Сергей Соболев - Скриптер

– Вижу, Павел Алексеевич! – процедил Логинов. – Вижу, что Сотника следует нужно «сохранить»… не слепой!

На стоп-кадре теперь видны все участники этого локального, но крайне драматичного действа.

Застыли немецкие пехотинцы; замер тот самый рыжий детина, что только что перезарядил свой MP.40; остаются недвижимыми расположившиеся неподалеку номера пулеметного расчета; один из пулеметчиков, выронив ленту, держится, сидя на земле, в снежной каше, за бок – этот ранен…

Видны также замершие по воле оператора канала фигуры троих красноармейцев.

Среди них – он впереди, он весь сконцентрированное движение и яростный порыв, – некий Сотник.

Молоденький лейтенант, утром пятнадцатого прибывший в соседнюю деревню Горюны с маршевым пополнением, принявший пулеметный взвод, успевший поучаствовать в отражении нескольких атак на станцию немецкого пехотного батальона, наступавшего из ближайшего леса, взявший на себя командование второй ротой вместо погибшего в ходе минометного обстрела комроты. Обычный, казалось бы, парень. Один из тех, кого называли «ванька-взводный» или «ванька-ротный»… Один из тех молоденьких выпускников военных училищ, а то и краткосрочных командирских курсов, кто зачастую погибал в первом же бою, или получал ранение, или же был контужен, или попадал в плен, как это случалось зачастую в начальные месяцы войны. Или – за малейшую провинность – шел под трибунал…

Шансы на то, чтобы уцелеть в этой мясорубке у такого, как Сотник, были близки к нулю.

Логинов напряженно вглядывался в застывшее на экране изображение, пытаясь найти ключ к решению проблемы… Сотник только что – за мгновение до того, как оператор Пятого поставил событийный ролик на «паузу» – вырвал из поясной кобуры соединенный с ней ремешком ТТ.

Но немец уже держит его на прицеле; пистолет-пулемет MP.40. смотрит в грудь набегающему парню в ватнике, а палец немецкого пехотинца уже лежит на спусковой скобе.

Дэн провел курсором по всему полю экрана.

В самом дальнем его углу – справа вверху – обнаружилась еще одна человеческая фигура. Надо сказать, что этого человека в полушубке в условиях нормального штатного воспроизведения событийного ролика – при движущемся «живом» изображении – он, Логинов, вряд ли смог бы разглядеть, он попросту бы его не заметил, не зафиксировал.

Человек этот находился во дворе одной из деревенских изб; бой за саму станцию уже распался на фрагменты… Именно из этого двора, стремясь опередить, уничтожить просочившихся на станцию немцев, тех из них, по меньшей мере, кто устанавливал на околице станковой пулемет, вынесся молоденький лейтенант, в пылу боя потерявший где-то шапку, избавившийся и от сковывающей движение мокрой тяжелой шинели – в нем сейчас даже командира-то трудно было признать…

Когда Дэн навел курсор на фигуру попавшего под самый обрез изображения, в справочном табло появилась надпись:

Авакумов

Логинов понятия не имел, кто такой этот Николай Сотник и почему за молоденьким лейтенантом в это опасное место прибыл лично член Военсовета Западного фронта, сопровождаемый – или же наоборот? – энкаведистом, нерядовым сотрудником Спецотдела Авакумовым.

Но он уже успел понять, – и понял это даже без подсказки Редактора – что Сотника следует «сохранить», что судьба этого юного лейтенантика как-то связана с теми событиями, которые он, Логинов, сейчас пытается отредактировать.

Дэн захватил «десницей» силуэт мужчины в полушубке; затем перенес – переставил, если угодно – вплотную к силуэту Сотника. От которого, кстати, до изготовившегося к стрельбе немецкого гренадера всего-то шагов семь или восемь…

И вновь включил событийный ролик на воспроизведение; по счетчику осталось всего-то двадцать секунд!..

Авакумов одним прыжком настиг бегущего впереди парня в ватнике. Сбил его на землю; но и сам при этом не удержался на ногах!

Над их головами пронеслась автоматная очередь! Кто-то за спиной охнул; рой пуль, выпушенных из «шмайсера» почти в упор, вошел в грудь бежавшему вслед за принявшим командование ротой лейтенантом солдату!

