Андрей Гудков - Цепной пес империи. Революция
Рэндал Бах считался сильнейшим волшебником, и неудивительно, что он смог выжить. Он сидел за столом и пытался что-то написать левой рукой. Правая была обрублена чуть выше запястья. Часть лица обгорела, превратившись в жуткую безобразную маску.
– Это вы? – прохрипел он. – Как хорошо, что вы пришли. Я как раз вам… – волшебник мучительно закашлялся, – письмецо пишу.
– Добрый день, сударь, хотя назвать его добрым язык не поворачивается, – в тон ему произнес я.
– Я знаю, зачем вы пришли. Нет нужды тратить силы, мне… уже недолго осталось.
– Вы ошибаетесь. Мы пришли, потому что узнали: здесь идет бой. Мы думали, что на вас напали культисты.
Рэндал Бах рассмеялся хриплым смехом, перешедшим в кашель.
– А вы наивней, чем я думал, или просто меня за дурака держите. После того как вы отдали приказ стрелять…
– В том, что произошло, вы виноваты не меньше меня!
– И почему же?
– Потому что я предупреждал вас! Потому что я прямо вам говорил о том, что культисты и революционеры опасны! Почему, по-вашему, я не вводил войск раньше? Потому что не хотел жертв, и для этого мне нужна была ваша помощь! Но что сделали вы?
– Решил отомстить вам за то поражение… Так вы думаете?
– Не знаю, чего вы хотели, – медленно покачал я головой. – Зато очень хорошо вижу, чего вы добились. Совета волшебников больше нет. А вы, Рэндал Бах, войдете в историю как его последний глава.
– Я не хотел этого…
– Скажите это убитым волшебникам.
– Меня обвели вокруг пальца. Мне обещали вернуть старые времена. Чтобы нас по-прежнему уважали… Маги и волшебники должны править Райхеном, а не какие-то там столоначальники или денежные мешки! – В порыве эмоций Бах приподнялся, пытаясь встать, но сил на это у него уже не было. Договорив, он опять закашлялся и грузно осел в кресле.
– Браво! – Я несколько раз похлопал ему. – Вы идиот! Мир не стоит на месте. Вернуть все, как было раньше, ничуть не проще, чем повернуть реку вспять.
– Сколько членов Совета были культистами Хаоса? – перебил меня Данте.
– Больше половины… – тихо ответил Рэндал Бах. – Я обвинил их лидера в предательстве. Это он подстрекал молодых волшебников выступить против императора, а меня толкал на конфликт с вами. А он раскрыл карты… Когда они поняли, что я не перейду на их сторону, они попытались меня убить. Меня и всех остальных…
– Кто-нибудь успел уйти?
– Нет… они слишком сильно полагались на свою силу.
– Сколько всего хаоситов было в Совете волшебников?
– Я не знаю… наверное, много… они обещали силу, много силы и свободу…
– Я же предлагал вам то же самое! Я же предлагал вам свободу от магов, но не такой ценой! Не ценой крови тысяч жертв!
– Можешь убить меня, Цепной Пес.
– Уже ни к чему, – грустно усмехнулся я. – Это не вернет жизнь убитым.
– А как же месть?! Я предал тебя, обманул! Это из-за меня тебя называют мясником! Ты не хочешь отомстить мне?
– Месть? Нет ничего глупее мести. Тем более что ты сам себе отомстил. Сполна и за все!
На это седой волшебник, доживший до старческого маразма, ничего не сказал. Мы с Данте молча повернулись и пошли. Нам тут больше нечего было делать.
– Не изображайте из себя умирающего, вы выживете и без помощи целителей, – напоследок бросил я.
Мы с Данте успели отойти всего на пару шагов от кабинета, как раздался выстрел. Что ж, ничего другого ему уже не оставалось.
С помощью магов из клана Мак Танхи мы с Данте проверили выживших членов Совета волшебников. Тех, кого смогли найти. Они все оказались непричастны к культу Хаоса.
Часть волшебников исчезла, причем так, что все поиски оказались тщетны. Они-то и были членами культа. Но теперь мы могли только локти кусать, что не проверили Совет волшебников более дотошно.
Проверки ведь были. Их проверяли маги, агенты Тайной канцелярии, Данте с Лютецией, мои люди. Но никто так ничего и не заподозрил.
С большим трудом нам с Лирой удалось уговорить Харальда выступить с докладом об инженерных войсках. Он долго отказывался и под разными предлогами пытался увильнуть от выступления. Харальд даже предлагал составить доклад и отдать его кому-нибудь другому, но только у него был реальный опыт использования инженерных подразделений.
Генералитетом и Адмиралтейством была создана общая комиссия по реформированию армии и флота. Ей и предстояло составить подробный пакет реформ и представить его Сенату.
