы дарит уверенность в том, что ругать не будут. Выходит, она поняла?
– Ой, тетя Маша! – радуется Ладушка моя. – А у нас тут котята, испуганные очень и голодные, кажется.
Мама сразу же обнимает ее, а затем и меня, отчего на душе становится спокойнее. Именно мамина поддержка мне дарит уверенность в правильности всего сделанного; кроме того, она, похоже, поняла.
– Дети, котята маленькие очень, – сообщает нам ставшая серьезной мама. – Старшая, которая Ша-а, сильно избита, полосы…
– Ой… – всхлипывает Лада. – Тогда заживлялку надо!
– Осторожно, – кивает мама, протягивая тюбик моей милой. – Очень ласково, а то проснется – и кто знает…
– Она на Васю реагирует, – объясняет Ладушка ей. – Мучители были на него похожи, а на меня нет. Значит, взрослых…
– Испугаться может, – соглашается мамочка. – Тогда так и оставим пока. Нужно бы их обследовать, попробуйте уговорить.
Я киваю, потому что мысли у меня есть, а мама объясняет, что мы сейчас уже члены группы Контакта, поэтому наши указания приоритетны. При этом она милую мою снова удивляет, не говоря о том, что баловаться не надо. Лада родилась в очень страшной цивилизации, дикой до невозможности, поэтому у нее старые страхи иногда лезут. Оттого и пугается моя хорошая, самая-самая лучшая на свете девочка. Папа уверен: время решит, и ее папа то же самое говорит.
Мама рассказывает нам о том, что больше никого спасти не удалось – их убили, а корабль взорвался. Значит, Ша-а с котятами уцелели только чудом, а что это такое было, еще собираются устанавливать, как и искать ответ на вопрос, почему она на четвереньках ходит, при том что строение ног у нее вполне человеческое. Я понимаю: нам нужно очень много ответов найти, при этом не напугать и постараться сделать так, чтобы мама-кошка, которая младше нас, приняла окружающую реальность.
Ладушка, по-моему, чувствует это лучше меня, ведь начало ее жизни не самым солнечным было, и то, что для меня само собой разумеется, для нее – чудо. Наверное, поэтому она так себя ведет, ведь я и представить себе не могу, через что любимая моя девочка прошла.
Мама уходит, пожелав нам удачи, потому что у нее много дел, но я осознаю очень хорошо – мы не одни. И даже тот факт, что меня привел на «Марс» мой дар, уже очень важен. Думаю, поэтому разум корабля нам не мешал. Что же… Значит, судьба такая.
Лада выдавливает на ладонь крем-заживитель, очень мягко и ласково промазывая Ша-а, отчего та начинает издавать звуки, на урчание похожие, а я вижу, что полосы, принятые мною за окрас, бледнеют, что означает – мама права. Она, правда, всегда права, и я давно к этому привык, но вот видеть своими глазами свидетельство жестокости по отношению к ребенку… И ведь Ша-а ничем не выдала, что ей больно, она защищала своих котят. И пусть по возрасту они не ее биологически, но… Они ее котята, я очень хорошо вижу это.
Ша-а, что любопытно, не просыпается, а только издает тихие звуки, которые не фиксирует автопереводчик. Ладушка моя улыбается, значит, что-то чувствует, надо спросить, что именно. А пока я просто любуюсь ее мягкими движениями, после чего, не выдержав, подхожу сзади, чтобы обнять.
– Ты знаешь, она меня ассоциирует с той кошкой, что заботилась о ней, – произносит моя милая. – Только Ша-а не воспринимает ее именно мамой, скорее опекуншей. А котята принимают ее именно мамой, и это очень необычно.
– Значит, будем много разговаривать, – улыбаюсь я ей, обратившись затем к разуму нашего звездолета: – «Марс», можно переводчику ресурсов добавить?
– Язык котят расшифрован, – отвечает мне «Марс». – Рабочая копия загружена в универсальный переводчик.
– Спасибо! – радостно улыбается Ладушка.
Это очень хорошая новость, просто царский подарок – язык расшифрован мощностями корабля, значит, мы сможем говорить спокойно и избежать недопонимания. Я смотрю на мирно спящую Ша-а, думая о том, что поведала мне Лада. Она у меня эмпат, поэтому чувствует очень многое. Вот только, похоже, уже не только эмпат, и это просто очень удивительно. Но милая у меня
