Виталий Пищенко - Укус скорпиона

— Да? — Я снял с головы шлем и почесал мокрый от пота затылок. — Ждать мне некогда. Пожалуй, я пойду.

— Куда?

— Туда. — Я махнул рукой в сторону города.

— И вас там быстренько разрубят на кусочки головорезы Ганнибала Вы ведь не хотите стереть свою программу? Кстати, как у вас получается создавать подобные личности? — Он с одобрением оглядел фигуру Марка. — Вы явно знаете в этом толк.

— Говорите, головорезы, — не слушая его, пробормотал я. — А как мне попасть в Рим?

— В Рим? — расхохотался незнакомец. — До него топать и топать. Мы в северной Африке, дружище, подле города Замы. Вы, похоже, выбрали не тот пункт в подменю.

— Я вообще о нем не знал, — честно признался я.

— Ну, это я уже и сам сообразил. Хотя ничего страшного тут нет. В любой момент вы можете воспользоваться системой экстренного выхода. Однако на вашем месте я бы этого не делал.

— Почему?

— Потому что через час здесь произойдет величайшая битва Второй Пунической войны. Ганнибал будет наголову разбит, что в конечном итоге приведет его к склянке с ядом. Разве вам не хочется стать свидетелем этого сражения или, еще лучше, его участником?

Я пожал плечами.

— А зря. Я вот ни одной битвы не пропускаю. Воевал с галлами и греками, сражался против царя Пирра и Спартака, громил Карфаген и Сирийское царство, завоевывал Македонию и Египет.

— Но зачем? — поразился я.

— Я — румын! А значит — прямой потомок великого народа, ведь некогда моя родина звалась Дакией, — гордо вскинул голову мой собеседник. — И если когда-то варварские племена готов и вандалов смогли покорить Великий Рим, то во второй раз этого не произойдет.

Я с подозрением посмотрел на него, но незнакомец перехватил мой взгляд и сказал:

— Вы думаете, Ион Цопа-Неберуцэ малость того? Не улыбайтесь. Я понимаю, где нахожусь. Но кто может знать, что более реально — наш мир или «виртал»?

Откровенно говоря, я частенько думал о том же. И потому промолчал.

— Вижу, вы тоже задумались, — оживился Цопа-Неберуцэ. — Это немудрено. Каждый здравомыслящий человек хоть однажды задавал себе вопрос: что же такое на самом деле виртуальная реальность и чем она отличается от обычной? Ведь здесь каждый человек может жить той жизнью, к которой стремится, влиять на события и даже изменять окружающий мир по своему желанию. Мы видим, чувствуем, страдаем, и не важно, что здесь мы всего-навсего запрограммированные личности, а наше тело и мозг находятся в другом месте. Мы мыслим адекбатно здешней ситуации, для нас реальность — здесь и сейчас, а не там — за пределами пространства «саркофага».

— Но, к сожалению, и в «виртале» мы ограничены, — вмешался я в его монолог.

— Чем же?

— Рамками игры. Вот вы хотите изменить ход истории, и, допустим, вам это удастся. Римская империя не падет под натиском орд варваров. Но щелкнет таймер, появится надпись ВЫХОД… Все этим и закончится. Наша реально существующая цивилизация останется неизменной

— Вы правы. Однако есть один нюанс. — Цопа-Неберуцэ перешел на шепот. — Компьютерная техника не стоит на месте. Уже существуют модули вариации, способные продлевать любую игру практически до бесконечности.

— Но это опять же всего лишь игра.

— Нет. Это будет мир, существующий сам по себе, хотя развитие его окажется по-прежнему в зависимости от нас, — победно скрестив руки на груди, сообщил странный румын.

Я усмехнулся:

Что-то вроде параллельных миров, которые так любят описывать в своих творениях писатели-фантасты?

Как и все опытные компьютерщики, я стараюсь избегать разговоров о новом не то «вечном двигателе», не то демиурге. Но зачем же разочаровывать человека? Пусть помечтает…

— А почему бы и нет? — пожал плечами Ион. — Лучшего определения и не найти. Хотя я думаю… — Но он вдруг замолчал и резко поднялся, повернувшись к городу.

Я тоже посмотрел в ту сторону и увидел облако пыли, поднимающееся над холмами.

— Сципион. — Глаза Цопы-Неберуцэ загорелись. — Значит, скоро появятся карфагеняне. — Он посмотрел на восток. — Пока их не видно. Но основные силы Ганнибала уже переправились из Италии и движутся сюда. Ну так как, вы еще не решились?

— На что?

— Участвовать в сражении.

— Увы. — Я развел руками. — К сожалению, времени у меня не так уж и много. Я прибыл сюда с иной целью…

— Да, кстати, я так и не спросил, зачем вам в Рим?

— Я ищу одну женщину.

— Здесь? В «виртале»? — изумился Ион. — Странный случай. Хотя понимаю. Вы не знаете, как найти ее в реальном мире?

