Корпорация любит нас - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Идиот! — и съездил императору кулаком в челюсть. Савелий потерял равновесие и свалился рядом с трупом Ника, Вячеслав подошёл и стал пинать императора ногами. — Кретин!!! Ты нас слушал⁈ Ты ИХ спросил⁈ Ты хоть понимаешь, что сейчас может начаться?
Хаким оттащил генерала от императора. Савелий поднялся, вытирая кровь с лица. Вячеслав отдышался и устремил злой взгляд на Константина.
— А ты, блин, герой! Ты хоть знаешь, какими силами нам дался твой побег? Какие потери мы понесли, чтобы сохранить твою никчёмную жизнь? И для чего это всё, вот для этого⁈
— Мы опоздали, камрад, — обречённо сказал Хаким. — Чёрт возьми, мы просто опоздали.
— Но ведь этот парень был источником всех проблем, так? — попытался оправдаться Константин. — Сектанты с помощью него начали вводить в наш мир свои армии, он менял мир!
— Этот парень был защитой от более опасных Путников! — рявкнул Вячеслав. — Вакциной, протезом! Отсекая больную конечность, мы не вылечимся от болезни! А только обретём новые проблемы! Если бы надо было, мы бы давно его прикончили.
Словно в доказательство слов генерала по земле побежала мелкая дрожь. Задребезжали стёкла в резиденции, император испуганно отбежал в сторону, глядя вверх, на здание. Правда, продолжалось всё это недолго — спустя двадцать секунд землетрясение прекратилось.
— Смотрите! — сказал император, указывая на восток. — Второе солнце исчезло!
— Оно пропало сразу же, как Путника убили, — нахмурившись, ответил Вячеслав. — Не знаю, хорошо это, или плохо. Скорее всего, второе.
— И что, получается, мы все обречены? — спросил Константин. — Что говорят ваши Авторы Мироздания?
— Авторы молчат! Они выходили на связь только однажды, приказав отпустить Путника, что мы и сделали. Мы вынуждены сами принимать все решения.
— Есть же какая-то гитара, — сказал император. — Может, она поможет.
— Ну да, есть. Но чему поможет?
— Наала говорила, что Путник может возрождаться.
Вячеслав задумался.
— Я понятия не имею, как этот фокус с гитарами может сработать. И к чему он приведёт. Если с прошлым странником, семнадцать лет назад это помогло, то теперь… Но ты прав, Савелий, мы должны попробовать. Константин, в машину, скорее.
(Путник)
Путник был жив. Чувство нестерпимой боли сохранялось какие-то доли секунды, но потом уступили место привычным для второго тела ощущениям. Осталась лишь моральная боль — из-за утраты части собственного «я», к которой так привык.
Сознание сохранилось.
— Второго тела больше нет, — сказал он больше себе, чем Гаруде.
— Я потеряла путь, — сказала гаруда и стала парить по спирали, поднявшись на восходящих потоках выше над болотистым островом.
— И что теперь?
— Непредсказуемые последствия.
Ник оказался перед главным выбором в своей жизни. Лететь с Гарудой к новым мирам. Уйти от проблемы, уйти от неизвестности и начать всё с нового листа. Или вернуться в мир, в котором его только что убили и который он едва не убил сам. Но при этом в котором его ждут и где надеяться на него, как на спасителя.
— Лети в Верх-Исетск, — твёрдо сказал Ник. — Шут с ними, с последствиями, я хочу вернуться туда.
— Тогда надо снова ждать, пока время этого и того мира совпадут, — послышался голос гаруды. — Ждать, когда откроется путь в тот мир. Мы должны связать их. И ты, как Путник, можешь это сделать. Ты уже почти начал это делать, живя одновременно в двух мирах.
Выбора не было. Ждать — так ждать. Ник закрыл глаза и попытался вспомнить место, где лежит его убитое тело. Вспомнить время суток. Вспомнить какие-то мельчайшие подробности своего пребывания в этом мире.
Долго ждать не пришлось. Через полчаса вдали послышался шум двигателей, гаруда резко повернулась в воздухе на этот звук. Ник увидел висящее низко над горизонтом солнце — одинокое солнце, а над ним, ещё выше, красно-белый вертолёт — большой, с вытянутым корпусом, тремя винтами и круглой стеклянной кабиной, ощетинившейся боевыми орудиями. Путник вспомнил, что видел эту грозную машину во сне, когда он был маленьким нюхачём в мире Бункера. Позади вертолёта виднелось несколько других точек.
Гаруда резко спикировала вниз, и Ник услышал стрёкот пулемётной очереди наверху, а спустя пять секунд под ними у земли взорвалась ракета, обманутая птицей. Затем гаруда стала быстро маневрировать в воздухе, сильно придавив Ника руками к пернатой груди. Вертолёт вслед за ними пошёл на снижение.
— Кто это⁈
— Ещё один Путник! Его армия давно была здесь, — ответила птица, продолжая лететь на низкой высоте над зарослями папоротников, как вдруг громко вскрикнула, качнулась и бросила Ника вниз, полетев куда-то дальше.
Ник упал на куст папоротника — листья самортизировали падение, он зацепился и скатился по ним в травянистый мох. Шум роторов машины стих в нескольких десятках метров от Ника, но из-за широких листьев никого не было видно. Ник приподнялся и с трудом встал на ноги — они всё ещё сильно болели, но ходить он мог. Быстро оглянулся — что-то красное, похожее по цвету на крыло птицы, виднелось в нескольких шагах дальше по склону, но была ли гаруда жива, оставалось неясным. С юга, откуда прилетел вертолёт, послышался приглушённый гул двигателей ещё каких-то машин, но каких именно, не было видно.
Со стороны севшего вертолёта послышался шаги и шорох падающих листьев.
— Ник! Где ты, Ник? — Путник услышал голос, показавшийся знакомым, и решил подождать.
Из-за кустарника в десятке метров показался Казимир — Путник узнал его по тонкой бородке и длинным закрученным рогам на голове. Рост его теперь превышал два метра, в руке антропоморф держал мачете, мокрое от сока папоротника, но более всего Ника напугало другое.
Вместо носа на лице Казимира был хобот.
Ник побежал, спотыкаясь об упавшие ветки. Каждый шаг отзывался дикой болью в коленях, от голода дико крутило в животе, но он бежал без оглядки.
— Стой, Ник! — кричал Казимир, рубя наотмашь листья за спиной. — Это я должен был разрушить все миры в этом секторе! Ведь это моя армия, мои слонотавры! Хобот — это мой штамм, мой вирусный код! Моё изобретение. Ведь разрушать — наша цель, наша функция, как ты не понимаешь! Мы должны разрушить и их мир!
Получается, не один виновен в уничтожении миров. Получается, Казимир — такой же Разрушающий
