Корпорация любит нас - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Тюремщицу звали Светлана. Грубоватость в сочетании с рэпом, который играл в колонках её ноутбука, в другой момент оттолкнули бы Константина, но теперь ему было всё равно. Он был обессилен. Утром ему принесла рисовую кашу и копчёную рыбу, и металлист попытался расспросить её. Оказалось, что ему позволяется ходить по всей территории центральной тюрьмы, но наружу его не выпускали.
— Почему меня держат? — спросил Константин.
— Ты ж убийца. Прихлопнул какого-то важного парня.
— Чёрт возьми, но я же спас вас всех!
— Ха, от кого, от этих японцев? — хрипло усмехнулось тюремщица. — Мы бы и без тебя справились. Тоже мне — на крыше побренчать.
Константин сжал кулаки и злобно плюнул на пол. Впрочем, японцы — так японцы, в конце концов, их все так долго ждали, подумалось ему. Наверняка эта тюремщица, как и большинство горожан, не была посвящена во все мировые тайны, и столь упрощённое восприятие произошедшего вчера — это даже хорошо.
— И что мне теперь, пожизненно тут сидеть?
— Ну, почему пожизненно, — пожала плечами Светлана. — Скоро Вячеслав придёт, он всё и решит.
Генерал был лёгок на помине, уже через пятнадцать минут в дверь позвонили, и седой офицер вошёл внутрь, в тапочках, одетый в домашний халат. На лице была радостная улыбка.
— Светлана, где у тебя можно переговорить?
— Любая камера на втором этаже. Пусто — вчера же последнего отпустили. Этого… Складовского.
— Конст, пошли, — сказал офицер.
Металлист привёл Вячеслава в ту же камеру, в которой проснулся после полутора суток сна. Кто его принёс сюда, он не знал. Они сели на тюремную койку, Вячеслав достал портсигар со спичками и предложил Молоту закурить.
— В двух словах, что меня ждёт? — спросил Константин, затянувшись.
— Ну, ты эгоист! — рассмеялся генерал. — Нет, чтобы спросить, что ждёт наш мир.
— Хорошо. Что ждёт меня и наш мир?
— Не знаю, — сказал Вячеслав. — Но что-то удивительное. И страшное. Судя по всему, наш мир объединился с каким-то другим, точнее, стал частью какого-то другого, большого. Если раньше стратосферная съёмка показывала серую пустоту, начинающуюся за челябинской стеной, то теперь там какой-то горный массив. Такие же горы за Сибирским морем, и, скорее всего, на западе, за болотами. На камышловских равнинах возникли холмы. Всё это может таить как угрозу, так и океан новых возможностей. Но общество не готово. В частях армии беспорядки. Индуисты, неодиггеры и некоторые киберготские объединения готовы бунтовать, возможно, что графы отдельных провинций и районов присоединяться к ним. Народ напуган, все ждут новых вторжений, и кто знает — возможно, похожие отряды остались где-то в других районах страны. Признаться, мы на пороге гражданской войны. Скорее всего, Корпорации придётся пойти на уступки. Сейчас мы обсуждаем вопрос о сносе стены между Внешним и Внутренним городом и отмены паспортного контроля.
— Что с теми слонотаврами?
— Их не брало ни одно оружие, включая лазеры и фугасы, но они сами сдались и согласились сотрудничать. Сейчас они в Серове, и скоро будут переброшены на специальный полигон в Нижний. Помимо них во время открытых ворот в наш мир перешла куча разумных и неразумных тварей. Антропоморфы, карлики, какие-то курицы в балетных пачках… Бред. Фауна, флора — всё изменилось и, похоже, продолжает меняться.
— А что говорят Авторы мироздания? Вообще, где они?
— Они общались со мной во сне, — задумчиво проговорил Вячеслав. — Сказали, что всё прошло практически так, как и задумывалось, но не без неожиданностей. Сказали, что на днях они вернуться в наш мир. Возможно, они уже тут, но живьём я их никогда не видел.
Константин стряхнул пепел в старую консервную банку, оставшуюся тут ещё от прошлых пленников.
— Ну так что про меня скажешь хорошего?
— Путник жив. У него было второе тело. Получается, что ты его не убил. С юридической точки зрения — тут всё более чем непонятно.
Металлист хрипло рассмеялся.
— С юридической? В такое время — и ещё заботиться о юридической стороне?
— Тут дело не в этом. Я говорю не о наших законах. Похоже, что ты теперь сам должен стать Путником.
— В смысле? — оторопел Константин.
— Посмотри в окно, — Вячеслав кивнул на решетку.
Окно выходило во внутренний двор Твердыни. Там среди вертолётов и танков сидела крупная красная птица, похожая на сороку.
— Эта гаруда прилетела сегодня ночью. Сказала, что за тобой.
(Путник)
Ник проснулся от того, что его гладили по голове. Мила сидела на краю кровати и, проводя рукой по волосам, смотрела на него.
— Что смотришь? Да, я постарел на двадцать лет, — сказал он, зевнув.
— Не постарел, а возмужал, — улыбнулась девушка и поцеловала его. — Хотя в душе ты всё так же молод.
— Проснулся, голубчик, — сказал Юрген, стоявший в дверях. Он помолодел на лет десять. — Больше суток проспал. Идёмте завтракать.
В зале на старинном граммофоне играла старая джазовая пластинка. За столиком сидел рослый парень с узкими усами, похожий на латиноамериканца.
— Здравствуй, Ник, — он пожал руку Путнику. — Прости, что оглушил тогда тебя.
— Ничего страшного. Чем, кстати?
— А вот этими часами! — Ромул показал большие песочные часы в позолоченной оправе.
Ник взвесил их в руке — да, весили прилично. Усмехнувшись, посмотрел внутрь, пытаясь высмотреть слонотавров на плоскости песка.
— Зря ищешь, Страна Песка тут не причём, — сказал Юрген. — Но их мир был скопирован моей бывшей супругой именно с таких же часов. Эх, давно это было…
Завтрак был прост, и в то же время великолепен — большая яичница, гречневая каша и гренки с сыром. После подали чай — настоящий зелёный, смешанный с какими-то душистыми лесными травами.
— Я до сих пор не понимаю, — сказал Ник. — Та музыка спасла меня? Вылечила меня от вируса страха?
— Сейчас перекусим и поедем на пикник, — сказал Юрген. — Там всё расскажем.
— На пикник? — удивился Путник, вопросительно посмотрев на Милу. — Куда?
— На Уктусские горы. Но я не поеду с вами, — покачала головой девушка. — Я поеду к себе, мне надо будет собрать вещи. К тому же, на пикник может прийти Константин, а я не хочу расстраивать его.
— Брось, этот сорвиголова уже давно забыл про тебя, — усмехнулся Юрген и пояснил. —
