Уильям Гибсон - Нейромант
Кейс смотрел, как они пересекают бар, уже покинутый всеми, кроме Курта и пьяного моряка в хаки, свернувшегося у подножия стула возле стойки. Дуло "Смит и Вессона" проводило двоих до двери, затем метнулось назад к Уэйджу. Магазин из пистолета Кейса брякнулся на стол. Ратц зажал пистолет в клешне и выбросил патрон из патронника.
— Кто тебе сказал, что я собираюсь тебя убить, Кейс? — спросил Уэйдж.
Линда.
— Кто тебе сказал, а? Кто-то пытается тебя подставить?
Моряк застонал и его взрывообразно вырвало.
— Выкинь его отсюда, — сказал Ратц Курту, который сидел теперь на краю стойки со "Смитом и Вессоном" на коленях и зажигал сигарету.
Кейс почувствовал, как вся тяжесть ночи спускается на него, словно мешок сырого песка всыпали за веки. Он достал из кармана флягу и передал ее Уэйджу.
— Все что есть. Гипофизы. Если быстро толкнешь, получишь пять сотен. Остальное было в кое-какой памяти, но сейчас ее уже нет.
— Кейс, с тобой все в порядке? — Фляга уже скрылась за серо-стальным лацканом. — Я имею в виду, отлично, ты возвращаешь долг, но ты плохо выглядишь. Как размолоченное говно. Ты бы лучше пошел поспал.
— Ага. — Он встал и почувствовал, как «Чат» раскачивается вокруг него. — Ну, у меня еще был полтинник, но я его кому-то дал.
Он хихикнул и подобрал магазин с патроном и бросил их в карман, положив пистолет в другой.
— Мне надо к Сину, забрать залог.
— Иди домой, — сказал Ратц, ерзая на скрипучем стуле с некоторым замешательством. — Артист, блин. Иди домой.
Кейс перешел через зал и толкнул плечом пластиковые двери, чувствуя на себе взгляды.
— Блядь, — сказал он розовому оттенку над Сигой. Голограммы исчезали как призраки вдоль всего Нинсэя, и почти весь неон был уже холоден и мертв. Он сидел в уличном кафе, пил крепкий черный кофе из крошечной пенопластовой чашки и наблюдал, как восходит солнце.
— Улетай, милая. Такие города, как этот — для людей, кому нравится катиться вниз.
Но на самом деле все было не так, и ему все трудней и трудней было поддерживать чувство предательства. Ей просто нужен был билет домой, и эта память в его «Хитачи» могла бы оплатить его, если бы только она нашла правильного скупщика. И эта сцена с полтинником: она же почти отказалась от денег, зная, что собирается обчистить его до нитки.
Когда он выбрался из лифта, все тот же мальчик сидел за консолью, только с другой книгой.
— Ну, приятель, — позвал его Кейс через пластиковый дерн, — не надо мне ничего говорить. Я и так знаю. Красивая леди пришла меня навестить, сказала, что у нее есть мой ключ. Небольшие чаевые для тебя, дай-ка угадаю, пятьдесят новых?
Мальчик отложил книгу.
— Женщина, — сказал Кейс, и провел большим пальцем линию через лоб. — Шелк.
Кейс широко улыбнулся. Мальчик улыбнулся в ответ и кивнул.
— Спасибо, жопа, — ответил Кейс.
Он замешкался на карнизе — замок заело. Она что-то испортила в нем, пока открывала. Новичок. Кейс знал, где можно заполучить черный ящик, который откроет все в "Дешевом отеле". Пока он вползал внутрь, заморгали флюоресцентные лампы.
— Закрой люк, очень медленно, друг. У тебя все еще с собой фирменное блюдо, которое ты заказал у официанта в субботу?
Она сидела, откинувшись спиной на стенку, в дальнем конце саркофага. Запястья покоятся на задранных коленях, в руке виднеется игломет с напоминающим перечницу дулом.
— Это ты была в игровом зале? — Он закрыл люк. — Где Линда?
— Нажми на блокиратор замка.
Он нажал.
— Это твоя девушка? Линда?
Он кивнул.
— Она ушла. Взяла твой Хитачи. Очень нервное дитя. Так что насчет пушки, а?
Она была в зеркальных очках и одета во все черное, каблуки ботинок утопали в темперлоне.
— Я вернул ее Сину, забрал свой залог. Продал ему его же патроны за полцены. Тебе нужны деньги?
— Нет.
— Может, немного сухого льда? Все, что у меня сейчас есть.
— Что на тебя нашло сегодня вечером? Зачем устроил дебош в игровом зале? Мне пришлось покалечить охранника, он погнался за мной с нунчаками.
— Линда сказала, что ты собираешься меня убить.
— Линда сказала? Я никогда ее не видела, пока не пришла сюда.
— Ты что, не от Уэйджа?
Она покачала головой. Он рассмотрел, что стекла очков были хирургически вмонтированы в глазные впадины. Серебристые линзы, казалось, росли прямо из гладкой бледной кожи над ее скулами, резко и неровно очерченными темной прической. Пальцы, держащие игломет, были тонкими, белыми, с полированными ногтями цвета бургунди. Ногти создавали впечатление искусственных.
