Алексей Олейников - Боевой аватар
— Ничего, зарастет, — усмехнулся «Видящий», отрезал еще полоску.
— Вождь, — «Крадущий» облизнулся, ему хотелось сладкого мяса. — Его нельзя убить. Очень большой, очень быстрый. Это сильная дава.
— Значит, нам нужен шаман сильнее, — вождь потянулся, убрал мясо в наплечный мешок. — Позови «Говорящего с друзьями». Скажи, что нам нужны «малые». Много.
— Но что они смогут сделать с Неживым?
— С ним — ничего. А вот с его спутниками…
— Но гнезда «малых» далеко. Успеем ли? — возразил «Крадущий» и склонился ниже, увидев, как гримаса раздражения передернула лицо «Видящего». — Я скажу. Но…
— Что еще?
— Вождь, позволь мне… кусочек, — «Крадущий» заискивающе изогнулся. — Я так давно не ел мяса черных людей.
— Поймаешь этих солдат, будет тебе мясо, — взмахнул ножом «Видящий». — Иди, ты мне надоел.
Никто из мальчиков не заметил ночного происшествия. Просыпались они быстро, и все разом — как по команде. Потягивались, умывались, гремели банками. У них хороший аппетит — гора пустых банок росла на глазах. С таким аппетитом через два дня еда закончится.
— Андрая, сколько нам идти до Эдеме? — Я присел рядом с капитаном, тот увлеченно выковыривал пальцем из банки последние куски свинины.
— Три, нет, четыре дня — он быстро взглянул на меня. — Нас Антуан задерживает.
Я мог бы понести его, но не буду. Это их товарищ.
— Скажи ребятам, пусть экономят еду. Вряд ли мы сможем поохотиться.
Капитан кивнул.
— Кстати, Антуану легче. Яд выходит из крови.
— Хорошо, — Андрая с непроницаемым лицом поднялся.
Этим утром, еще до подъема остальных, Антуан, наконец, пошевелил руками и что-то сказал.
Я прислушался. Кажется, он просит пить.
Вода из фляги попала в дыхательное горло, он закашлялся, открыл глаза и обмер, уставился на меня.
— Все хорошо, — тихо сказал. — Ты в лагере.
— Дикие… — он попытался приподняться на локтях.
— Лежи, лежи, я их прогнал, — успокоил я мальчика.
— Что со мной? — язык не слушался его, он тянул и коверкал слова. Паралич еще не прошел окончательно. Сегодня он идти не сможет.
— «Дикие». Тебя задела их стрела. Это яд. Не волнуйся, лежи, — успокоил я, увидев, как заметались в ужасе его глаза. — Скоро яд выйдет из тела, и ты встанешь на ноги.
Антуан выпил еще воды и в изнеможении опустился на носилки.
— Симон — я потряс мальчика за плечо. Он мгновенно сел, смотрел на меня внимательными черными глазами. — Антуану лучше.
— Правда? — мальчик просиял.
— Да, побудь с ним. Может, он еще захочет пить.
— Хорошо, — Симон переместился к носилкам, перелезая через спящих товарищей.
Я встал на краю обрыва, впитывал солнечные лучи. День обещал быть ясным.
Отряд продвигался медленно. Антуана пришлось нести, он был слишком слаб, хотя уже разговаривал.
Я шел впереди колонны. Пока никаких признаков противника.
— Что за ерунда! — воскликнул сзади Андрая, которому уже полчаса что-то настойчиво втолковывал Питер. — Какой еще Спаситель, есть только один пророк — Омуранги!
Назревает разговор о божественных материях. Не хотелось бы говорить на ходу.
— Джу, — Питер нагнал меня, глянул умоляюще. — Расскажи ему, он мне не верит.
Но, похоже, придется.
— Ты мне не веришь, капитан, — я поравнялся с Андраей.
Тот косо глянул на меня, ушел вперед, ожесточенно рубя ветки. Он явно не расположен к диалогу. Ладно, не стоит неволить.
— Как мы можем тебе верить. Ты — чудовище! — сказал он, наконец, со звенящей яростью. — Ты Лесной Ужас. Доверившийся дьяволу шагает в ад.
— А прежде, куда вы шагали? Пока верили Омуранги?
— В царствие Небесное! — Андрая на миг обернулся, взмахнул мачете.
— И ради этого вы убивали «диких» и они вас убивали?
— Они язычники, порождения дьявола. Так как и ты. Ты знаешь их язык!
— Но я вас им не отдал.
— Значит, задумал, что-то еще хуже.
Железная логика у него, ничего не скажешь. Омуранги прав и точка. Он отлично их выдрессировал. Как же мне переубедить сержанта?
— Джу… — рядом стоял Симон, — Джу, погляди, что—то с Антуаном неладное.
Мальчика била дрожь, он метался на носилках и что-то бормотал с закрытыми глазами. Неужели рецидив?
— Тише, тише, — я положил ладонь ему на лоб.
Антуан распахнул глаза и четко произнес:
— Они идут.
