Корпорация любит нас - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Девушка кивнула и отпила горячего светлого чая.
— Но разве смог бы жить в отрыве от цивилизации? Ему не хватает общения, не хватает близких и любящих его людей.
— Мы смогли бы навещать его, — возразил Юрген. — Я хотел стать для него учителем, поделился знаниями, и научить жить. Просто в нашем мире нет более тихого места, чем тот остров. Но, к сожалению, его увезли в Корпорацию. И настойчиво попросили не вмешиваться. Всё, что я знаю о его дальнейшей судьбе, мне рассказал Толстый из Курятника. А какой стиль общения у этого приятеля, ты знаешь.
Мила на миг погрустнела, потом раздражённо махнула рукой.
— Сейчас поздно говорить о том, что стоило делать. Лучше скажи, как нам разбудить Ника сейчас? И что делать потом?
Юрген махнул рукой.
— Не беспокойся, Мила. Он может впадать в анабиоз на несколько дней, с его телом ничего страшного не случится. Гораздо хуже будет, если Ник проснётся раньше времени. Когда его будили в прошлый раз, он уничтожил мир Бункера. Просто будь рядом с ним. И пусть он побольше спит — чем меньше он видит нашу реальность, тем меньше он её ломает. С ним сейчас кто-нибудь есть?
— Перед тем, как приехать к тебе, я сказала соседям, что если мой парень проснётся и постучит в дверь, они откроют и накормят его.
Старый часовщик удовлетворённо кивнул.
— Им, я надеюсь, можно доверять?
Мила немного замялась, а потом спросила:
— Я не пойму, можно ли доверять тебе, дядя. Ты обманул меня тогда про Путника. Такое чувство, что ты что-то скрываешь от меня и сейчас.
Юрген на миг недовольно нахмурился, но потом снова привычно подобрел и задумался.
— Что я мог забыть… Ко мне приходил генерал Кадочников из Корпорации. Он сказал мне то, о чём я и так знал — что Путник жив, что его решили не уничтожать физически. Да! Ещё он сказал, что гитару Молоткова они оставили себе.
Девушка сокрушённо покачала головой, массируя виски.
— Вдруг гитара понадобится для спасения Путника? Вдруг он не сможет успокоиться? Зря, зря я так быстро сбежала тогда от этого Константина.
— Я думал над этим, Мила. Не вини себя, может, оно и к лучшему. Мне бы не хотелось, чтобы с Ником сделали то же самое, что и со мной. Подождём несколько недель — может, ты сумеешь помочь ему стать человеком и без подобных мер.
— А если не получится, если у меня не хватит сил? — робко спросила Мила.
— Если не получится… — Юрген задумался, глядя в окно, — Нам придётся искать гитару и того, кто сможет на ней сыграть. Но придётся это делать тебе одной — мне было запрещено вступать в какие бы то ни было контакты с Ником.
(Путник)
После слов Путника возникла пауза. Отдалённый раскат грома заставил Молоткова прервать молчание.
— Я был бы очень рад помочь тебе, Путник. И мне очень не хочется, чтобы ты разрушил мир, ставший для меня родным, как тогда это чуть не сделал твой предшественник. Но Авторы мироздания говорили мне, каждый такой разрушитель уникален. Если прошлого удалось успокоить с помощью игры на гитаре, то с тобой это может не пройти.
— Но можно хотя бы попробовать!
— Моя гитара осталась у сына. В том мире. Где она теперь, где мой сын, я не знаю.
Путник отвернулся и задумался. С неба начал накрапывать дождь — капли были большие и редкие, запахло пылью. Они отошли под навес ближайшего магазина.
— А твой сын умеет играть на гитаре? — спросил Ник.
— Я учил его. Но если действительно прошло семнадцать лет, как ты говоришь…
— Как мне найти его?
Максим пожал плечами.
— Я не знаю, где сейчас он может жить. Разве что в Урнете поискать, по никнэйму «Молот Конст» — если он его не сменил. Или спросить у Дмитрия Хэви, который живёт на Вторчермете, если они, конечно, поддерживают связь. Чёрт возьми, семнадцать лет!..
— Господа! — послышался голос Максимильяна. Муравьед шаркающей походкой приближался к ним со стороны площади, держа в руках автомат. — Максим, ты забыл своё оружие.
Увидев автомат в руках антропоморфа, Ник снова побежал. Даже не из-за внезапного страха, а инстинктивно, словно вспомнив какой-то похожий жизненный эпизод, случившийся когда-то давно.
— Никита, стойте, куда же ты! — послышался голос муравьеда. — Скажи мне, перед тем как уйти, где я мог видеть тебя раньше?
Ник на миг остановился, но тут же продолжил путь, решив не отвечать и не оборачиваться.
Спустя полчаса (он прикинул в уме и ужаснулся — восемь с лишним часов в его родном мире!), Путник, усталый и промокший, дошёл до второй площади. По её бокам стояли величественные здания с длинными наклонными козырьками, а посередине возвышалась ещё одна пирамида — высокая, гораздо выше той, центральной. За пирамидой был обрыв, огороженный чугунным парапетом, за которым где-то очень далеко, в дымке облаков виднелся величественный горный хребет.
Не то из-за любопытства, не то повинуясь интуиции, Ник начал долгий подъём по скользким ступеням на вершину пирамиды, чтобы посмотреть на этот странный мир с высоты в сотню метров. Дождь тем временем из моросящего превратился в настоящий тропический ливень. Молнии били в шпили соседних зданий, пронизывающий ветер был готов сбить с ног, но когда Ник поднялся, его страх исчез, сменившись восторгом от увиденного.
Город оказался стоящим на круглом плато, возвышающимся над морем или озером идеально круглой формы. Волны бились о наклонные скалы в нескольких сотнях метрах ниже. Широкая насыпная дорога с десятком навесных мостов, ровной чертой шедшая от города в сторону гор, разделяла водную гладь на две части. Над морем Путник увидел просвет в облаках с широкими косыми лучами, а чуть в стороне от него — длинную радугу, спускавшуюся с небес. Чувство безграничной красоты, мощи и величия переполняли душу Путника, ладони рук снова засветились бледно-синим светом. Он замер, забыв о времени и отдавшись эмоциям.
Спустя пару минут Ник вышел из оцепенения и подошёл к
