Наг - Терин Рем
Примерно полгода назад, как и обещал лиер Натаниэль, меня в железной клетке голого, грязного и голодного разместили на торговой площади и я испил чашу стыда и отчаяния до дна, наблюдая, как человеческие девушки, о которых я столько мечтал, смеются надо мной и бросают в клетку кусочки хлеба. Перед выездом мне не давали пищи неделю, и от вида свежей выпечки живот сводило голодными спазмами, но я еще помнил, что такое гордость и только уклонялся от летящих в клетку подачек.
Единственной, кто отнесся ко мне по-человечески, оказалась маленькая девочка. Пока ее мать отвлеклась на грудного сына, малышка подошла прямо к клетке, поднырнув под ограждение. Голубоглазое, светловолосое чудо протянуло мне большую сахарную булочку, со словами: «На, кусай. Ты класивый!». Маленькая ладошка гладила мой грязный хвост, пачкаясь о тусклую от пыли чешую, а дитя улыбалась, заставляя меня плакать от щемящего чувства. Но этот миг омрачил испуганный вскрик ее матери и болезненные уколы копий, которыми эльфы отгоняли меня от ребенка.
— Мама, он доблый и холоший, — доверительно сказала Ниса, так звали малышку, пока причитающая мать оттирала ее выпачканную об меня ладонь.
После этого случая, меня снова спрятали в каком-то подвале, где лишь сырость и затхлый запах были моими спутниками. Жизнь потеряла смысл, я перестал принимать те подачки, что эльфы подсовывали в узкую щель решетки.
Новый визит лиера оказался неожиданностью, особенно если учесть, что он привел с собой дейну. Девушка светилась той живой, горячей энергией, что отличает людей от эльфов и нагов, поглощая холодную силу эльфа. Молоденькая, почти ребенок, она напомнила мне ту малышку с площади.
Мой затуманенный голодом разум сначала решил, что уже прошли десятилетия, но это была не она. Крошка, что подарила мне последнюю съеденную мной пищу, пахла молоком, медом и ванилью, а эта девушка источала тонкий аромат физалиса и мяты. Длинные светло русые волосы собраны в строгую высокую прическу, которая никак не могла скрыть нежной прелести юной девушки. Серые, как серебро глаза дейны светились пониманием и сочувствием.
Я терпел оскорбления проклятого эльфа, терпел болезненные уколы пик, но когда лиер впился грубым поцелуем, в испуганную девушку меня затопила злость, заставляя кидаться на врага не чувствуя боли. «Хватит!» — отчаянный крик вернул меня в сознание, возвращая боль и стыд от того, что я неш Оштон, позволил превратить себя в цепную собаку ушастых бестолочей.
Они ушли, и жизнь начала медленно уходить из меня. Наги могут не питаться очень долго, но и у нашего вида есть предел физических возможностей. На восстановление разбитого в кровь хвоста ушло много сил, а принимать те помои, которые совали мне эльфы, я не стал.
Через пару месяцев тело начало слабеть, поедая само себя, но мне это было глубоко безразлично. Душа впала в своеобразную апатию, заставляя дни и ночи сливаться в унылый миг, пока вчера среди ночи я не увидел огонек.
Моим огоньком надежды оказалась она, чужая дейна, но в тот момент она была моим ангелом, той, которой я готов отдать все то, что осталось от некогда гордого потомка славного рода Оштонов.
* * *
— Вы уснули? Тут прохладно, поднимайтесь в свою спальню, — беспокоилась Лидия. Какое красивое, необычное имя, как она сама.
— Шай, — тихо проскрипел я осипшим от многих месяцев молчания голосом.
— Что? — не поняла девушка.
— Меня зовут Шаянес, Шай, — с болью выдавил я из себя. Я слишком долго не имел имени, быть безымянным для нее я не хотел.
— Хорошо, Шай, поднимайтесь, я провожу, — предложила Ди, но опираться на малышку я не стал даже ради того, чтобы обнять ее нежные соблазнительные плечи.
Малышка даже не представляет, сколько весит наг.
Впервые за последние месяцы я был чист, сыт и прилег в мягкую постель, пахнущую свежестью и Лидией. Видимо она ее стелила. От мыслей о том, что нежные тонкие ладошки касались его постели, в теле просыпались уже забытые желания, но я усилием воли подавил их и быстро уснул.
Все же я был сильно истощен и, восстанавливаясь, проспал почти неделю, зато уже был отдаленно похож на неша Оштона, а не на замученное животное из клетки проклятого эльфа.
Впервые за долгое время я проснулся бодрым и полным сил. Из окна пробивался обманчиво яркий лучик зимнего солнца. Оконное стекло покрывал морозный рисунок. Долго по такой погоде мне не погулять, но отвыкшее от нагрузок тело, после восстановления нуждалось в физических упражнениях. Наагатинской одежды у моих спасителей не было, но к счастью имелась пара широких шарфов, которые сошли за пояс, с остальным проблем не возникло.
Наше убежище расположено далеко от дорог и торговцев, а значит работы много. За домом обнаружился дровяник. Наколотых поленьев хватит разве что на пару дней, поэтому я решил тренироваться с пользой. Орудовать топором мне раньше не приходилось и дело пошло не сразу, но через пару часов, я мастерски разбивал упрямые чурки, отбрасывая их в угол хвостом, чтобы не мешали.
— Шайянес, вы уже пришли в себя? Может не стоит сразу такие нагрузки? — спросила Лидия, вошедшая в тесный сарай.
Девушка раскраснелась на морозе и выглядела еще более нежной и очаровательной, чем я помнил.
— Шай, — кратко ответил я ей.
— Что простите? — опять не поняла моего намека девушка.
— Для тебя просто Шай, — тихо сказал я. Голос восстанавливался медленнее, чем хотелось бы, но короткие фразы уже давались мне легче.
— Хорошо, Шай, вы очень помогли. Этих дров хватит на месяц, пойдемте в дом. Вам еще рано так напрягаться, — беспокоилась малышка, вызывая у меня невольную улыбку, от такой искренней неприкрытой заботы.
— Ты, — прохрипел я.
— Что «ты»? — опять озадачилась Ди.
— Шай, ты, — все же больно долго говорить, а так хотелось сказать, как много значит ее помощь и то, как она всем рискнула, чтобы помочь мне.
— Ладно. Пойдем, Шай, — мило краснея, сказала Лидия.
Едва мы обогнули коттедж, когда на разгоряченной двойке к нам подъехал довольный Ингерд, хотя я хмурым его еще ни разу не видел. Парень запряг лошадок, оставленных отцом Ди, в старенькие, но крепкие на вид сани.
— Ди, смотри, я их для тебя починил. Запрыгивай! Ух, прокачу! — смеялся Инг и девушка, не раздумывая и минуты, легко заскочила в упряжку.
С задорным смехом они быстро скрылись из вида, оставляя меня завидовать тому, что их объединяет: молодость, красота, продолжительность жизни, как ни странно. Я видел, как девушка смотрит на меня — интерес, возможно даже симпатия, но смогу ли я стать
