Вадим Проскурин - Дверь в полдень

Какое-то время Колян размышлял, не стоит ли ему отправиться к порталу своим ходом, с использованием ранцевого антигравитатора. Теоретически это возможно, но если лететь в плотных слоях атмосферы, полет займет часов десять, а чтобы подняться в стратосферу, надо иметь не обычный бронекостюм, а полноценный скафандр.

В наушниках монотонным потоком звучали слова, которыми обменивались полковник ФСБ и генерал боевиков. Именно боевиков, а не террористов, непосредственно в терроризме этот человек не был замечен ни сейчас, ни в будущем. Потому его и не пристрелили в назидание другим, а включили в разработку. Впрочем, такого человека обработать непросто, боевой офицер все-таки, сразу не запугаешь.

Елена и не пыталась его запугивать. Незримой тенью она проскользнула мимо охраны, на пороге сакли отключила камуфляж и возникла перед объектом разработки, как внезапно материализовавшийся призрак. Разговор она начала с того, что водрузила на стол ноутбук и продемонстрировала видеозаписи двух сегодняшних операций. Колян и не знал, что роботы-разведчики в обоих случаях записывали фильм, Елена не удосужилась поделиться этой подробностью.

Переговоры подходили к концу. Вождь боевиков уже согласился сдаться, но продолжал настаивать, чтобы сдача была почетной, как у имама Шамиля полтора века назад. Его требования были разнообразными — гарантии личной безопасности для него самого и ближайших помощников, защита от многочисленных врагов, жаждущих кровной мести, легализация капиталов, лежащих в иностранных банках… Как ни странно, больше всего споров было по последнему вопросу. Станислав настаивал на том, чтобы пленный пожертвовал родному государству все накопления, нажитые незаконным путем, но сам пленный против такого расклада категорически возражал. Воины Аллаха, блин! Прогресс, однако, теперь даже горцы думают не о чести, долге и традициях, а в первую очередь о деньгах. Прав был москомп, мир уже давно загнивает.

Последние минут пять Елена практически не участвовала в разговоре. Она откровенно скучала и Колян решил этим воспользоваться.

— Долго его еще обрабатывать? — спросил он.

— Не знаю. Уже соскучился?

— Ага. Я правильно понимаю, что нам надо будет доставить его в Москву?

— Скорее всего. Но ты не бойся, он нам ничего не сделает. Бой в замкнутом пространстве — моя сильная сторона.

— Да я не об этом. Как он в тарелку залезет? Будем на крышу сакли садиться?

Несколько секунд Елена молчала, обдумывая ответ. Наконец, она растерянно произнесла:

— Действительно, непонятно. Может, на руках поднять?

На экране было хорошо видно, как Елена критически осматривает своего собеседника и раздраженно хмурится. Елена — женщина очень сильная, причем не только в переносном смысле, но и в прямом, но какая бы сильная она ни была, против законов физики не попрешь. Как ни держи этого хмыря, все равно он слишком большой, чтобы полностью уместиться в стержневой зоне антигравитатора. А стоит только какой-нибудь конечности хоть чуть-чуть высунуться в компенсационную зону, тут же возникнут паразитные потоки, которые вырвут тело из рук носильщика и с ускорением два же расшибут о землю. Взять вдвоем за руки за ноги?.. То же самое. Может, если собрать всех летающих роботов вместе…

— Обвяжем веревкой и поднимем на лебедке, — сказала Елена. — У тарелки есть внизу технический люк, через него и затащим.

Колян почувствовал злость, глупую, но оттого еще более сильную. Никчемный он человек, нет от него никакой пользы, ни в делах, ни в обсуждении. До такой очевидной вещи не догадался!

— Коля, не спи, — сказала Елена. — Они уже договорились, сейчас будем поднимать товарища.

— Он мне не товарищ, — буркнул Колян. — Тамбовский волк ему товарищ.

— Теперь уже товарищ, — возразила Елена. — Это называется политика. Снижаться будешь сам или мне лучше удаленное управление задействовать?

— Ты лучше лебедку задействуй, — посоветовал Колян. — И люк открой, а то я не знаю, где он тут вообще есть.

— Ничего-то ты не знаешь, — проворчала Елена.

Тарелка дрогнула и медленно поползла вниз. По ногам подуло сквозняком, очевидно, открылся люк. Колян попытался найти его взглядом, но не смог, вероятно, люк находился где-то сзади, то ли в багажном отделении, то ли между кормовыми генераторами.

