Алексей Олейников - Боевой аватар
Во мне боролись два долга. Долг перед риллами, подкрепленный программой юнита, и долг перед этими детьми. Долг ученого и долг человека.
Я полагал, что, умерев, избавился от эмоций. Я был счастлив. Да, счастлив вместе с моими риллами.
Но оказалось, что Джузеппе Ланче жив. Он здесь, внутри нейроэлектронного комплекса, и его боль, его долг взрослого перед детьми перевешивает все разумные аргументы.
Звуковые сенсоры уловили слабое, затухающее эхо к северо-востоку от меня.
Анализ эхограммы…совпадений не обнаружено
Сегодняшний день богат на сюрпризы. Мало мне нового вида павианов. Похоже, еще один неизвестный вид животных.
Я перемотал звуковой файл. Это крупное животное. Конечно, крик обезьяны-ревуна в Южной Америке слышен на два километра. Низкий хриплый крик лягушки-быка можно также услышать за несколько километров. Но этот крик — в нем слишком много ярости.
До источника звука около пяти километров. Я доберусь туда минут через пятнадцать. Надо поглядеть, что это за существо, может ли оно угрожать риллам?
— Вставай, трус! — Элиас еще раз пнул Антуана. — Поднимайся!
Тот лежал, руками прикрывал бок и голову, и только мычал в ответ на сыпавшиеся удары.
Элиас выдохся, с бессильной яростью еще раз стукнул и сел. Ничего не выходило. Пискля так лежал уже битых два часа. Казалось, он совершенно лишился сил, только что-то глупо бормотал про Эдеме и вяло защищался. Питер сосредоточенно изучал местность. Чудовище было еще там, он чуял плотный сгусток ярости в джунглях. Но ловушку необходимо сделать! А для этого нужны все трое.
— Скотина толстая!
— Хватит, Элиас, — Питер обернулся. — Так его не поднимешь.
— Совсем отупел от страха, — Элиас сплюнул. — Что делать будем?
— Ждать, — коротко ответил Питер. — Эта тварь должна когда-нибудь уйти. А тем временем, может, Пискля очухается.
— Ждать?! А там наши с Ужасом! — выкрикнул Элиас. — Как долго они его смогут отвлекать? Поднимайся, гад!
Он схватил Антуана за шиворот и рывком, собрав все силы, поднял на ноги. Антуан повис мешком в его руках, колени у него подгибались, руки болтались как плети.
— Ты у меня встанешь! — Элиас в совершенной ярости, не помня себя, потащил его обрыву. — Сейчас живо очухаешься!
Он припечатал Антуана к деревцу на самом краю, так, что Пискля почти болтался над обрывом.
— Хочешь туда? — заорал Элиас в расплывшееся в беззвучном плаче лицо. — Хочешь?!
Антаун взглянул вниз и вдруг начал извиваться, как рыба на песке. Его пухлые пальцы вцепились в руки Элиаса с неожиданной силой.
— Элиас, хватит! — Питер шагнул к ним. — Оставь его!
— Отвали!
Секунду мальчики боролись на краю. Антуан все больше выкручивал руки Элиаса, как будто Пискле передалась его ярость, или придал силы извечный страх перед высотой. Наконец Антуан ударил противника обоими кулаками в лицо и отшвырнул прочь.
— Не хочу! — завопил он. — Отстаньте от меня!
Земля дрогнула под его ногами, посыпалась вниз. Антуан нелепо взмахнул руками, и с всхлипом упал назад.
Мальчики на мгновение остолбенели, потом разом рванулись к обрыву.
— Дети, что вы делаете?
Внизу, на дне разлома, стоял Лесной Ужас, держа на руках обмякшее тело Антуана.
Питер с Элиасом, онемев, глядели на него во все глаза.
— Я же говорил, что в лесу полно опасных зверей. Зачем вы ушли от костра? А если бы я не успел?
Он бережно положил Антуана на землю, склонился над ним.
— Что… что с ним? — голос не слушался Питера. Он не чувствовал Замбу Мангея. Вообще. Словно вместо него была пустота.
— Он жив. Сознание потерял. Надо… — Джу не договорил, поднял голову.
Заросли на склоне затрещали. Мальчики замерли.
— Это оно, — прошептал Элиас.
