Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда
– Не совсем, – ответил конунг. – Бегают тут всякие, но особенно не мешают, так что главное – к ним в зубы не лезть…
Сам завернулся в одеяло и лег на место Рёгнвальда. Заснул мгновенно, едва прикрыв глаза, и видел на диво мирные сны – Рагнхильд, сыновей, почему-то еще маленьких, усадьбу…
С утра от ночных страхов не осталось и следа, впервые за много дней из тумана вылезло солнце.
– Со мной пойдут… – сказал Ивар после того, как покончили с завтраком. – Нерейд, Кари, Даг…
Понятно, что эрили сами побегут впереди всех, а брать с собой много народа смысла нет – схватка предстоит не с врагом из плоти и крови, а с колдовством, и тут лишние только помешают.
Прошли через лесок, куда вчера ходили за дровами, открылась центральная часть острова, холмистая и покрытая валунами. Арнвид задумчиво поскреб лысину, повертел головой, и принялся нюхать воздух, точно учуявшая дичь охотничья собака.
– На север? – спросил Ингьяльд.
– Нет… – старый эриль заколебался. – Северо-запад.
Шли цепочкой, сапоги скользили по мокрым камням, одни холмы сменялись другими, столь же бесплодными. Вокруг не было ни травинки, ничего живого, словно на острове Годей лежало древнее, могучее проклятье. В тяжелом, сыром воздухе дышалось с трудом, малейшее усилие вызывало ознобный пот.
– Вот он, – сказал Арнвид, и Ивар понял, что лежащий впереди холм выглядит слишком правильным, а на склонах нет валунов.
Успел подумать, что таких огромных курганов не видел даже в Конунгахелле, где похоронены конунги древних времен, как в следующее мгновение вокруг стало тесно от кинувшихся со всех сторон бестий.
Серые, точно камни, и костлявые, они взялись непонятно откуда, и ринулись на людей молча. Первую встретила дубина Кари, раздался хруст, и тварь отшвырнуло прочь. Вторая напоролась на меч Дага, третья поймала в горло стрелу Нерейда, и осела наземь, поливая ее черной кровью.
Викинги сражались как сотни раз до того, спокойно и расчетливо.
Ивар пару раз махнул мечом, одиножды промазал, другим зацепил необычайно верткого противника, и все оказалось закончено.
– Стражи могилы, – сказал Арнвид, разглядывая мертвую бестию, напоминавшую рысь со змеиным хвостом. – Это чтобы всякие любопытные не шлялись, покой Рауда не тревожили…
– Какого Рауда? – Нерейд насторожился, даже уши зашевелились, как у лиса.
– А того, что тут похоронен, – объяснил старый эриль. – Мы к нему в гости собрались, на пиво.
Кари, не боявшийся никого и ничего на свете, равнодушно кивнул, Даг встретил новость спокойно. А вот Болтун поморщился, покачал рыжей головой, сказал с неудовольствием:
– Такой пива не нальет, сам попросит, да так попросит, что не откажешь…
Чем ближе подходили к кургану, тем более мрачным и величественным тот казался. На склонах виднелись борозды, словно оставленные гигантским плугом, на самом верху лежал единственный камень, огромный и гладкий, будто специально обтесанный, с рунами на черных боках.
– Под ним наверняка отверстие, ведущее в могилу, – объяснил Арнвид, когда они двинулись вверх по склону. – Чтобы хозяин мог выбираться, тешиться прогулками, пить чужую кровь и насылать порчу…
– Дверца, хотя таких дверей я еще не видел, – заметил Ивар.
Солнце стояло высоко, светило ярко, но было холодно, на траве виднелся осевший иней, она выглядела седой, а не зеленой. Дыхание клубилось в застывшем воздухе, а шорох шагов казался болезненно громким, толчками отдавался в ушах.
Камень приблизился, стало ясно, что леденящее дуновение идет от него, а почва у подножия монолита смерзшаяся.
– Надо поработать, – буркнул Арнвид с неудовольствием, а Ингьяльд принялся чесать вихрастый затылок.
– Толкать? Или копать? – понял все по-своему Кари.
– Сначала разобраться, кхе-кхе, как это работает, а потом руны стирать, рисовать, и копать, и толкать, и оружием махать…
Руны на боку камня в ответ на прикосновение старого эриля загорелись тревожным алым огнем, и тот поспешно отдернул руку. Вытащил из мешка молоток и долото, какие используются, чтобы наносить надписи на валунах, такие же инструменты появились в руках Ингьяльда.
Застучали, как два ленивых дятла – нечасто, размеренно, полетели осколки.
Ивару показалось, что камень вздрогнул, дернулся, словно попытался сдвинуться с места, убежать от мучителей. Но морок прошел, а монолит размером с сарай обнаружился на прежнем месте, и руны на его боках вновь пылали.