Комиссия начала работу с открытого заседания, на котором выступали с докладами на темы общих проблем вооруженных сил или с предложениями конкретных реформ. На заседание пришло много слушателей: военные, дворяне, сенаторы, журналисты, ветераны и просто любопытные.
Харальд неплохо прочитал доклад, хотя и не произвел большого впечатления. Но потом ему начали задавать вопросы – и вот тут он себя показал. Он быстро, лаконично, но в то же время достаточно подробно отвечал на самые неудобные вопросы.
После Харальда выступали другие докладчики. Проблем в армии накопилось много, и одной из них оказалась Дворянская гвардия. Ее полки морально устарели, драгуны, гусары и кирасиры практически ничего не могли сделать в современной войне. Но это было на совести Ассамблеи дворян.
Много докладов прочитали и морские офицеры. Шарль Малькольм выступил красноречивей многих. Он собрал материалы своего покойного деда и раскритиковал планы строительства новых сверхмощных линкоров, настаивая на увеличении числа крейсеров.
После заседания мы решили отметить удачное выступление Харальда и поехали ко мне домой. Дел было много, но пару часов потратить на отдых я мог, – однако нашим планам не суждено было сбыться.
Выйдя из кареты, мы пошли к дому. Харальд рассказывал старую байку, Арья с Лирой смеялись, слушая историю. Я улыбался, радуясь тому, что смеется Арья.
Араэл открыла дверь и вышла нам навстречу. Она хотела что-то сказать, но не успела. Из-за кустов выскочил светловолосый мужик, схватил ее и прижал к горлу нож.
– Стоять! – рявкнул он.
Мы замерли. Арья мгновенно сплела пару заклинаний. Харальд медленно начал расстегивать кобуру, встав так, чтобы этого не было заметно. Лира сдвинулась в сторону, прикрывая его. Только мы с Араэл остались совершено спокойны.
– Что тебе нужно? – спросил я.
– Мне нужен он!
– Я? – без особого удивления спросил Харальд.
– Да, ты!
Мы повернулись, к нам сзади подошли еще трое северян – двое мужчин и женщина.
– Ты тут генералом стал! Имперцам задницу лижешь! А знают ли твои друзья, какой ты жалкий трус?! Ты бежал, боясь мести! Ты предал свой народ!
– С каких это пор Песьи хвосты стали моим народом? – с ледяным презрением ответил женщине Харальд на одном из распространенных северных наречий. – Вы жрали собак и женились на сестрах! Все до единого кланы Великого леса презирают вас!
– Заткни пасть, или я перережу ей глотку! – рявкнул варвар, схвативший Араэл.
– С каких это пор мужчины берут в заложники детей?! Вы опустились ниже некуда. Весь лес будет смеяться над Песьими хвостами, когда узнает об этом!
– Заткнись! Ты предатель!
– Так кого же я предал и когда?
– Ты сжигал наши деревни и убивал родичей! Мы долго мечтали повесить на стену твою голову – и наконец нашли тебя!
– Тогда отпустите девчонку, она здесь точно ни при чем!
– Ага! Чтобы имперцы сразу нас всех убили? Нет уж! – ответил северянин, державший Араэл. – Я перережу ей глотку, только дернись один из вас!
– Давай сразимся, как полагается! На ножах! Харальд сын Эрика сына Олафа клана Трорвансанов вызывает на бой одного из клана Хвостатых псов!
Они опешили. Не знаю, на что они рассчитывали, но явно не ожидали от Харальда, что он сам их вызовет. Но по их обычаям отказать они уже не могли.
Я провел их всех через дом в сад. Варвары шли тесной кучей, ведя за собой Араэл. Следом за нами в сад вышел Тирион, он оценивающе взглянул на незваных гостей и покосился на меня. Я незаметным со стороны знаком приказал ему ничего не делать.
Харальд и его противник разулись и разделись до пояса. Оставшись в одних штанах, они взяли ножи и стали медленно идти по кругу, присматриваясь друг к другу. Оба словно не замечали снега и холодного ветра.
– Маэл… – умоляюще прошептала Лира.
– Нет, – покачал я головой. – Ему нужен этот бой.
Арья и Тирион с удивлением смотрели на Харальда. Светловолосый и босой, с клановой татуировкой на груди и ножом в руке – северный варвар. Только Лира могла видеть его таким, все остальные привыкли лицезреть рослого, крепкого офицера.
Противник Харальда несколько раз с криком бросался на него, но тот оставался спокоен. Харальд двигался неторопливо, внимательно смотрел на врага и не реагировал, когда тот резко двигался в его сторону или делал вид, что хочет метнуть нож.
