Венедикт Ли - Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Тонкая, донельзя натянутая нить лопнула через месяц. Внешне между нами воцарились былые мир и понимание. Но кто победил: Нойс или я?
Оба проиграли.
Время шло и настало утро, когда я вновь собрался в город на заработки.
– Папа, возвращайся скорее! – Бобби и Тея повисли на мне и я расцеловал обеих.
Нойс тем временем трудилась в огороде. Распрямилась, вытерев лоб тыльной стороной ладони, подняла руку в знак прощания и… вернулась к работе.
Друг нашего дома – стикс по прозвищу Бандит довез меня до околицы. Дочки завизжали от восторга, когда я уселся на него – не так просто ездить на неоседланном стиксе, а я это умел хорошо. Несколько раз оглядывался, чтобы помахать своим девочкам, их стриженые головки виднелись над верхней кромкой забора. Для этого Тее с Бобби пришлось встать на его нижнюю поперечную планку – росточка им пока не хватало. Они махали мне в ответ, пока поворот улицы не скрыл их от меня.
Я вернусь. Вернусь во что бы то ни стало, несмотря на пролегшее между мною и Нойс отчуждение.
Тем временем Бандит довез меня до места, где главная улица нашей славной станицы (Олдеминь – это вам не хутор какой, а десять тысяч душ народу) соединялась с междугородной трассой. Я потрепал стикса по мохнатому загривку и спешился. Он насмешливо фыркнул, мол жди автобуса, жди; и отправился, не спеша, восвояси.
А я занялся делом: ожиданием, прикорнув на лавочке под старым мелколистом – такая тут у нас автобусная станция.
От дремоты меня пробудил треск мотоциклетного мотора. Я встрепенулся, протирая глаза.
Нойс затормозила с красивым разворотом; заглушила мотор; легким движением ноги опустила у мотоцикла «лапку», не дающую ему опрокинуться, когда стоит. Ловко слезла с сиденья, не затратив лишнего движения. Нойс всегда хорошо управлялась с моим мотоциклом. И запросто могла отвезти меня сама, но вот… не захотела. Что теперь-то скажет?
Подошла ко мне. Поцеловала, горячо и страстно.
– Мы тебя ждем! – сказала низко, чуточку с хрипотцой. У нее всегда такой голос, когда волнуется.
Ничего не добавила больше. Вернулась к мотоциклу, уселась и дала по газам. У меня екнуло сердце, когда она, на миг бросила руль, приветственно воздев руки.
– Я тебя жду!..
Последнего слова я не расслышал, а оно точно было произнесено – я видел, как шевелятся губы Нойс. Не умею читать по губам, но в тот миг точно знал, что не мое имя слетело с ее уст.
«Голос народа». 12 августа 1394 г.
ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ НАШЕГО ВЕКА
…К числу медицинских загадок можно отнести и происшедший в 1386 г. случай необъяснимого исцеления жительницы Адониса Иоланты Саваж, в девичестве Кребс. Перенеся в возрасте 15 лет тяжелое инфекционное заболевание, Иоланта полностью ослепла. Для красивой, с утонченными манерами девочки это стало страшным испытанием. Надо отдать ей должное, она не сломалась. Большую поддержку оказал ей друг детства, а впоследствии и любящий муж – Огастес Саваж. После долгих лет слепоты, будучи на отдыхе в Олдемине – станице в трехстах километрах севернее Адониса, Иоланта прозрела. Выздоровление произошло буквально в один день. «Я чувствовала себя, как после удара током. Словно получила заряд могучей энергии. У меня даже случился небольшой сердечный спазм», – рассказывала Иоланта. – «Но теперь я совершенно здорова и благодарю Бога за ниспосланную мне милость».
6. «Я, НАТАНИЭЛЬ…»
Нынешний сезон в Адонисе выдался для меня не хуже и не лучше прежних. Соорудили автозаправку и закусочную на въезде в город. Заказчик расплатился наличными; я честно отдал долю своим работягам. Многие калымили со мной не первый год, знали меня и верили. На том и расстались до лучших времен.
Вечерком, закончив дела, я подгребся к местному отделению Банка Магистрата. То есть, после славной победы над Островом лет десять назад, он был уже не БМ, а просто часть нашей отечественной ростовщической системы. А в народе по-прежнему именовался – Банк Магистрата.
Знакомый клерк, завидев меня, развел руками.
– Увы, господин Винер! Сегодня пополнить счет не сможете. Нет связи.
Он деликатно выразился «пополнить», будто на моем счету уже была изрядная сумма. Черта с два. В наше время семейный человек капитала с зарплаты не сложит. Так и у меня: то густо, то пусто. Сегодня могло стать густо. Но… вот те на. Нет связи с Майей.