После очередного удара под ногами взревело, точно в кургане проснулся разъяренный бык, и на лице Арнвида появилась довольная ухмылка.
– Верной дорогой идем, соратники! – заявил он бодро. – Сейчас мы еще ударим, а вы идите, упирайтесь с той стороны, и толкайте, толкайте… Сковырнем, как надоевший прыщ на заднице!
Ивар спрятал меч в ножны, осторожно прикоснулся к холодной, покрытой канавками и трещинами поверхности. Рядом засопел Даг, закряхтел навалившийся всем немалым весом Кари. Ладони на миг занемели, но затем сердце забухало чаще, изгоняя из тела холод, нагнетая кровь в мышцы.
– Давай! Давай! – подбадривал старый эриль.
Жали так, что хрустели суставы, а сапоги погружались в землю, но проклятая каменюка и не думала двигаться.
Ингьяльд бросил долото и молоток, тоже уперся, и его усилие оказалось решающим. Валун дрогнул, на миг будто стал тяжелее, а затем тот его край, на который давили викинги, начал подниматься.
Ивар напрягся еще сильнее, так что перед глазами потемнело, почувствовал, как по ободранным пальцам течет кровь.
– Есть! Пошел! – крикнул Даг, и камень, вставший на ребро, закувыркался по склону.
Арнвид едва успел отскочить, а в том месте, где только что находился монолит, обнаружилась дыра локтя в три шириной. Из нее потянуло ледяным сквозняком, сладким запахом разложения, вонью гнилого мяса, и еще чем-то незнакомым, но столь же неприятным.
– Да, давненько там не убирались, – буркнул Нерейд, зажимая нос ладонью. – Кто первый?
– Что за вопрос? – удивился Ивар.
Ноги и руки еще подрагивали от запредельного напряжения, дыхание было частым, но не сомневался – конунг всегда должен идти впереди воинов, в битву ли, в таверну или в могилу берсерка.
– Давай, – Арнвид похлопал его по плечу. – У нас есть факелы, сейчас запалим один и кинем вниз, а затем размотаем веревку… Только непонятно, к чему ее тут привязать… Если только Кари подержит?
– Подержу, – кивнул могучий берсерк, способный в одиночку удержать драккар.
Длинная веревка и смолистые ветки нашлись у запасливых эрилей. Быстро высекли огонь, и пылающий факел улетел вниз, в дыру, где шлепнулся на пол, но не погас, а остался тлеть, освещая крохотный пятачок вокруг себя.
– Темно там, как у крота в заднице, – озабоченно сказал Нерейд. – Точно надо туда лезть?
– Точно, – ответил Ивар, вытаскивая из ножен меч. – Кари, держи крепко!
По лезвию клинка бегали желтые сполохи – оружие чувствовало опасность.
Конунг ухватился за веревку одной рукой, той самой, что ободрал об камень, и поморщился от боли. Сжал ее ногами, и пополз вниз, в темную, холодную и вонючую дыру – высота, если верить факелу, вроде бы небольшая, но кто знает, что ждет там?
Когда оказался во мраке, меч засветился ярче, проявился свод погребальной камеры, укрепленный бревнами. Из тьмы проступили очертания драккара, блеснул глаз искусно вырезанной драконьей головы, побежали блики по черным, словно натертым смолой, чешуйкам.
Смрад ударил в нос подобно кулаку, но затем исчез.
Ивар примерился и, спустившись еще немного, спрыгнул. Земля ударила в подошвы, он присел, подхватил с земли факел. Тот затрещал, пламя разгорелось, драккар стал виден лучше.
– Ххыы…. – сказали из тьмы, и некто огромный, могучий перепрыгнул через борт.
Блеснули во тьме алые глаза размером кулак, в круг света вступил человек даже крупнее Кари. Поднялась ручища толщиной с доброе бревно, покачнулся в ней меч, выточенный из желтой кости, белые извивающиеся черви начали вываливаться из дырок в кольчуге.
Хозяин кургана, Рауд Могучий, не дался смерти, но тления избежать не смог – лицо его напоминало кусок фарша, от пальцев остались тонкие белые косточки, а вонял он как разрытая могила.
– Гость… – произнес берсерк голосом мощным и низким, как рев бури. – Умрешь.
– Посмотрим, – ответил Ивар.
И в тот же момент пригнулся, уходя от широкого выпада, отскочил в сторону, принял удар на меч, и зашипел от той боли, что пронзила кисть. Попытался атаковать сам, но не успел, пришлось вновь уходить от костяного клинка, что длиной был почти с весло, и резво полосовал воздух.
Рауд Могучий, даром что дохлый и огромный, двигался быстро и плавно на зависть живым. Бил сильно, рубил затхлый воздух подземелья без жалости, и хитрым образом не задевал стенок.
