Андрей Гудков - Цепной пес империи. Революция
Я быстро примчался на место, но сделать уже ничего было нельзя. Бунтовали не рабочие и не маргиналы из Нижнего города, нет, под стенами дворца собрались зажиточные горожане, интеллигенция и так называемый средний класс. Их не так просто разогнать солдатами.
Толпа заводилась все сильнее. Самые смелые уже кидали пустые бутылки и камни в стену и ворота дворца. Другие пока просто кричали. Гвардейцы уже стояли наготове с оружием в руках. В толпе у многих есть свое оружие. Один выстрел – и начнется бойня.
– Император! Император! – начала скандировать толпа, требуя, чтобы Аврелий вышел к ней.
Все шло по сценарию, пока Аврелий не вышел на стену и не встал на виду у собравшихся людей. Этого зачинщики явно не ожидали.
Толпа зашумела. Отдельные выкрики тонули в общем гуле ненависти. Аврелий поднял руку, призывая к тишине, и люди ему подчинились.
– Вы хотели, чтобы я пришел и ответил перед вами. Воля народа для меня закон. Я стою перед вами.
Голос императора, сильный и звучный, далеко разносился и без помощи магии. Аврелий не кричал, но говорил так, что его слышали все.
– И что я слышу? Долой императора! Долой монархию! Долой Райхенскую империю! И это все, что вы хотите мне сказать? Хорошо, я отвечу вам.
На площади наступила полная тишина. Все слушали императора.
– Вам не нравится власть императора? Но у меня нет власти! Вообще нет! Никакой нет! У меня нет полномочий! Последние забрал Сенат! Я не могу издать закон! Я не могу издать указ! Я не могу приказать чиновнику сделать что-либо или запретить ему что-либо делать. За мной нет силы! За мной не стоит армия! У меня нет солдат!
Аврелий развел руками, словно показывая, что у него ничего нет. Потом один из гвардейцев протянул ему императорское знамя.
– Ах да. Как я мог забыть? У меня есть это знамя! Но вот в чем дело, мои подданные, захотевшие перестать быть моими подданными, знамя – это особая вещь! Казалось бы, что в нем? Кусок дерева? Тряпка на нем? Почти швабра половая.
Император наклонил знамя, полотнище развернулось, и все желающие смогли увидеть темное пятно на ткани. Кровь гвардейца.
– Если среди вас есть военные, они и так все поймут. А остальным я объясню. Знамя – это символ. Символ полка, символ его мужества, стойкости. Символ того, что это полк, а не сброд отщепенцев. Подразделение может быть разбито, унижено, солдаты могут быть голодными, оборванными, ранеными и истощенными. Но пока у них есть знамя – они солдаты, а не пушечное мясо. Поэтому все солдаты берегут свое знамя! Нет большего позора, чем потерять его! Нет большего поражения, чем лишиться знамени! Есть ли у этого куска ткани на деревянной палке сила? Нет! Но пока есть люди, готовые умирать под знаменем, – нет вещи ценней!
Аврелий обвел толпу растерявшихся людей взглядом.
– Непонятно, о чем я говорю? Объясню подробней. Я тоже всего лишь знамя! Тряпка на палке! Нет у меня армии, но есть солдаты, готовые сражаться за меня! Не потому что я чего-то стою – потому что я знамя! Знамя их армии, готовой сражаться не за меня – за страну! За что воевали мы с Кунакским патриархатом? Да за вас и воевали! За вашу мирную жизнь и сражались. Кто-то в окопах, кто-то в штабах, одни на кораблях, другие на заводах! А я знаменем был!
Он еще раз развел руками.
– Нет у меня власти! Есть только люди, готовые мне подчиняться! Вам это не нравится? У вас есть Сенат! Выбирайте себе премьера, пусть он правит страной! А я буду жить бездельником, собирать на балы таких же бездельников и бездарно прожигать жизнь. Вам не нравится, что дворяне проливают кровь? Пусть проливают только шампанское на ковер. А вы отправляйтесь в колонии, в армию, на флот. Вместо них! Болейте малярией! Стаптывайте сапоги и умирайте под пулями врагов! Месяцами не сходите на землю! И будьте готовы в любой момент бросить все и отправиться на войну. Раз вам не нравится, что все это делают дворяне, пока вы сидите здесь! Что молчите?
Люди на площади растерянно переглядывались. Зачинщики не находили себе места, но прервать императора не осмеливались.
– Я вам не нравлюсь? Хорошо, я уйду! Что дальше? Что вы будете делать с теми, кто недоволен этим? Что вы будете делать с рабочими заводов? Что война? Кровь за кровь, брат на брата? Не слишком ли высокая цена? А это будет именно так, и никак иначе! Ваши наниматели, те, кто вывел вас сюда, они пойдут на уступки рабочим? Да, конечно, они могут пообещать все, но задайте себе вопрос: почему они до сих пор не сделали этого? Я им мешал поднять зарплату рабочим? Я им запрещаю давать их подчиненным выходные? Нет, не я. Они сами не хотят делиться ни сестерием своих богатств, ни каплей своей власти! А пролетарии дальше терпеть не станут. А кто стоит на их пути? Вы!