— Мне кажется, у тебя крыша едет, Кейс. Я появилась, и ты сразу вписал меня в картину своей реальности.
— Так что вам надо, леди? — Кейс откинулся спиной на люк.
— Ты. Живое тело, одна штука, и мозги, если они еще сохранились. Молли, Кейс. Меня зовут Молли. Я охочусь на тебя для одного человека, на которого я работаю. Он хочет просто поговорить, и все. Никто тебя не тронет.
— Это хорошо.
— Хотя я часто делаю людям больно, Кейс. Наверное, я так прошита.
На ней были надеты черные облегающие джинсы из тонкой перчаточной кожи и черная «дутая» куртка из какой-то матовой, вроде бы поглощающей свет, ткани.
— Если я уберу этот игломет, ты не будешь дергаться, Кейс? Ты, похоже, любишь делать глупости.
— Эй, да я спокоен. Я полный лох, нет проблем.
— Отлично, парень. — Игломет исчез в черной куртке. — Потому что если начнешь хуйней страдать, это будет самая большая глупость всей твоей жизни.
Она подняла ладони, слегка растопырила белые пальцы, и с едва слышным щелчком десять обоюдоострых, четырехсантиметровых скальпельных лезвий выскользнули из-под ногтей цвета бургунди. Она улыбнулась. Лезвия медленно втянулись.
2
После года, проведенного в саркофагах, комната на двадцать пятом этаже отеля "Чиба Хилтон" казалась громадной. Десять на восемь метров, половина люкс-номера. Белая кофеварка «Браун» испускала пар на низеньком столике возле раздвижных стеклянных панелей, выходящих на узкий балкон.
— Влей в себя немного кофе. Похоже, тебе это не помешает.
Молли сняла свою черную куртку, игломет висел под ее рукой в черной нейлоновой перевязи. Она осталась в серой безрукавке с простыми застежками на стальных молниях вокруг каждого плеча. Пуленепробиваемый материал, решил Кейс, наплескивая кофе в ярко-красную кружку. Его руки и ноги будто одеревенели.
— Кейс.
Он посмотрел вверх, только сейчас заметив человека.
— Меня зовут Армитаж.
Темный халат распахнут до пояса, широкая и безволосая мускулистая грудь, твердый плоский живот. Голубые глаза, такие светлые, что Кейс подумал про отбеливатель.
— Солнце взошло, Кейс. Солнце твоего счастливого дня, мальчик.
Кейс взмахнул рукой, и человек легко уклонился от потока обжигающего кофе. Коричневая клякса потекла по стене, имитирующей рисовую бумагу. Кейс заметил угловатое золотое кольцо в левой мочке человека. Спецназ. Человек улыбнулся.
— Выпей кофе, Кейс, — сказала Молли. — Все нормально, но ты никуда не уйдешь, пока Армитаж не скажет то, что хочет.
Она уселась, перекрестив ноги, на шелковую подушку-футон и принялась разбирать и собирать свой игломет, не глядя на него. Взгляд двух зеркал сопровождал Кейса, пока он шел к столу и заново наполнял свою кружку.
— Ты слишком молод, чтобы помнить войну, да, Кейс? — Армитаж запустил большую ладонь в свою густую коричневую шевелюру. На запястье мелькнул тяжелый золотой браслет. — Ленинград, Киев, Сибирь. Мы придумали вас в Сибири, Кейс.
— Что бы это значило?
— Операция Кричащий Кулак, Кейс. Ты слышал о ней.
— Какая-то атака, да? Пытались спалить вирусами ту русскую сеть. Да, я про это слышал. Никто не выбрался.
Он почувствовал внезапную напряженность. Армитаж прошел к окну и окинул взглядом Токийский залив.
— Это не так. Один экипаж вернулся в Хельсинки, Кейс.
Кейс пожал плечами и отхлебнул кофе.
— Ты консольщик, ковбой. Прототипы программ, которыми вы взламываете промышленные банки, были разработаны для операции Кричащий Кулак. Для нападения на компьютерную сеть Киренска. Каждый экипаж состоял из сверхлегкого самолета "Ночное крыло", пилота, деки для доступа в матрицу, и жокея-оператора. Мы запускали вирус, названный «Крот». Серия «Крот» была первым поколением настоящих программ вторжения.
— Ледоколы, — сказал Кейс поверх ободка красной кружки.
— Лед происходит от ICE, intrusion countermeasures electronics[15].
— Проблема в том, мистер, что я больше не жокей, так что я, наверное, пойду…
— Я был там, Кейс; я был там, когда придумали вас.
— Тебе нечего ловить со мной и такими как я, приятель. У тебя хватает денег нанимать дорогих девочек с бритвами, чтобы притащить сюда мою задницу, но это все. Я больше никогда не смогу стучать по клавишам, ни для тебя, ни для кого другого. — Он прошел к окну и посмотрел вниз. — Вот где я теперь живу.