Понимаете, в чем дело? Подобрав под себя финансы Мира, наши «работники дебета и кредита», окопавшиеся в Майе, вообразили, что могут всем управлять прямо из столицы. Лавочку назвали ЦОД – «центр обработки данных». Громадное здание, сплошь забитое вычислительными машинами и охлаждающими устройствами. Плюс собственная электростанция.
Где бы ты ни был, в каком краю не обретался, хоть на Марионе посередь Великого океана, совершенные тобой покупки-продажи фиксируются в ЦОД. Гораций Винер купил булочку с котлетой и расплатился с личной карточки. Хлоп, готово – транзакция доставлена в ЦОД. Расход с такого-то счета на сумму столько-то реалов, ноль-ноль копеек. Сигнал пришел где по подземному кабелю, где через радиорелейную сеть, но пришел. Почти мгновенно, я булку еще укусить не успел. Скорость света – это, знаете ли, довольно быстро.
А теперь представьте, что на торной дорожке случилось нехорошее. Пьяный экскаваторщик, рыл траншею, где не надо, и выкопал кабель. Вместе с булочно-котлетной транзакцией, ха. Или проще: сломалось передающее, либо приемное устройство. В любом случае – сигнал потерян.
И стоите вы, то есть я, или кто еще, роняя слюни на булку с котлетой, а купить не можете. Нет связи с Майей. И никого не волнует ваш возмущенный вопль:
– Я, тут, в Адонисе, кушать хочу! При чем здесь Майя!?
Это я утрированно объяснил, за булку можно и наличными расплатиться. А вот положить сейчас кучу денег на счет я не могу. Нет связи с… будь она неладна, Майей, которая при всём. При деньгах, при власти, в сытости и довольстве. Майанцы – довольно мерзкие люди. Мое личное мнение.
– Нет связи, господин Винер. Когда будет, неизвестно. Не раньше завтрашнего утра…
Я пожал плечами и вышел из банка на свет божий. До утра ждать не могу, в кармане билет на поезд. Ладно, приеду домой с наличностью.
Заходящее солнце висело большой розовой виноградиной в окутанном легкой дымкой небе. В сквере напротив играли ребятишки, я слышал их радостный визг. Мимо проковылял благообразный старичок, весь в белом и белой же панаме. Выполз, небось из дому, подышать, когда спала дневная жара.
Я задержался на мраморном пороге. Скоро буду дома. Багажа со мной: заплечная сумка, в ней смена белья, зубная щетка и безопасная бритва. Все остальное на мне: кроссовки, полотняные брюки и рубашка-сеточка, сквозь которую просвечивает мое худощавое, сильное тело. Я несколько выше среднего роста и хорошо сложен. Да, женщины обращают на меня внимание. А я на них? Конечно. Но (сейчас будете сильно смеяться), я до сих пор еще верен Нойс.
Может быть, потому, что за десять лет она ни капельки не подурнела, оставшись такой же привлекательной. И в постели оставалась страстной и неутомимой, какой я впервые ее узнал.
Безыскусные манеры и равнодушие к нарядам так же остались при ней. Согласен: для женщины это – недостаток. Но недостаток, спасительный для мужниного кармана.
Повеяло вечерним ветерком, я ощутил его кожей сквозь плетеную рубашку. Несколько непрозрачных накладных карманов на ней содержали мою личную карточку и заработанные честным трудом гроши. Я поделил деньги на три равные части и кармашки даже не оттопыривались. Никому в голову не придет, что я весь набит крупными купюрами.
Однако, хватит прохлаждаться, пора в путь. До вокзала недалеко – дойду пешком.
Со странным чувством ступил я на вокзальную площадь. Быстро смеркалось, зажглись фонари, освещая двухэтажное здание вокзала; дневные шум и деловитая суета постепенно сменялись покоем и сдержанным ожиданием. Издалека доносился шум набирающего ход состава, гикнул свисток и затих… Но в любое время суток ритмы вокзальной жизни наполняли меня болью и одиночеством. Память о «втором рождении» столько лет и до нынешнего дня не дает покоя. Кто я? Где начат мой путь и куда ведет? Тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Будет ночь – будет утро. А утром я буду дома.
Вообразил, как Нойс встретит меня. Сойду с поезда на полустанке в Олдемине, и увижу ее, рядом с моим мотоциклом. «Привет!» – скажет коротко, легко коснется губами моей щеки. Мы усядемся – Нойс за рулем, я на заднем сиденье. Торжественно подъедем к нашему дому, а Бобби и Тея встретят нас восторженными воплями. Девочки повиснут на мне; Нойс с легкой усмешкой отойдет в сторонку. Потому что наша с ней настоящая встреча – впереди. Вся грядущая ночь – наша…