И вновь на экране появилось – крупным планом – лицо автоматчика. Тот что-то крикнул: но это были последние слова немецкого пехотинца, нашедшего свою смерть на западной окраине небольшой русской деревни Матренино; пуля вошла в лобовую кость, под нижний край каски, прошила череп насквозь и вышла с розоватым облачком.

…Дэн все это время, все эти последние мгновения держал курсор на фигуре Сотника. Вот только что на юного лейтенанта, сбив его с ног в самый последний момент, перед тем, как прогремела автоматная очередь, свалился неизвестно откуда взявшийся в переулке человек в полушубке!.. От ближних изб по немцам стреляли подоспевшие бойцы взвода охраны – кто-то из них подстрелил автоматчика; выпущенная кем-то очередь пришлась по изготовившимся к стрельбе пулеметчикам!..

И Логинов дождался своего шанса: за считанные секунды до того, как ролик должен был «схлопнуться», закрыться, в справочном табло высветилась запись:

Сотник Николай Васильевич

Род. 14.08.1921

Умер 24.06.1989

Полковник запаса.

Дети: Анна и Виктор.

Сотник Виктор Николаевич.

Род. 10.07.1952

Полковник запаса.

Сын Виктора Николаевича:

Боец/Fighter

Одновременно под роликом появилась кнопка, а под ней – надпись:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

Дэн отреагировал мгновенно, продавив «десницей» эту кнопку.

Таким образам, ему удалось зафиксировать внесенные им только что изменения в некое, кажущееся локальным, событие периода сражения за Москву, имевшее место осенью тысяча девятьсот сорок первого года.

Но у него не было времени, чтобы порадоваться этому успеху. Не было в запасе даже нескольких секунд, чтобы перевести дух, чтобы вытереть – да хоть бы и рукавом – мокрое от пота лицо!..

Показания обратного отсчета:

05:20… 05:19… 05:18…

Дэн навел курсор на один из двух оставшихся событийных роликов. Тут же появилась служебная помета – название события:

Ленинград_проспект_25-го_Октября_1941.09.06_23.23–23:30

Дэн процедил воздух сквозь стиснутые зубы. Хотя длительность ролика невелика – около семи минут – у него нет времени даже на то, чтобы его весь целиком просмотреть. Не говоря уже о времени, которое необходимо для анализа и редактуры.

Он включил ролик на воспроизведение. Дождавшись уже знакомого звука, – напоминающего громкий хлопок – сразу же передвинул курсор к концу этой событийной ленты и вновь кликнул.

…Какая-то машина едет по темному городскому кварталу (очертания зданий лишь угадываются). Слышен рокот двигателя; синий свет фары позволяет разглядеть лишь влажный после дождя асфальт, поребрик и – частично – тротуар. Улица – или проспект – выглядит пустынной. В кабине грузовичка – похоже, это полуторка – двое мужчин. Оба в штатском; тот, что сидит рядом с шофером, совсем молод: ему лет двадцать с небольшим.

Дэн навел курсор на фигуру этого молодого человека. В справочном табло появилась надпись:

Урмахер (с 1926-го Урманов) Петр Иммануилович

Ленинградское радио, инженер, Служба времени

Род. 30.06.1918

Ум. 06.09.1941

Логинов проглотил подступивший к горлу комок. Вот это поворот… Впрочем, удивляться происходящему – и открывающемуся перед ним – не было времени; каждая секунда на счету! Он даже не стал смотреть в сторону замершего за столом Часовщика, поскольку был предельно сконцентрирован на происходящем по другую сторону экрана…

Грузовик свернул с темного проспекта, которому еще не вернули его историческое название[67], под арку…

И тут же в помещении, где и без того было шумно – из-за несмолкающего гула прежде всего – народился новый звук!

Послышался, нарастая, сжимающий сердце ледяной рукой страха пронзительный свист, переходящий в истошный рев!..

– Это – авиабомба! – крикнул Редактор. – На «паузу»!

– Слышу!!

Дэн успел-таки кликнуть на «паузу» до того, как рвануло. Затем он резко отмотал ленту в самое начало. Включил вновь на воспроизведение; и, как только появилась картинка, – едущая по проспекту «полуторка» – подвел курсор к капоту, выделил его – закрасил синим – и еще раз «кликнул».

Он на этот раз не услышал никаких сторонних звуков; но зато увидел, как дернулась вдруг «полуторка»… еще раз, еще… И, наконец, остановилась.