Елена Малиновская - Две сестры. Проклятье рода
– Не слушай его, Хлоя! – поспешно оборвал его вкрадчивую речь Лукас. – Никогда не разговаривай с демоном! Да, он не имеет права тебе солгать, но ты запутаешься в его паутине слов, перестанешь отличать явь от искусно замаскированных домыслов. Даже непреложную истину он исказит так, что на белое ты скажешь черное, а черное посчитаешь белым.
– Смотри, как испугался. – Оливер противно захихикал. – Заюлил, словно уж на раскаленной сковородке. А знаешь, почему, Хлоя? Хочешь услышать, по какой причине он не убил меня сразу же, как поймал, хотя, по идее, должен был. Как-никак на моих руках кровь его жены и еще не рожденного ребенка. С какой тогда стати ему так миндальничать со мной?
– Потому что ты в теле его брата, – неуверенно произнесла я. – Это логично, что он собирается испробовать все способы изгнать тебя, прежде чем прибегнет к самому очевидному, жестокому и неотвратимому.
– Да, но, как я уже сказал, его брата никто не принуждал к сделке со мной, – напомнил Оливер. – Более того, Лукас наверняка догадывается, что убийство его жены было запланировано еще до ритуала. Это было главным желанием его брата: разделаться с Джулией. И я его выполнил в числе первых. Впрочем, я всегда выполняю свои обещания.
– Ложь, – прошептал Лукас. После этого жуткого признания кровь стремительно отлила от его лица, на котором теперь выделялись лишь неестественно синие глаза. – Это все ложь! Оливер не мог так поступить со мной.
– Мог-мог, – равнодушно подтвердил одержимый, чьими устами говорил демон. – И не строй из себя саму невинность. Тебе не идет. Или хочешь сказать, что за все прошедшие годы ни разу не задавался вопросом, с чего вдруг Оливер вообще пошел на поклон к слуге Альтиса и почему его первой жертвой после этого вдруг оказалась твоя якобы невинная женушка?
– Я не желаю об этом слышать! – Лицо Лукаса исказило выражение невыносимой муки. – Заткнись!
– А я, вообще-то, разговариваю не с тобой, – нарочито удивился столь бурной реакции Оливер и вновь обернулся ко мне с самой приветливой улыбкой на устах. – Ну так как, милочка. Готова услышать еще одну порцию грязных семейных тайн? Как говорится, чем древнее род – тем больше скелетов хранится в подвалах его фамильных замков.
– Это меня не касается! – пожалуй, даже слишком быстро отозвалась я.
Что скрывать очевидное: мне было весьма любопытно, какие же отношения на самом деле связывали двух братьев. Но я при этом великолепно осознавала, что мне не следует совать нос в дела подобного толка. Как говорится, целее буду.
– Даже так, – насмешливо протянул Оливер, глядя то на меня, то на Лукаса. – Поразительное проявление верности! Что же, в таком случае я буду говорить сам с собой. Так сказать, вспоминать прошлое вслух. Кому не нравится – тот может не слушать.
– Не смей!.. – Лукас покачнулся к нему, сжав кулаки. Оливер резко вскинул ладонь, и пространство между ними пропорола ярко-алая молния, ударившая в пол прямо перед ногами мага. Тот отшатнулся, а в воздухе отчетливо запахло приближающейся грозой.
– Желаешь пропустить основное блюдо и сразу же приступить к десерту? – язвительно осведомился Оливер. – Не стоит, подраться мы всегда успеем. Дай мне еще поболтать с твоей подружкой. Она ведь тебе нравится, не правда ли? И ты ей тоже. Но для счастливой совместной жизни необходимо, чтобы между вами не осталось ни единого недоразумения. Если я промолчу сейчас – то эта симпатяшка будет обречена весь остаток жизни мучиться вопросами, что же такое страшное ты сотворил в прошлом, раз твой брат столь сильно возненавидел тебя. Впрочем, не уверен, что вы оба доживете до следующего рассвета, но все же. По крайней мере, она – точно, поскольку жертву мне все же придется принести. Поэтому давай не будем омрачать последний час жизни этой прелестной особы ненужными сомнениями.
Я гулко сглотнула, не на шутку встревожившись от заключительных фраз Оливера. Он и не думал угрожать мне, просто констатировал факт, который вот-вот свершится. И это испугало меня до дрожи в коленях.
