Корпорация любит нас - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Военный неприятно поморщился, будто воспоминания о работе были противны ему.
— Отстраиваем Первоуральск. Боремся с фальшивомонетчиками. Индуисты на окраинах бунтуют. Дел полно, ни на что нет времени…
— У вас же есть Император?
— Ха! Ты думаешь, он занимается страной? Он ведёт какие-то свои игры. По правде сказать, нам это нравится всё меньше и меньше. Мы вынуждены затягивать гайки. Потому, извини, что так получилось. Я принёс тебе две новости, граф.
Юрген улыбнулся.
— Одну из них я уже знаю. Путник жив. Вы не делали попыток убить его физически, и поступили верно — это могло лишь всё усугубить.
Кадочников ухмыльнулся.
— Да, это так. Откуда ты знаешь, чёрт побери?
— Я только что общался с одним своим другом. Старым другом, он видел Путника.
Вячеслав посмотрел в приоткрытую дверь.
— Этот узбек в зале? Откуда он мог видеть Путника?
Юрген покачал головой.
— Нет, совсем другой друг, он живёт не здесь. Никто из ваших никогда не видел этого доброго толстяка.
Генерал недоверчиво поглядел на часовщика, потом раздражённо махнул рукой.
— Мне никогда не разгадать твоих загадок, старик. Может, оно и к лучшему — и так я знаю слишком много для простого человека, и от этого у меня постоянно болит голова. Так или иначе, мне пришло недвусмысленное указание от НИХ, что этот ваш Путник должен остаться в живых. Ещё было приказано дать ему документы с твоей фамилией. А вторая моя новость, точнее не новость, а просьба, вот какая — мы просим тебя больше не заниматься своими тёмными делами и не идти на контакт с этим Путником. Даже если он будет искать тебя, как однофамильца. Пусть всё решают ОНИ.
Юрген кивнул. Вячеслав выдержал небольшую паузу, затем рискнул спросить.
— Скажи, вот этот паренёк из ниоткуда, эти все аномалии в окрестностях города, провалы во времени, сияние в небе… Это всё связано, это твоих рук дело?
— Моих? — засмеялся старик. — Ты серьёзно думаешь, что у меня есть на это силы? Забудь, приятель. Я уже давно слабый старик-антиквар, а во всём происходящем виноват вовсе не я.
— Тогда кто? Эти чёртовы индуисты? Узбеки? Кто, чёрт побери! — повысил голос генерал, но Ромул подошёл сзади и положил ему на плечо свою тяжёлую руку. Вячеслав осёкся и приложил руку к затылку, словно у него болела голова. — Этот парень… Кто он?
Антиквар посмотрел в окно.
— Просто Путник из ниоткуда. Вестник перемен.
— Перемен? Хочешь сказать, это всё только начало? Он сам всё это сделал?
— Я не знаю, — развёл руками Юрген. — Может, он лишь орудие чего-то или кого-то другого. Кого-то извне. Может, наш спаситель. Может, наоборот.
— Бред, — заскрипел зубами генерал. — Мы говорим о каком-то диком бреде. Чьё-то орудие? Но зачем тогда отпускать его? Отпускать, а потом наблюдать, как привычный мир вокруг становится непонятно чем, как тогда, семнадцать лет назад?
Юрген кивнул и поправил собеседница:
— Восемнадцать. Через год всё наладилось. Всё будет хорошо и теперь, вот увидишь.
— Бред, — повторил генерал и замотал головой, словно убеждая себя в чём-то. — Мне хочется верить, что ты прав, и что всё будет хорошо. Но себя обезопасить мы тоже хотим. И ещё, чуть не забыл — мы нашли гитару, очень похожую на ту, что я видел тогда, в тридцать седьмом. Сейчас она у нас, и что-то мне подсказывает, что её лучше оставить.
Часовщик кивнул, немного помрачнев.
— Пусть будет так.
Генерал резко поднялся со стула и пошёл к выходу. У дверей обернулся и сказал:
— Я улетаю сегодня на дирижабле на восток. Должен разобраться ещё с одним товарищем. Выздоравливай, старик.
— Счастливого пути тебе, — улыбнулся граф.
(Путник)
Утром дождь кончился. В зоопарке пахло сыростью и пылью — почти также, как в мире-курятнике.
— Новость передали, сегодня слона привезут, — сказал Анастас, когда Ник спустился вниз. — А ты чего задерживаешься?
— Так меня же никто не разбудил раньше.
Мулат недовольно покачал головой.
— Через двадцать минут уже к работе приступать. Стаська вон уже убежал. Пора бы тебе будильник завести, что, мне всё время тебя теперь будить, как маленького?
Ник усмехнулся.
— На что мне его купить, у меня и денег-то нет.
— Тьфу, — плюнул Анастас. — Что ж ты раньше-то молчал! Попроси у кассирши аванс. Только много не проси, не больше половины.
— Я как-то не думал про деньги. Даже у директора не спросил, какая у меня будет зарплата.
— Не зарплата, а жалование! Мне он сказал про тебя — восемь тысяч иен в месяц.
Ник задумался — цифра выглядела прилично, но он плохо разбирался в масштабах цен. Крутаков добавил, угадав замешательство Ника:
— Хорошая сумма, тут почти у всех такая. У начальства и у охраны ещё больше. В общем, на жизнь хватит.
Путник наскоро позавтракал и погрузился в работу — уборка после дождя, разнос корма, разные поручения — он старался показаться максимально ответственным и трудолюбивым, и, похоже, у него получалось. Несколько раз его даже похвалили.
Ближе к обеду Ник набрался смелости и заглянул в бухгалтерию. Раиса, полноватая кассирша лет тридцати, попросила паспорт, и Ник впервые поднёс его к считывателю.
— О, так ты Никита! А то мы всё тебя «Ником» зовём, а полного имени не знаем, улыбнулась Раиса.
Путник посмотрел на экранчик кассового аппарата. Там значилась фамилия и имя — Никита Нишцельский. Всё-таки Никита, а не Николай. И до чего странная фамилия — «Нишцельский». Тоже польская, как и у Складовского — даже и придумывать ничего не пришлось. Но зачем Корпорации было править фамилию «Путник» на столь замысловатую?
Зарплату выдали без особых проблем, хотя кассирша после прочтения фамилии смотрела на удивляющегося Ника как-то подозрительно. Бумажки были старые, затёртые — как будто ими пользуются уже не первый десяток лет. После этого Ник поймал Складовского и направился с ним в столовую, где впервые расплатился своими деньгами.
— Нишцельский, значит? Тоже поляк… Редкая фамилия, — многозначительно заметил напарник.
В столовой Станислав рассказывал байки из жизни зоопарка. Про то, как престарелый орангутанг, который помер в прошлом году, влюбился в рыжеволосую техничку Свету и жутко ревновал её к Анастасу. И про медведя, случайно надевшего на голову ведро с кормом, которое потом никак не могли снять. Несмотря на то, что напарник
