Андрей Гудков - Цепной пес империи. Революция
Первая встреча Фелиции и Аврелия прошла наедине. Перед нашим приездом Тайная канцелярия схватила всех шпионов во дворце, так что никто пока не знал о решении императора жениться.
О чем у них был разговор, я не знаю, но когда они вышли, Фелиция выглядела довольной, а император уставшим. И первая же просьба будущей императрицы поставила меня в тупик.
– Я хочу, чтобы моей фрейлиной была Араэл Лебовская.
– Я не возражаю, – с легкой усмешкой ответил Аврелий.
– Ваше величество, это не лучшая идея.
– И почему же? – спросила Фелиция.
– Потому что Араэл полукровка.
– Меня это не волнует.
– Светское общество это не так поймет.
– Это меня тоже не волнует.
Я вздохнул и попробовал переубедить Фелицию, но она не дала мне даже и слова сказать.
– Если я отказалась от всего, что у меня было, чтобы стать императрицей, я не собираюсь слушать мнение общества. Я императрица и буду поступать так, как считаю нужным я. А иначе какой тогда смысл в моем титуле? Ведь так, ваше величество?
Аврелий усмехнулся и пожал плечами.
– Привыкай, Маэл. Теперь в стране есть кто-то, кому даже я не рискну перечить.
– Кроме этого, мне ведь нужен телохранитель, и кто справится с этим лучше моей подруги?
Скрепя сердце я признал правоту Фелиции. Держа Араэл дома, проблемы не решить. Рано или поздно мне пришлось бы вывести ее в свет. И кроме этого, она ведь действительно сможет защитить Фелицию лучше любой охраны.
Заседания Совета профсоюзов проходили в скромном здании, наскоро переделанном из закрывшегося ресторана. Главы профсоюзов с трудом привыкали к тому, что им больше не нужно бояться жандармов и что возле дверей и окон стоят их люди с оружием в руках. Подсознательно они все еще ждали, что в один момент их всего этого лишат и отправят за решетку.
Еще сложнее им было привыкнуть к тому, что они теперь политики и что от них зависит то, как завтра будут жить рабочие. Грэд Шанов, прочитав много книг и посоветовавшись с профессорами в разных областях, понял, насколько был наивен, и кардинально переработал свои реформы. И понравилось это не всем.
Майк Торп активно агитировал против меня и императора, и хотя его мало слушали, с этим надо было что-то сделать. Кроме этого, он постоянно устраивал свары на заседаниях Совета.
Была и еще одна проблема, которую тоже надо было решать. Промышленники через своих людей начали делать щедрые пожертвования лидерам профсоюзов. А они, наивные как дети, брали деньги и в упор не видели ловушки, в которую их заманивали. Так промышленники могли просто перехватить контроль над Советом профсоюзов.
Я нередко присутствовал на заседаниях Совета профсоюзов, но не принимал в них участия. Только давал советы, когда меня об этом просили. Обычно я просто сидел за соседним столом и читал газеты.
– Эй, что с тобой?
Я с неохотой оторвался от газеты. Майк Торп упал со стула и захрипел, схватившись за грудь, остальные бросились к нему.
– Что случилось? Он болен?
– Да утром еще был здоров как бык!
Когда я подбежал к нему, Майк Торп был уже мертв. Я проверил пульс, заглянул в глаза и покачал головой.
– Его отравили? – спросил кто-то.
– Да, это яд, – ответил я. – Что он пил сейчас?
– Воду, из того же графина, что и я, – побледнев, ответил Грэд Шанов.
Я быстро подошел к графину с водой и понюхал его, а потом осторожно попробовал.
– Это обычная вода. Он пил или ел что-нибудь еще?
– Пиво, – громко сказал Марк Коннели. – Когда мы сюда пришли, на столе уже стояла бутылка пива. Все знали, что он не смог бы пройти мимо.
– Ясно. – Я взял в руки бутылку пива. – Кто-нибудь еще пил из этой бутылки?
Некоторые смотрели на меня с явным подозрением. Они вспомнили, что я пришел первым. Поэтому я просто взял и отхлебнул из бутылки.
– Странно…
– Что?
– Обычное пиво, правда, не очень вкусное. Судя по всему, Майка Торпа отравили утром. – Я еще раз осмотрел его тело. – Да, это рихин. Хитрый яд, который начинает действовать только через несколько часов.
– Он говорил, что встречался с этим, как там его… из Союза промышленников.
Я вздохнул и многозначительно посмотрел на ошеломленных людей.