– Итак, на чем я там остановился? – Оливер притворно наморщил лоб, при этом не отводя внимательного испытующего взгляда от Лукаса, видимо, ожидая, что он вновь кинется на него. Однако тот стоял спокойно, лишь его побелевшие от напряжения губы быстро шевелились, словно безмолвно читая молитву или заклинание. Впрочем, на демона это не произвело никакого впечатления. Убедившись, что нового нападения не последует, Оливер вальяжно продолжил: – Ненависть – это чудесное чувство, милочка. Пусть глупцы твердят, что любовь правит миром, но это не так. Самые великие подвиги были совершены именно из-за ненависти. Ненависть к более сильному толкает человека на пьедестал власти. Ненависть к более удачливому заставляет рисковать вновь и вновь, пока не добьешься успеха. Ненависть – вот основная движущая сила мира. И в семействе Одли этого чувства было с избытком. Ты наверняка слышала про Грегора Одли – отца этих своенравных мальчишек. Удачливый и смазливый аферист, мошенник, заработавший состояние на своих знаменитых и зрелищных сеансах связи с якобы потусторонним. Увы, золото, которое легко приходит в руки, так же легко и уходит. Особенно заработанное нечестным путем. Много лет Грегор был в фаворе, устраивая свои представления. Он был приглашен в лучшие дома, почти добился того, чтобы придворное общество забыло о его втором сословии. Да, наш всемилостивый король Альберт готов был даровать Грегору дворянство, попав под чарующее действие его обаяния и поразившись редкому умению разговаривать с мертвыми. Обманному, естественно. Но вмешался советник короля. Некий на редкость омерзительный тип по имени Себастьян Олдриж, который с легкостью разоблачил мошенничество Грегора, прилюдно высмеяв его. И с того дня история славного рода Одли пошла под гору. Как говорится, чем выше поднимешься – тем больнее падать. Грегор не выдержал позора и спился, попутно проиграв состояние, заработанное нечестным путем, в пакорт. Впрочем, после разоблачения последовала целая серия судов. Люди жаждали справедливости и всеми способами пытались выбить из Грегора пожертвованные ему деньги. Потому это самое состояние к тому моменту представляло жалкое зрелище. Грегору не составило особого труда спустить его остатки на пьяный угар, в котором он пытался утопить свое горе. Старший из братьев Одли, чье тело я сейчас занимаю, оказался раздавлен происходящим. К тому моменту, как вся правда о темных делишках Грегора вскрылась, Оливер был помолвлен с красивой и, что самое главное, единственной наследницей весьма приличного даже по столичным меркам рода – найной Джулией Ваерс.
– Джулией? – повторила я знакомое имя, уже догадываясь, куда грозит повернуть история.
– Естественно, помолвку поспешно расторгли. – Оливер проигнорировал мой вопрос. – Причем это сделала сама Джулия и с превеликой радостью. Если говорить откровенно, она была не в восторге от выбора родителей, которому ей пришлось подчиниться. Из братьев Одли ей больше нравился младший. Но ведь именно старший обычно наследует почти все состояние. Так или иначе, но теперь о свадьбе не могло быть и речи. А ведь Оливер действительно любил эту черноокую шалунью с каштановыми волосами. Но как же отреагировал на скандал, связанный с именем отца, наш Лукас?
Я невольно посмотрела на мрачного мага, который то сжимал, то разжимал кулаки, вынужденный слушать неприглядную правду о своем семействе.
– А вот нашему Лукасу удивительно повезло, – с прежним ядовитым сарказмом продолжил Оливер после крохотной паузы. – Скандал почти не коснулся его. Дело в том, что Лукас рос весьма нелюдимым пареньком, не понимающим прелести балов и светских приемов. Все свободное время он проводил в мастерской деда, который, в отличие от непутевого Грегора, был как раз истинным мастером и обладал настоящим даром создавать уникальные талисманы. Будь у сьера Джонатана хоть капля тщеславия и обаяния его опозорившегося сына – то род Одли ожидала бы поистине великая слава. Но артефактники – вообще очень странные люди. Всем жизненным благам они предпочитают одиночество. Единственная отрада для них – разговор с металлом и драгоценными камнями, в которые они вплавляют крупицы силы и ниточки чар. Пожалуй, среди всей остальной магической братии они настоящие отшельники. И Лукас рос под стать своему деду. Разоблачение отца он воспринял как должное. Его не волновали насмешки, щедро отпускаемые в адрес семейки Одли. Работа была для него счастьем. Нет, он, конечно, пытался образумить отца, когда тот начал прожигать жизнь в постоянной гонке за наслаждениями. Но, убедившись, что тот не желает его слушать, – отступил. Лишь забрал к себе мать, чье здоровье сильно пошатнулось после всей этой истории.
Оливер сделал паузу, облизав пересохшие после долгого монолога губы. Я украдкой посматривала на хмурого Лукаса, увидев его в несколько ином свете. И что такого жуткого мне поведал демон? Напротив, зачастую друзья не могут сказать лучше о человеке, чем только что сделал слуга Альтиса.
