Кира Измайлова - Дивнариум
Следопыт попятился. Он вежливо поблагодарил Афадель раза три подряд, причем глазами блуждал по окрестностям. Видимо, подбирал слова для письма. Или буквы вспоминал. Наконец его взгляд упал на русалокота, и следопыт просиял.
— Очень удачно! Вот на нем я и напишу, а вы отнесете. Где, вы говорите, ладью-то оставили?
— Какую ладью? — удивились мы хором. Видимо, чисто из мелкой мести за все перенесенные тяготы пути. — Мы сухопутные эльфы, так что шли долинами, лесами, равнинами и взгорьями…
Дунадан снова уставился на русалокота и помрачнел. Наверно, письмо задумал длинное.
— А ведь один дождик, одно падение в реку — и смоется ваше послание, — мелодично произнесла Афадель, явно обидевшаяся на невнимание к ее прелестям. И бронелифчику с жемчугами.
Словом, еще три дня следопыт в поте лица вырезал свое послание ножом на твердом как камень дереве, а мы валялись на травке и травили умбарские морские анекдоты. И даже орочью народную спели — в этот момент следопыт нож сломал.
Отвлекался он только на охоту. Эти три дня мы питались очень хорошо, потому что следопыт, чтобы хоть немного отвлечься от письма, охотно не только добывал пропитание, но и готовил. Ох и мудреные буквы придумал этот Феанор, правильно его король наш Трандуил терпеть не может!
Но через три дня счастье кончилось. Следопыт дописал письмо и вручил нам. я покосился русалокоту под хвост. Там темнел свежий смайлик.
— А лодочку мы в кустиках оставили, у Андуина, — медовым голосом сказала Афадель.
Про умбарцев она говорить не стала, чтобы никого не расстраивать.
"Им же наверняка захочется повеселиться", — сказала она мне потом, а я не понял, имела она в виду следопыта или умбарцев. Или всех скопом. Или даже короля нашего Трандуила со свитой. В общем, мы распрощались с дунаданом очень душевно и пошли своей дорогой, неся на спине тяжелого русалокота, от которого пахло пиратами. Следопыт тоже ушел, ну да я думаю, он не пропадет. Такие не пропадают.
Домой мы вернулись месяца через полтора. Да. я знаю, можно было бы и раньше, но мы решили не напрягаться. Да и письмо не скзать чтоб было срочным, судя по смайлику под хвостом.
Нас втречали как героев. Особенно впечатлил рассказ про то, как мы в безвыходной ситуации вступили в неравный бой с пиратами и героически отобрали у них носовую фигуру на память (про оленя мы решили не упоминать). Ну и ответ на письмо явно озадачил короля. Он перечитал его раза три (я даже подумал, что несколько букв Следопыт-таки подзабыл), потом унес кота с собой, чтобы перечитать на досуге. Ну а что? Его подкрасить — будет как новый.
Я залег в бассейн с душистыми травами и с остервенением смывал с себя остатки королевского послания. И тут ко мне ввалился Леголас. Совсем королевские особы обнаглели! А вдруг бы я не в воде лежал, а еще чем занимался? Чем даже короли занимаются? Нет, не сексом!
— Вы его видели?! — жарко спросил он, наклонившись к ванне. Я попытался отодвинуться, но было некуда, только воду расплескал.
— Вот как вас, ваше высочество, — ответил я. — Нос к носу. Просыпаюсь утром, а на меня эта харя небритая таращится.
Леголас просиял как новый гномский кинжал.
— А дальше? — спросил он.
Пришлось рассказать. Когда я дошел до пупка, Леголас побледнел, покраснел и попытался сделать вид, что ему все равно. Но, кажется. он не отказался бы, чтобы это был его пупок, а не мой. Хм-хм, и этого на бородатых тянет… Неладно что-то в лихолесском королевстве!
Тут я захлопнул рот. Мы же договорились, что о письме ничего не скажем, мол, отдали как договаривались. А так все эти дунаданские пассы руками по мне выглядели довольно-таки… двусмысленно.
— Словом, мы выполнили поручение! — добавил я победоносно. — Служу Лихолесью!
Я попытался отдать честь на харадский манер и нечаянно окатил Леголаса водой. Он в долгу не остался и вылил мне на голову ведро холодной воды. И в этот момент вошла Афадель… Ну она-то ладно, она ко всем без стука входит, я привык.
— Ух ты, — сказала она. — Мальчики, а можно к вам?!
Я не успел сказать ничего, Леголас тоже. Ну не привык он к ней. Скинув на ходу платье, Афадель сиганула в бассейн. После этого мне стало казаться, что мы все еще где-то в андуинских плавнях, все вместе, такие мы были мокрые.
Но единственное, чего я в тот момент боялся, это чтобы не вошло их королевское величество.