Кто они? Что за непонятные пророчества?
Пронзительный крик донесся от головы колонны, я рванулся туда.
Кричал Кунди, он плясал, смешно вздергивая ноги, а Андрая остервенело рубил траву.
— Змея! — дрожащий палец Кунди указывал куда-то вниз, я присмотрелся и увидел разрубленный черно-белый зигзаг габонской гадюки. Длины в ней было больше полутора метров. Странно, Кунди так кричал, будто змей раньше не видел.
— Она выпрыгнула на меня. Прямо из кустов, — Кунди взахлеб рассказывал набежавшим мальчикам.
— Здоровущая.
— Ядовитая, небось.
— Это кассава, она ужас какая ядовитая. Повезло Кунди.
Странно, габонские гадюки очень флегматичные существа, что заставило ее напасть на Кунди?
— Смотрите, — шепотом сказал Симон.
Мальчики попятились.
Впереди, в метрах трех дальше по тропе, с шипением разворачивался черно-бело-розовый клубок. Пять гадюк. Откуда они здесь?
Сверкая ромбическим рисунком спин, змеи медленно потекли навстречу отряду. Взрослые габонские гадюки, в таком количестве и не боятся людей?!
Я прислушался. Лес полнился характерными шорохами — змеи были повсюду, окружали тропу, стягивались в один шуршащий узел, в центре которого был отряд, испуганно жавшийся спина к спине. Сколько же здесь змей?
Мальчики закричали. Со всех сторон из леса текли и текли нескончаемые потоки змей: габонские гадюки, зеленые мамбы, древесные бумсланги, кобры — все до одной смертельно ядовитые. Воздух наполнился шипением. Это необъяснимо, но змеи целенаправленно ползут к людям, И никакого присутствия «диких», ни звука их языка, хотя…
На миллисекунду мне показалось, что в ста метрах от тропы мелькнула какая-то тень. Но сейчас не время искать этого одиночку. Чтобы я не сделал, кого-то из ребят обязательно укусят. И тогда я не смогу его спасти — у меня нет сыворотки. На деревьях прятаться бесполезно — змеи поднимаются по ним лучше человека.
Я подскочил к носилкам, пинком сбросил двух кобр.
Есть только один способ.
— Сюда! — уши у них наверняка заложило, зато услышали, кинулись толпой, сверкая мачете.
Я упал на четвереньки, закинул Антуана на спину.
— Живо, все — на спину!
Поднять вес семи мальчишек — дело нехитрое. Куда трудней не уронить их. Свободной рукой, пока ребята запрыгивали, я сорвал лианы с носилок, перекинул петлей через шею, а свободные концы закинул за спину. Получилось подобие уздечки.
— Держите Антуана, и держитесь сами крепче за лианы!
Последним запрыгнул Андрая, и едва уместился на спине, схватился за мою голову. Я сдвинул его руку, чтобы не закрывала обзор, дал по голове настырной гадюке и рванулся вперед. Главное, чтобы мальчиков не сшибло ветвями — вернуться уже не успею. Лес был полон змеями — все корни, вся ямы, вся опавшая листва шевелилась от их движения. Сенсоры с ума сходили, сбивались от чрезмерного количества объектов. Они кишели повсюду.
— Следите за ветвями!
Я отбил выпад упругой зеленой молнии — мамба метила в Андраю.
До реки оставалось всего метров сто. Только бы добежать. Почему мне не сиделось в лесу, с моими гориллами?
Гадюка-носорог вывернулась из-под лапы, метнулась в глаза. Прыжок.
Изучал бы язык рилл…
Габонская гадюка — толстая, взрослая, опытная, разинула пасть, вылетела пружиной навстречу. Удар.
Составлял бы гербарии новых видов цветов…
Змеи свивались в кольца, бросались на меня — впивались в лапы, кидались в глаза, но никто пока не доставал до ребят.
Река здесь разливалась шире, выходя из ущелья, которое проточила своим телом. Я выскочил на берег, и с разбегу, вздымая буруны, начал переправляться. Мальчики что-то закричали, — потом, потом… Глубина была мне по плечи, но течение достаточно сильное. Поток воды с ног не сбивал, но заставлял напрягаться. А вот змеям переплыть будет трудновато.
Я выбрался на другой берег, встряхнулся, огляделся. Пока чисто.
— Слезайте, их тут нет.
Мальчики послушались не сразу, они мертвой хваткой вцепились в спину.
— Все на месте? Андрая?
Капитан не ответил. Он, не отрываясь, глядел на тот берег. Земля там шевелилась, бурлила от множества гибких сверкающих тел, их вал подкатывался к самому краю воды.
А на берегу, среди сплетающегося змеиного клубка билось на земле мальчишеское тело.
Кто?!
Я прыжком перемахнул через реку, смел ударом змей, и выхватил мальчика из клубка. Моиз! Лицо, в испарине пота, все было изъязвлено глубокими укусами, рот распахнут в немом крике. Он задыхался.