Колян чувствовал сильнейшее, практически непреодолимое желание выплеснуть злость наружу и высказать все, что он думает о Елене и ее упреках. Он понимал, что упреки справедливы, он ведь действительно ничего не умеет и только мешается под ногами, но от этого понимания злость становилась только сильнее. Колян знал, что удержит эмоции при себе по крайней мере до тех пор, пока вождь террористов не будет доставлен куда надо. Не потому, что Колян так уж серьезно относится к поставленной задаче, а совсем по другой причине. Он просто не хочет подчиняться программе, которая утверждает, что если тебя обидели, следует непременно надо дать сдачи. Программу не интересует, заслуженно тебя обидели или нет, в программе не предусмотрено такой проверки, обидели — дай сдачи, а почему обидели — несущественно. А если ты отказываешься мстить, запускается другая программа, которая тихо давит на мозги внутренним голосом: «ты чмо, ты чмо…» Свобода, блин…

На второй день в новом мире Настя поняла, что произошло с ее семьей — они все умерли и попали в рай. Настю смущало, что она не помнила момента, когда они умерли, но, немного поразмыслив, она поняла, когда это произошло. Та самая плита с цифрами и латинскими буквами — когда папа ее коснулся, она убила его и всех, кто был рядом, и сейчас они находятся в раю.

Настя поделилась этой мыслью с мамой, мама очень удивилась, а потом стала смеяться, но не весело, а как-то нервно, как будто они с папой в очередной раз поругались и она сильно переживает. Мама сказала, что никто не умер и что это вовсе не рай, а просто очень хорошее место и оно ей тоже нравится.

А уж Насте-то как нравилось здесь! Во-первых, Баскервиль. Дедушка сказал, что этот маленький смешной песик ненастоящий и неживой, что это просто игрушка. Настя сделала вид, что поверила ему, но в глубине души посмеялась над глупыми взрослыми. Они думают, что игрушки неживые! Ха-ха-ха.

Баскервиль и вправду сильно отличается от обычных собак, но так даже лучше. Он всегда слушается и все команды выполняет с первого раза, он прекрасно понимает человеческую речь, говоришь ему «иди сюда» — идет, говоришь «дай лапу» — дает.

Есть у него некоторые странности — он не писает и не какает, а ест не каждый день, а только тогда, когда Настя хочет его покормить. Но когда она его кормит, он кушает с большим аппетитом и очень радуется. Замечательная собака!

Еще Насте очень понравилось, что в новом мире, который мама называет «будущее», можно гулять совсем одной, без взрослых. Здесь не бывает злых людей, можно никого не бояться и гулять где угодно и когда угодно, даже ночью, и ничего плохого с тобой не случится. Можно даже купаться без присмотра взрослых, причем не только в мелком надувном бассейне, но и в настоящем большом море. Поначалу мама боялась отпускать Настю одну, но москомп ей объяснил, что за Настей повсюду присматривают роботы, и мама перестала бояться. Потом Настя сказала москомпу, что когда она гуляет одна, она не видит никаких роботов, а москомп ей ответил, что так все и задумано, роботы не хотят надоедать и потому прячутся. Но если Настя заблудится или начнет тонуть, они сразу появятся и обязательно ей помогут.

Первые дни в будущем Настя с утра до вечера пропадала на пляже, купалась, загорала, играла с другими детьми и со специальными роботами, предназначенными, чтобы развлекать детей. Настю раздражало, что все дети, с которыми она играет, не понимают по-русски, но когда она начала злиться и плакать, к ней подлетел маленький железный шарик и стал переводить на русский язык то, что говорили другие дети. Дети говорили глупости, они говорили, что Настя глупая, раз не понимает международного языка. Настя обиделась и сказала, что они сами глупые. Дети тоже обиделись, а один смешной мальчик, черный и с кудрявыми волосами, хотел ее ударить. Но железный шарик что-то ему сказал, мальчик не стал ее бить и ушел. А Насте шарик сказал, что ей надо выучить международный язык и тогда все будут ее понимать и никто не будет смеяться. Тут к ним подошла одна большая девочка, она предложила научить Настю международному языку и тут же начала учить, но потом она предложила поиграть в доктора, а шарик сказал, что с Настей в это играть нельзя, потому что она еще маленькая и неправильно понимает. Настя обиделась и сказала, что все понимает правильно, но девочка все равно ушла. Тогда Настя чуть не расплакалась, но шарик предложил ей сходить в детский парк развлечений и Настя успокоилась.

Парк развлечений был великолепен. Там было много разных аттракционов, по аллеям бродили настоящие звери, повсюду стояли столики, за которыми можно было поесть или попить, причем все было бесплатно. Раньше Настя несколько раз бывала в зоопарке и в Парке Горького, а однажды, когда они с мамой и папой ездили за границу, они были в настоящем Диснейленде, тогда она думала, что лучше места не может быть нигде, но она была не права. Парк развлечений двадцать восьмого века был гораздо лучше Диснейленда.