Вадим Проскурин - Дверь в полдень
Не успел он пролететь и двух саженей, как неведомая сила подхватила его и рванула вниз, да так сильно, как будто к ногам привесили стопудовую гирю. В лицо ударил ветер, глаза заслезились, дыхание сбилось, руки и ноги напором воздуха разбросало в стороны, Мстислав почувствовал, что сейчас начнет кувыркаться. Он поспешно врубил тягу, но падение не замедлилось, его просто понесло вбок, прямо на купола белокаменного собора.
«Дурацкая смерть», успел подумать Мстислав и тут его снова подхватила и встряхнула неведомая сила. Падение остановилось, Мстислав неподвижно завис в воздухе.
— Осторожнее надо, — укоризненно проговорил голос москомпа в наушниках шлема.
— Сам знаю, — буркнул Мстислав и стал спускаться, теперь уже осторожно.
Несмотря на все предосторожности, в конце спуска Мстислав все-таки упал, но не ушибся, удар о землю получился неожиданно мягким. Поднявшись на ноги, Мстислав понял, почему — его угораздило плюхнуться в глубокую грязную лужу.
— Броня сильно испачкана, — сообщил москомп. — Маскировка не будет работать. Советую слетать к Днепру и помыться.
— Обойдемся, — пробурчал Мстислав.
Он вдруг почувствовал себя настоящим витязем, тем, кого немцы называют «риттер». Ничего, что он грязен, ничего, что броня не поможет ему спрятаться, ему и не нужно прятаться, настоящие витязи от врага не прячутся, а идут на вы, как завещал Святослав Игоревич. Святослав Игоревич, честно говоря, был не самым лучшим князем, но витязем был первосортным, одним из самых прославленных за всю русскую историю. Не такой славный, как Алеша Попович, но Алеше вообще никогда не было равных, не зря его прозвали божьим человеком. Эх, если бы Алеша со своими семью десятками пришел на Липицу не с Мстиславом Удалым, а с отцом…
Размышляя о разных отвлеченных вещах, Мстислав подошел к собору и увидел на крыльце десяток отроков в броне и с мечами. Личная охрана Ярослава. Хорош, однако, великий князь киевский, даже по стольному городу без охраны ходить опасается.
Первоначально Мстислав хотел просочиться мимо отроков незримой тенью, но теперь об этом нечего и думать. Может, и вправду стоит помыться…
Мстислав отбросил трусливые мысли и решительно вступил в круг света, отбрасываемого факелом в руке одного из отроков. Отроки прекратили пустой треп о бабах и настороженно уставились на Мстислава. Человека в таком одеянии они видели впервые.
Мстислав включил маскировку и тут же выключил. Трое отроков перекрестились. Страшноватое, надо полагать, зрелище — идет себе человек и вдруг раз и нет человека, только пятна грязи на прозрачном призраке.
— Ша! — крикнул Мстислав. — А ну расступились, вши подпорточные!
Вши подпорточные, однако, не расступились, а наоборот, сбились в кучу и обнажили мечи. Тут десятнику пришло в голову, что неплохо было бы принять правильный строй, и он немедленно озвучил эту мысль. Поздновато озвучил, должен был сразу сообразить. Не иначе, призрака испугался.
— Считаю до трех, — грозно проговорил Мстислав. — Потом пеняйте на себя. Раз.
Опустил правую руку к бедру, растопырил пальцы и сжал в ладони бластер, выпрыгнувший из кобуры.
— Два.
Поднял руку и сдвинул большим пальцем предохранитель.
— Три.
Начал было нажимать на спуск, но вовремя сообразил, что стрелять в полную мощь сейчас не стоит. Повернул регулятор мощности до упора.
Десятник уловил краткий миг растерянности противника и хищно заулыбался, приготовившись к краткой победоносной сече.
— Это было последнее предупреждение, — сказал Мстислав, навел ствол на раззявленный рот десятника и выстрелил, не дожидаясь ответа.
Голова десятника взорвалась, как выпавший из рук арбуз. Опустевший шлем подпрыгнул и покатился по ступеням с металлическим звоном, оставляя за собой кровавый след. Обезглавленное тело грузно рухнуло на каменный пол крыльца.
В воздухе сверкнул метательный нож, брошенный кем-то из отроков. Мстислав не успел увернуться. К счастью, отрок целил не в руку с бластером, а в грудь.
Нож ударил в область сердца и отскочил от брони. Мстиславу повезло — удар был слишком резким, вот если бы отрок бросил нож вполсилы… Впрочем, и тогда бы ничего страшного не случилось. Чтобы пробить эту броню, нож надо не метать, а втыкать, да и сталь должна быть намного лучше, чем бывает в тринадцатом веке.
Мстислав пошатнулся и отступил на шаг. Отроки завопили нечто нечленораздельное и бросились на Мстислава, в мгновение ока позабыв про правильный строй. Мстислав стоял внизу лестницы, им пришлось умерить шаг, спускаясь по ступеням, и это превратило бой в бойню.
