Йона - Фред Скарди
У противоположной проему стены на полу стояли пузырьки, лежали упаковки. Лекарства. Слышен был слабый звук радио, передавали музыку, но где сам приемник — было непонятно.
Посреди комнаты лежала, кажется, простыня, которая, видимо, заменяла скатерть — этакая замена стола, на котором стояли железная миска и три металлические тарелки.
— Кто же к нам пожаловал? — спросил Гийом, представившись. Оказалось, что у него есть и фамилия: Легран. Гийом Легран.
— Йона, — произнесла она, продолжая стоять в проеме, служившем дверью. Комната, как поняла она, была свободным пространством между двумя блоками, которое эти трое использовали, как жилье.
— Наслышаны, наслышаны, — улыбнулся Гийом и пригласил жестом присесть у «скатерти».
— Та самая, которая бросила вызов рабовладельцам? — произнес Фуду. Голос был такой приятный, с хрипотцой и басом.
Заняв место, Йона почувствовала себя неловко от того, что сказал Фуду. Она бы приняла это за сарказм, если бы не интонация — старик был искренен. Она на мгновение опустила голову. Потом снова взглянула на Фуду и Гийома.
— Я всех предала, — сокрушенно произнесла она.
Гийом покачал головой.
— Да, девочка. Да. Но ты здесь, и возможно исправишь это.
— Как? — воскликнула она. — Все члены Лиги восстания в тюрьме! Анвар погиб! Ничего не готово!
— Все — да не все, — сказал Гийом.
Она взглянула на них, на огонек в глазах Гийома, и у нее мелькнула догадка, что эти трое и есть настоящий мозг всего, а Анвар и остальные лишь исполняли придуманное ими.
— Вы имеете в виду себя? — спросила она.
Фуду расхохотался, а потом перешел на кашель, но продолжал смеяться. Гийом улыбнулся, глядя на него.
— Не-е-е-т, — протянул он ласково.
— Они схватили не всех?
— Не всех, — произнес умиротворяюще Гийом. — Все еще есть те, кто готов дальше нести упавшее знамя.
— И... когда? Что нужно делать?
— Терпение, терпение, — сказал Гийом. — Скоро все узнаем. Ты не голодна?
— Нет, — сказала Йона, глядя на их рыбный суп в железной миске, салат из водорослей и немного хлеба. Было бы неправильным объедать трех стариков, прячущихся где-то в глубинах города, даже если бы она и правда хотела есть — в плену у легата все же кормили сытно.
— Откуда у вас лекарства? — спросила Йона.
— Когда Матхаи появился здесь в первый раз, осмотрел нас и назвал, что нужно нам при наших болячках, после чего эти лекарства появились у нас, — сказал Гийом, намекая, что «простые» украли их у модификатов. — Он уже четыре раза спускался к нам. Ну пять, если считать сегодняшний. Благодаря ему Фуду ожил, у меня стихли проблемы с суставами и желудком, а Алан все еще пока плох.
— Что у него?
— У него целый букет, по словам Матхаи. У него и наши болячки есть, и другие, о которых мы не слышали. А ведь он еще молодой! Вот что жизнь в Атлантисе с людьми делает!
Йона улыбнулась при слове «молодой». Алан был более, чем на полвека старше нее: он прожил четыре такие жизни, как она, и еще чуток сверху.
— Как давно вы здесь? — спросила она.
Гийом захряхтел, меняя позу. Ответил Фуду:
— Гийом здесь дольше всех. Он был здесь еще до восстания. Я здесь последние двадцать семь...
— Двадцать шесть, — буркнул Гийом.
Фуду зыркнул, усмехнулся.
— Ты прости, отче, за прямоту, но у тебя маразм. Я точно помню, что это был 415 год, как ты меня нашел.
— И сколько по-твоему тебе лет? — спросил Гийом.
— Восемьдесят два... — только и успел произнести Фуду, как Гийом выкрикнул довольно бодро для своего возраста:
— Да как тебе восемьдесят два, если ты сказал, что тебе пятьдесят шесть, когда я тебя нашел?
— При всем уважении к вам, отец Гийом... — раздался голос Алана с дальней «койки».
— Не называй меня отцом! — раздосадованно выкрикнул Гийом. — И ты тоже! — Он полыхнул глазами на Фуду. — Сколько раз говорил! — пробурчал он себе под нос.
— При всем уважении, Фуду здесь уже 27 лет, ему 82, — спокойным, слабым голосом продолжил Алан. — Мы же уже говорили об этом. Я был строителем...
— «В математике шарю как-никак»... — пробурчал Гийом, видимо, цитируя какой-то предыдущий разговор. Он насупился, сложил руки на груди.
— Так что скорее всего, сам Фуду ошибся в том, сколько лет прошло с тех пор, когда он вообще впервые попал на корабль. Поэтому и назвал цифру в 56 лет.
— И что? — сказал Фуду, глядя то на Йону, то на Гийома, то на Алана. — Сейчас будем устраивать склоки при нашей гостье?
Гийом взглянул на Йону и убрал руки с груди, взгляд его потеплел.
— Вот такие вот мы — местные мудрецы, старейшины! — усмехнулся он, обращаясь к ней. — Не такое ты ожидала увидеть, а?
— Я вообще не ожидала увидеть вас. Мне ничего не рассказывали о вас. Ради вашей безопасности.
Гийом пожал плечами, а Йона стал строить догадки по фразам из их перепалки.
— Как вы все сюда попали? — спросила она. И потом, глядя в глаза Гийому: — И почему вас зовут «отец»?
Гийом фыркнул.
— Отец... — произнес он и замолчал. Надолго. Прошло минуты три, уже Фуду рвался рассказать свою историю, как Гийом, наконец, заговорил:
— Я трус... Самый обыкновенный трус... Те, кто сверху, ходят к нам за советами. Для них я светоч опыта, знаний и мудрости, а эти двое — мои ангелы-помощники. Но это все не так... Совсем не так, Йона. Я здесь, потому что не хотел умирать. А