Но оно вошло. Слава Эру, без оленя. Но с русалокотом в обнимку. Видимо, Леголаса искало. Это было не так просто сделать: Афадель сшибла его в прыжке, и принц оказался где-то под нами, и мог теперь только булькать.
— О! — сказал Трандуил. И еще раз: — О!
Он неодобрительно оглядел нас, пошевелил бровями и вышел. Леголас все это время не подавал признаков жизни. Как он только не задохнулся под водой! Но нет. Он вынырнул, когда за королем закрылась дверь, огляделся и бодро сказал:
— Спасибо, что не выдали!
И тут Трандуил вошел снова и со словами:
— Играйте, детишки, — швырнул в нас русалокота. И угодил в Леголаса.
Тот вновь ушел под воду и прикрылся носовой фигурой.
— Как письма доставлять не пойми кому не пойми куда, так мы взрослые, а как что — так детишки, — заворчала Афадель, когда король вышел, и сняла бронелифчик.
Я на всякий случай поддержал Леголаса на поверхности. Но ничего, русалокот был достаточно плавуч.
Леголас бурно вынырнул.
— Вот это отец дает! Так и потонуть можно. Пойду-ка я.
— Эй, а русалокот? — крикнул я вслед.
— Оставьте себе, — донесся ответ.
— Ну и ладно, — пожала плечами Афадель и пошевелила пальцами ног. — Очень милый котик! Спаситель королевского рода практически!
Я согласился и попросил ее уйти по предлогом, что мне надо наконец отмыться от письма.
Афадель радостно предложила мне помочь. А то я не везде разгляжу. Загораживает что-то.
Ну и куда мне было деваться?..
06
Королевский олень
Который день Лихолесье гудело от сплетен: почему у оленя короля нашего Трандуила растут рога? Версий было неисчислимое множество, а поскольку у моей подруги богатое воображение, то она лидировала по количеству придуманных баек.
Ну а пострадали мы оба. Нас отправили пасти оленя.
Честно вам скажу: олень — он большой, и даже безрогий — серьезная боевая мощь. Но без рогов как-то несолидно, поэтому нас сплавили на окраину Лихолесья и велели как следует чесать Алексиэлю рога, чтобы росли быстрее. А то король наш Трандуил пешком ходить не любит. Это унижает его королевское достоинство, да и репьи за подол цепляются.
Олень был с нами давно знаком, но за хозяев, разумеется, не признавал, так что попытка Афадели прокатиться верхом провалилась. Зато получилось прокатиться волоком по зарослям молодой лихолесской крапивы, когда оленю вздумалось свернуть к ручейку. Просека получилась замечательная. Намного лучше нашей дороги. Вот бы нам тогда оленя выдали!
Наконец мы выбрали подходящую поляну и решили, что дальше не пойдем, с нас хватит. К сожалению, олень решил, что не пойдет и сюда, и последнюю стометровку мы подталкивали его в корму.
— Ну вот теперь мы официально оленепасы, — сказала Афадель и растянулась на травке, предоставив оленю объедать ее по периметру. Олень был невежлив и пнул ее копытом.
С этого момента у них началась затяжная война. Я что, я водил оленя к водопою, чесал ему рога… часами… палочкой (и уже начал чувствовать себя каким-то извращенцем, хотя куда уж дальше), чистил его, расчесывал, а Афадель в лучшем случае подкидывала хвороста в костер.
Время от времени нам приходилось мигрировать на другую поляну, потому что жрал олень, как не в себя, а отпускать его на вольный выпас нам строго запретили. Но это я помнил о запрете, я вообще дисциплинированный, а Афадели взбрело в голову отпустить Алексиэля побегать на свободе. Он и побежал…
Эльфы бегают быстро, но олени еще быстрее. Ну не стрелять же в него было! Король наш Трандуил не простил бы нам стрелы в филейной части своего любимца, шлейф же цепляться будет. Вдобавок олень мог ответить: рога рогами, но копыта и немалый вес оставались при нем.
— Может, он самку учуял? — спросила Афадель, без сил упав на берегу какой-то речушки. — Трепетную лань?
— У них гон по осени, — буркнул я.
— А ты откуда знаешь?
— Я перед выпасом ознакомился с литературой по теме, — ответил я. — В отличие от.
— Женщина всегда найдет общий язык с животным!
— То-то оно от тебя сбежало!
— Оно сбежало не от меня, оно просто увидело тебя вблизи, — не осталась она в долгу.
Мы свирепо уставились друг на друга… и заржали.
Олень, однако, исчез. Оставалось идти по следам, потому что пропажи его король наш Трандуил нам бы не простил.
В папоротниках хорошо видна была просека, оставленная оленем, однако следы уводили к Андуину.