От резкого жеста и слов Аврелия люди невольно отшатнулись назад.
– Вы – тот щит, то пушечное мясо, которое бросили промышленники перед собой. Это вас будут убивать! Это вас будут ненавидеть! Это вас подставят, бросят на алтарь, а потом забудут! Вам обещают назвать вас героями и поставить памятники. Но к чему они вам будут? Чего вы добьетесь своей смертью? Только смерти, крови и разрушения страны. Не будут ваши потомки вспоминать вас как героев. Да их и не будет. Потом, устав от крови и бесконечных битв, устав от потерь и убийств, вы задумаетесь над тем, почему все так получилось, – да только будет поздно. Убитых не воскресить. Разбитой страны заново не склеить. Так что? Долой монархию? Долой империю? Долой страну?! Или вы все-таки задумаетесь, пока еще есть вре…
Время остановилось. Я видел всполох огня, медленно приближавшийся к императору. И видел и пулю, летевшую ему в грудь. Видел, но не успевал ничего сделать.
«Маэл!» – беззвучно закричала Арья. Мои щиты разлетелись как тонкое стекло. Я ударил по чужой силе своей магией, но пулю, просто кусок свинца, остановить не смог.
Император сбился на полуслове и упал. Гвардейцы мгновенно его закрыли. Многие вскидывали винтовки и целились в стоявших людей. Раздался пронзительный женский крик. Я бросился к Аврелию.
– Не стрелять в людей! – яростно приказал он. Увидев меня, Аврелий схватил меня за руку, до боли сжимая ее. – Маэл, не стреляй в людей!
Кровь заливала его рубашку. Он побледнел, но смотрел ясно и яростно.
– Маэл!
– Есть, ваше величество!
Ни Тириона, ни Арьи рядом уже не было.
Толпа внизу взбесилась. Крики слились в один сплошной гул, вспыхнуло множество драк, раздались выстрелы. Люди разделились на тех, кто обрадовался выстрелу в Аврелия, и тех, кто пришел от этого в ужас.
Оратора, радостно кричавшего на постаменте памятника о смерти императора, стащили вниз и начали буквально втаптывать в брусчатку. К нему пытались пробиться его товарищи, в ход пошли ножи и дубинки.
– Тихо!!! – гаркнул я на всю площадь, взмахивая рукой, раскат грома оглушил людей, и на пару секунд они замерли. – Император жив! Но пусть тот, кто стрелял в него, знает, что я найду его даже на краю мира! С того света вытащу!!!
Люди слушали меня не так внимательно, как Аврелия минуту назад, но мне и этого было достаточно.
– А теперь расходитесь по домам! Вы хотели увидеть императора, и он вышел к вам! А теперь расходитесь!
– Или что?!
– А ты сюда посмотри, горлопан!
Из открывшихся ворот выходили горцы, босые и раздетые до пояса. Крепкие бойцы на ходу разминались и потирали здоровые кулаки.
– Кто тут смелый?! Айда стенка на стенку! Мы тут уже заскучали в казармах сидеть! Давай разомнемся!
Драться с горцами желающих не нашлось. Люди медленно пятились назад, самые умные уже спешили уйти с площади.
– Ну что же вы?! Вы ж рэволюционэры?!
Видя, что толпа начала расходиться, я спрыгнул со стены вниз, затормозив свое падение магией. Немедля бросился к месту, с которого стреляли. Но время уже было упущено, убийца давно успел скрыться. А куда, интересно, Тирион с Арьей делись?
А они уже были на месте. Тирион тяжело дышал, а Арья внимательно все осматривала, в поисках возможных следов.
– Не догнал, – хрипло ответил Тирион. – У них лошади были.
– Запомнил?
– Двое в черных плащах, один вроде волшебник.
Интересно, было ли это заранее продуманным планом или блестящей импровизацией? Я думал, зачинщики бунта не ожидали, что император выйдет к народу. Но они ведь могли и не знать о снайпере. Или же вообще они никак друг с другом не связаны. Одни готовили бунт, а другие – убийство.
Рана Аврелия была не смертельной, но достаточно серьезной. Он полулежал-полусидел на кровати, под спину ему подложили кучу подушек.
– Дайте лучше вина, да покрепче. – Император отмахнулся от протянутой кружки с лекарством, но не тут-то было.
– Ваше величество, потом вы можете меня казнить, но сейчас я вам запрещаю употреблять вино! Категорически запрещаю!