– А я ведь предупреждал вас не ходить на встречи с членами Союза промышленников! Или по крайней мере ходить не в одиночку и ничего не есть и не пить на таких встречах!
Я еще долго учил их элементарным правилам выживания в политических играх Райхена, а потом ушел.
– Маэл, – произнес Тирион, молча сопровождавший меня все это время, – ты сказал, что этого Торпа отравили рихином. Но он ведь действует не так.
Видя, что я молчу, парень продолжил:
– Это больше похоже на действие…
– Рихина в смеси с алшеем. И яд бы не в пиве, а в воде, но подействовал он только на одного человека, потому что я об этом позаботился.
– То есть ты его отравил? Зачем?!
– Разве непонятно?
Тирион зло сплюнул и вопросов больше не задавал.
После этого Совет профсоюзов перестал идти на контакты с Союзом промышленников. Ссор и конфликтов среди лидеров профсоюзов стало гораздо меньше, и Грэду Шанову быстро удалось убедить всех в своей правоте.
У Майка Торпа осталась жена с маленькими детьми на руках. Ей Совет профсоюзов пообещал выплачивать пенсию.
Убийство Реджинальда Малькольма стало для меня той чертой, после которой я не собирался щадить врагов. Они зашли слишком далеко, и ограничивать себя в средствах и методах я больше не собирался.
Все республиканцы окружили себя большой охраной. Подступиться к ним было тяжело. Племянник Галла Маерханта тоже постоянно был под охраной, но стоило Шеале назначить встречу, как он сам скрылся от своей охраны и совершенно один пришел прямо к нам в руки.
Он зашел в квартиру с букетом алых роз, буквально светясь от счастья. Увидев, что в комнате никого нет, парень подошел к зеркалу и начал поправлять прическу. В этот момент из шкафа выскочили мои бойцы и в два счета скрутили его. Розы упали на пол, и во время короткой схватки их безжалостно растоптали.
Конечно, Шарль Маерхант попытался гордо молчать. Пытался он до тех пор, пока ему не отрезали палец. После этого нам оставалось только задавать вопросы и записывать ответы. И только время от времени напоминать влюбленному идиоту, где он находится.
Хотя Галл Маерхант не делился своими планами даже с ближайшим окружением, кое-что интересное узнать удалось. Запинаясь, парень рассказал, что его дядя хочет дождаться нового бунта в городе, а потом ударить войскам в спину и, захватив дворец, заставить императора отречься от престола. Именно об этом он вел переговоры с Адамом Гайером.
– Как они собрались власть делить?
– Я не знаю. Честно!
– Допустим. С кем еще Галл Маерхант ведет переговоры о союзе?
– С южанами. Но они не хотят помогать ему.
Хм, значит, Аврелий как нельзя вовремя решил породниться с южными дворянами.
– А с магами?
– Нет… я не знаю.
Тщательно расспрашивая его, я понял, по какому вопросу Галл Маерхант и Адам Гайер никак не могли договориться. Больше мне ничего узнать не удалось. Но и этого было достаточно, чтобы рассорить их.
Осталось только решить, что делать с пленником. По идее, его надо было убить, с другой стороны – он мог бы быть свидетелем против своего дяди, но… слишком много «но». Нет других доказательств, а показания, выбитые под пыткой, уже лет двести в суде не принимаются.
Будь он сыном Галла Маерханта – его можно было бы использовать как заложника, но племянников у того хватало. Я дал знак помощнику, и тот вогнал нож в основание черепа: практически мгновенная и безболезненная смерть. Чтобы избавиться от тела, я вызвал из Изнанки пару вечно голодных бесов.
Полученную информацию я использовал сполна, распустив слухи и подкинув герцогу и Гайеру несколько подложных документов. Взаимное недоверие не даст им договориться, и мы сможем, сыграв на противоречиях, расколоть этот опасный альянс.
Война шла неудачно. На море флоты совершали осторожные маневры, не решаясь перейти к активным действиям. После нескольких стычек даже крейсеры перестали делать рейды, ограничиваясь короткими вылазками.
А на суше все боевые действия шли в Восточной области. Ни у одной стороны не хватало сил для проведения полномасштабной десантной операции вроде создания Приморского фронта. Тогда наша армия смогла занять богатые ресурсами южные провинции Кунакского патриархата, что и привело к победе, – а в этой войне главным театром боевых действий стала пустыня на границе империи и Кунака.
Наши войска продолжали планомерное отступление на линию обороны Эль-Ламейн – Аркас. Противник превосходил в численности как минимум в три раза.