Мстислав хладнокровно расстрелял всю обойму, целя в лица противников. Семь обезглавленных трупов валялись на ступенях в живописных позах, а восьмой, которому пуля угодила в переносицу шлема, выл, как раненый пес, безуспешно пытаясь сорвать с головы шлем, превратившийся в раскаленный чугунок. Мстислав выщелкнул пустую обойму и вставил новую.
Двое отроков, оставшихся незадетыми, остановились в замешательстве на верхних ступенях. В дверях храма послышалось какое-то шевеление.
— Ярослав, подлый трус, выходи! — заорал Мстислав. — Убивать не буду, поговорить надо.
— Лучше в храм войди, если сможешь, — послышался сверху испуганный, но, вместе с тем, насмешливый голос князя.
Мстислав поднялся по ступеням, осторожно обходя раскаленные трупы. От трупов сильно пахло жареным мясом, этот запах был настолько противоестественно аппетитным, что к горлу подкатила тошнота.
Отроки испуганно пятились, выставив перед собой мечи. Мстиславу вдруг стало смешно.
— Я не черт, — сказал он и перекрестился.
И вступил в храм.
Дядя Ярослав был бледен, но держался достойно, совсем не так, как двадцать лет назад под Переяславлем.
— А кто тогда? — спросил он. — Ангел, что ли?
Такого предположения Мстислав не ожидал.
— Нет, — растерянно ответил он. — Не ангел.
— Что-то мне твой голос знакомым кажется, — задумчиво проговорил Ярослав. — Где-то я его уже слышал.
— Кто я такой — пусть тебя не волнует, — сказал Мстислав, стараясь, чтобы голос звучал жестко и внушительно. — Отвечай честно и правдиво, как на духу — предал ли ты монголам своего брата Юрия?
— Ха, — сказал Ярослав. — Братанич. Совсем взрослый стал, Мстислав. А что это у тебя за самострел такой дивный?
Мстислав грозно скрипнул зубами и выстрелил в дверную притолоку. Блеснула вспышка, брызнули осколки камня, в стене осталась выбоина, как от легкого камнемета.
— Не сердись, братанич, — сказал Ярослав. — Не предавал я твоего отца, а тем более монголам. Я монголов этих и в глаза не видел.
— Врет, — раздался в наушниках голос москомпа. — Монголов он видел. Но отца твоего и вправду не предавал. Наверное, не успел еще. Эх, психотест бы ему устроить…
— Зачем?
— Тогда можно точно определить, предаст он Юрия или нет.
— Давай устроим.
— А как? Тарелку здесь сажать нельзя — в грязи забухнет, а наверх его иначе как на веревке не поднять, а на веревке болтаться он не согласится.
— А его никто спрашивать не будет, — ухмыльнулся Мстислав.
— С кем это ты шепчешься? — подозрительно спросил Ярослав.
— Сейчас узнаешь. Выходи из храма.
— Зачем это? Колдовать собрался?
— Выходи! — рявкнул Мстислав.
Получилось неубедительно. Когда тебе всего восемнадцать лет (с учетом времени, проведенного в будущем — девятнадцать), очень трудно рявкнуть внушительно, так, чтобы проняло бывалого вояку.
— Выходи, змей, а не то хуже будет! — добавил Мстислав, но тоже неубедительно.
Ярослав ехидно ухмыльнулся и спросил:
— Неужто родного дядю расстреляешь?
Мстислав обратился к москомпу:
— Так ты говоришь — не успел предать?
— Я не могу точно интерпретировать его поведение, — замялся москомп. — Это только предположение…
— Сам как думаешь — предаст или нет?
— Думаю, предаст. Я не вполне уверен…
— Да с кем это ты шепчешься все время? — раздраженно спросил Ярослав.
— Не твое дело! — огрызнулся Мстислав. — В последний раз прошу по-хорошему — выходи. Пристрелю как бешеного пса.
Мстиславу показалось, что Ярослав побледнел. Точно судить об этом не позволяло освещение.
— За что? — спросил Ярослав. — Христом богом клянусь — не рядился я с монголами и о твоем отце ни словом с ними не обмолвился.
— Не врет, — сообщил москомп.
— Тогда выходи, — потребовал Мстислав.
— А ты поклянись, что не причинишь мне никакого вреда.
Мстислав вздохнул и сказал:
— Христом-богом клянусь.
Ярослав вышел из врат храма, огляделся и сделал замысловатый жест рукой. В тот же миг Мстислава кто-то ошеломил. Точнее, не кто-то, а один из отроков, сумевший незаметно подкрасться сзади, пока Мстислав увлекся разговором. Шлем из будущего смягчила удар, Мстислава просто сильно качнуло вперед, он потерял равновесие и упал на одно колено. Тут же последовал удар сапогом по руке, бластер выпал и отлетел далеко в сторону.