Я кивнул. Не имело смысла объяснять ему, что произошло на самом деле.

— Титанический труд вы взвалили на свои плечи. Но, — Цопа-Неберуцэ улыбнулся, одновременно подмигнув мне, — любовь преодолевает и не такие препятствия.

Что мне оставалось делать, как не улыбнуться в ответ? Мы пожали друг другу руки, и я собрался уже вызвать меню экстренного выхода, как вдруг из-за соседнего холма показалась дюжина всадников. Увидев нас, они пустили в галоп лошадей, а у меня возникли нехорошие предчувствия. В землю возле нас воткнулась стрела. Это был сигнал, что игра началась. Значит, экстренно выйти из нее прямо сейчас не удастся, и придется сполна получить свою порцию адреналина… Я вздохнул и с досадой сплюнул на землю. Угораздило же!

— Лучше не двигаться, пока они не подъедут, — сказал румын.

— Это карфагеняне?

— Нет, к счастью, римляне. Видимо, передовой отряд. Но не бойтесь, они нам ничего не сделают, если мы, в свою очередь, не будем дергаться.

Так и случилось. Ничего страшного не произошло, за исключением того, что после коротких переговоров нам приказали садиться на лошадей. Похоже, поиски мисс Тревор откладывались на неопределенный срок.

Я взгромоздился на круп лошади позади одного из легионеров, и мы тронулись навстречу туче пыли, застилающей горизонт.

По крайней мере это ненадолго, успокаивал я себя. Минут через сорок «саркофаг» отключится. Жаль только, что в «виртале» это займет гораздо больше времени.

Мы стояли плечом к плечу — сосредоточенные, хмурые, молчаливые. Справа от меня застыл Цопа-Неберуцэ, слева — встроенный в программу римский воин. Но сейчас мы были единым целым, живым смертоносным организмом, имя которому — легион. Вернее, мы были только частью его, второй когортой, которой командовал центурион со звучным именем Гракх. Это был старый вояка, весь иссеченный шрамами, придававшими его лицу свирепое выражение.

Вообще эту игру создали отличные программисты. Все происходящее казалось настолько реальным, что я порой переставал воспринимать этот мир как виртуальный. Цопа-Неберуцэ, похоже, чувствовал то же самое. Сначала румын возбужденно и радостно тараторил без умолку, но потом и ему передалась общая атмосфера, царящая перед сражением. Он стоял молчаливый и задумчивый, лишь изредка позволяя себе бросать отдельные реплики:

— Ганнибал опять построил свои войска полумесяцем. Он думает, римляне забыли битву при Каннах в двухсот шестнадцатом году.

— В каком двухсот шестнадцатом? — спросил я.

— До Рождества Христова, разумеется.

Я замолчал, и он тоже смолк, пока опять не вспомнил что-то, по его мнению, важное.

— Сципион не дурак! Он делает ставку на конницу. Это наш главный козырь.

— А чем окончилась битва в реальности?

— Как, вы ничего не знаете об этом сражении? — удивился румын. — А ведь оно одно из величайших в истории человечества. Мы победили! Ганнибал потерял убитыми одиннадцать слонов и двадцать тысяч воинов, мы же — всего две тысячи человек. И дай Бог, чтобы наши победы всегда были столь же великими!

— Вы боитесь, что сейчас произойдет по-иному? — удивленно спросил я.

— Увы, — вздохнул Цопа-Неберуцэ. — От этого никто не застрахован. У виртуальности свои законы. Поэтому здесь и я, и тысячи таких, как я. Не думайте, что все, кого вы видите, графобы. Нет, мы все живые. Мы несем славу Великому Риму!

«А ведь он маньяк, — подумал я. — Один из тех, кто отключает таймеры и взламывает защитные программы. Но он умный маньяк, потому что не забывает возвращаться обратно».

— Вы даже представить себе не можете, что будет, если в этой битве победит Карфаген, — снова заговорил Цопа-Неберуцэ. — Но мы не допустим этого. Рим будет властвовать над миром вечно!

Он все больше и больше распалялся, видимо, поднимая в себе боевой дух. У меня же его не было и в помине. Нет, я не боялся — погибнуть в «виртале» невозможно. На предстоящую резню мне было плевать. Жаль было личину Марка, которая могла пострадать, но больше всего на свете я хотел вернуться домой и завалиться спать. Увы, сейчас я не был хозяином своего тела ни в прямом, ни в переносном смысле.

Взвыли трубы, загрохотали барабаны, вздрогнули, пришли в движение легионы. Гракх взмахнул своим коротким мечом, и мы тоже двинулись вперед — навстречу победе, которую оценить будет некому. Земля дрожала под нашими ногами, ржали кони, неистово избивавшие ее копытами, и казалось, земля вот-вот разверзнется, не выдержав этакой тяжести. Но она держала нас, и легионеры шли и шли вперед без мыслей, без чувств, без надежды. Впрочем, за остальных не ручаюсь, хотя мои ощущения были именно такими.