Наг - Терин Рем
— Он тебе нравится? — серьезно спросил друг, а, когда увидел удивление на моем лице, пояснил: — Просто ты так о нем печешься.
— Ты о чем вообще говоришь, Инг? Мне сейчас не до глупостей, — хмуро ответила я, стараясь прогнать вновь нахлынувшую тревогу за родителей.
По уговору мы не будем обмениваться письмами до тех пор, пока я не буду на островах архипелага.
— Брось. А когда тебе будет до глупостей? Сначала ты боялась лиера, который присматривал за тобой, теперь сама придумала оправдание, чтобы продолжать прятаться в своей раковине.
— Ты что, сводничаешь? — изумилась я.
— Больно нужно. Просто не зацикливайся на проблемах. Ты боялась, что лиер убьет случайного ухажера, с которым ты могла бы флиртовать? Так нагу и все равно грозит смерть, или участь хуже смерти. Он взрослый, опытный мужчина и не зайдет дальше, чем ты будешь готова. Я хочу, чтобы ты перестала откладывать свою жизнь на потом, — проникновенно сказал вечно веселый Инг, но быстро сменил серьезный тон на более привычный шутливый. — Тем более, если нас поймает лиер, этого «потом» не будет.
Бросив последнюю фразу, он исчез из кухни, прихватив приготовленный для него сэндвич.
Не могу сказать, что слова Инга никак не отложились в моем сознании, но я и не побежала кидаться на шею Шаянеса. Представив себе эту картину и растерянное лицо нага, я прыснула от смеха, бережно перекладывая мягкое, податливое тесто в форму.
За работой время пролетело незаметно.
На улице крепчал мороз. Солнечный погожий день сменили холодные сумерки, а Ингерд, ушедший довольно давно, не возвращался.
Беспокойство за друга нарастало, и я решила взять одну из лошадей и попытаться его поискать, пока окончательно не стемнело.
— Куда собралась? — хрипло спросил Шаянес, преграждая мне путь к двери длинным черно-зеленым хвостом.
— Инг ушел еще до обеда. Я беспокоюсь о нем, — ответила я, обматывая шею теплым шарфом.
— Я сам, — кратко сказал змей, снимая с вешалки теплую куртку и шапку.
— Нет. Вы не сможете сесть на лошадь, а скользить хвостом по снегу не самая лучшая идея. На улице мороз, вы скоро замерзнете. Я быстро, — сказала я, стараясь обойти его гибкую конечность.
— Одну не отпущу. Опасно. Вместе, — прошипел Шай.
Пока мы решали каким составом идти, дверь скрипнула, и в комнату ввалился Инг. Выглядел он плохо: одежда растрепана, местами разорвана. Одна рука плетью видела вдоль туловища, а лицо пересекали кровавые царапины.
— Что случилось? Кто тебя поранил? — набросилась с расспросами на бледного, едва стоящего на ногах друга.
— Волки. Они задрали Капельку, а я едва спасся, но пришлось ждать на дереве, пока они уйдут.
— Что с рукой? — прошипел Шай.
— Неудачно упал, когда стая набросилась на лошадь, — сказал Инг, оседая на пол.
Мы с нагом быстро стянули с парня верхнюю одежду, стараясь не потревожить больную руку.
Пока я бегала за водой и спиртом для очистки раны, Шаянес раздел Ингерда по пояс и осматривал многочисленные небольшие ранки и синяки.
— Рука выбита и сломана. Я еще не смогу колдовать. Придется накладывать шины, — срывающимся на хрип шепотом сказал змей, резко дергая Инга за поврежденную конечность.
Друг вскрикнул, и едва не лишился сознания, заваливаясь на бок, но Шай его поддержал и привел в чувство.
Через пару часов перебинтованный Ингерд уснул прямо в гостиной. Есть он не стал и выглядел откровенно плохо. Шаянес отнес спящего друга в его спальню.
Удивительно, но худосочный наг нес парня, будто тот весил не больше котенка, вызывая мое невольное восхищение его силой.
— Я проверю конюшню, — хрипло прошипел Шай и исчез за дверью, на ходу надевая куртку.
Идти за ним я не рискнула. Разместившись у камина, я подбросила дров, отрешенно глядя в ровно горящее пламя.
До сегодняшнего дня наше приключение казалось простым и выполнимым. Конечно, я понимала, что переход через горы — это тяжело и потребует определенных усилий, но только теперь я начала понимать, что, если случится беда, то рассчитывать мы можем только друг на друга.
Даже сейчас, во время нашей вынужденной зимовки, едва не случилось трагедии.
Шай вернулся хмурый и сосредоточенный.
— Что там? — спросила я.
— Следов стаи возле дома и конюшни нет, но теперь нам лучше не выходить поодиночке и без оружия. Особенно тебе.
— Хорошо. Пойду, посмотрю, что с Ингом. Ужинай без меня, — сказала я, покидая гостиную.
Инг беспокойно метался во сне, постанывая от боли. Я потрогала сухой горячий лоб, потревожив парня. Он открыл мутные от боли глаза.
— Потерпи, я сейчас приготовлю настойку от жара, — сказа я, пытаясь встать с кровати, но Инг удержал мою руку.
— Побудь со мной немного. Стыдно признаться, но я боялся, что умру на лесной поляне.
— Тебе нечего стыдиться. Любой бы испугался, ты молодец, что спасся, — сказала, успокаивающе поглаживая его черные спутанные кудри.
— Прости меня. Из-за своего неуемного желания развеяться я потерял лошадь. Даже не знаю, как мы теперь запряжем повозку, — виновато сказал парень, прижав мою ладонь к своей щеке.
— Не переживай. Сейчас главное, чтобы ты скорее поправился. Все равно через горный перевал лошади не пройдут. Просто возьмем только самое необходимое.
— Ты слишком добра ко мне. Я не заслуживаю твоего доверия, — стыдливо прикрыл глаза Инг и отвернулся.
— Не говори ерунды. Кому мне еще доверять, если не тебе? — успокаивала я друга, приобняв его за плечи.
— Никому не доверяй. Я предал тебя. Помнишь, в июне меня не было неделю? — дождавшись моего кивка, Инг продолжил. — Меня поймали, когда я ради шалости стянул булочку в пекарне. Только в этот раз со мной шутить не стали и бросили в застенки Магистериума. Первый день я думал, что все это ерунда и скоро меня выпустят, но через пять дней стало реально страшно. Эльфы-охранники шутили, что я стану первым бродягой, казненным за булочку. На шестой день пришел лиер. Он долго расписывал, как наказывают воров, а потом предложил свободу в обмен на сведения… сведения о тебе. Я должен был сообщать ему обо всех вылазках и наших шалостях.
На несколько минут Инг замолчал, прикрыв глаза от стыда, а потом продолжил: — И я сообщал. Рассказывал все. Смотрел, чтобы парни не приближались к тебе слишком близко, а особо ретивых прогонял драками или угрозой сообщить лиеру. Ты обратила внимание, что последнее время со мной никто, кроме тебя и Софи, не общался. Они поняли, что я стукач, — горько сказал Инг, заставляя мое сердце обливаться от жалости к другу.
— Когда вы зашли в Магистериум, я понимал, что, если сообщу лиеру, то последствия будут самыми