Кусты закачались, огромная шипастая морда, увенчанная изогнутым рогом, высунулась из плотной зелени. Маленькие глазки обежали все пространство оврага и остановились на черной фигуре.
Лесной Ужас выпрямился и шагнул вперед, закрывая собой тело Антуана.
Монстр нелепо хрюкнул, и, перебирая короткими толстыми ногами, неторопливой трусцой побежал вниз, набирая скорость. Глаза у мальчиков округлились — это было огромное животное. Ростом оно пониже Замба Мангей, но раза в два длинней. Если бы Лесной Ужас захотел обхватить эту тушу, то ему едва хватило бы рук. Чудовище походило на носорога, но все его тело усеивали костяные шипы, усаженные на толстые ороговевшие пластины кожи. Они были плотно притиснуты друг другу — ножа не просунешь. Всем своим обликом монстр напоминал небольшой шипастый танк.
«Если нам повезет, — мелькнула мысль у Питера, — то не надо делать ловушку. Чудовище убьет Замбу Мангей. Он его не одолеет».
Обагренный заходящим солнцем рог был направлен прямо в грудь черной гориллы. Лесной Ужас прижался к земле и не двигался с места. Срывая пласты земли, сшибая деревца, чудовище мчалось на Джу. Но в тот момент, когда мальчикам уже казалось, что чудовище пронзит Замбу насквозь — они уже почти видели, как рог пробивает черное тело, горилла молниеносно отскочила в сторону. Ужас схватился за рог, уперся в землю, и могучим рывком пригнул шипастую голову к земле.
Взрывая фонтан красной земли, монстр споткнулся об собственную голову, бодающую землю и смешно перебирая ногами, опрокинулся на спину.
Земля вздрогнула от тяжкого удара. Чудовищная сила инерции протащила тушу вперед, и громадный бок едва не задел Антуана, лежавшего на земле.
Носорог раскачивался с бока на бок и пытался встать. Я ждал. Уже боюсь делать прогнозы — все худшие предположения сбываются на глазах. Больше всего этот зверь походил на индийского панцирного носорога, но в холке достигал двух метров. К тому же каждая из складок кожи, образующая естественные доспехи, в центре увенчана небольшим шипом. Не было видно волоклюев — птиц-симбионтов, пара которых обычно всегда кружится над носорогом. Они питаются клещами в складках кожи. Но это животное в симбионтах, очевидно, не нуждалось.
Я бросил быстрый взгляд на Антуана — слава Богу, зверюга на него не наступила. В этой твари веса тонны четыре, впервые я чувствовал себя неуютно. Моих восьмисот килограмм здесь явно недостаточно, я безнадежно проигрывал этой твари. Это не моя весовая категория. И почему мы не сделали юнита-слона? Эх, сюда бы гранатомет капитана Джонаса.
Носорог поднялся, помотал головой, огляделся. И найдя цель, заревел. Толстые ноги взрыли землю.
Модификация правой ладони. Материал — углеродистая сталь.
Я взревел в ответ во всю мощь сирены, и рванулся вперед, навстречу набирающему ход животному. Недостаток веса можно компенсировать только скоростью.
Нас разделало метров пятнадцать, я пролетел их меньше чем за секунду.
Правая рука — усилие 100 Килоньютонов
Он стоял чуть боком, так что я зашел справа. И меньше чем за метр прыгнул, вкладывая всю скорость и силу в один удар сверкающего стального кулака, целясь в окостеневшие пластины чуть пониже головы.
Критическая нагрузка на правое предплечье.
Голова его описала полукруг. Носорога развернуло, отшвырнуло назад, и он рухнул набок. Из трещин раздробленной пластины сочилась густая кровь.
Зверь попытался подняться, рухнул на колени, и потом медленно встал. Его пошатывало. Взгляд его вновь уперся в меня, он заревел — глухо и яростно.
Да что ж со всеми животными случилось? Ни один нормальный носорог после такого удара вообще бы не поднялся, а если бы и поднялся, то точно не стал бы продолжать бой. Как будто природа впитала человеческую ненависть и стала рождать таких монстров.
Он встряхнулся всем телом, и пошел вперед, целясь рогом в живот.
Внимание, критическое снижение уровня батарей. Необходима срочная подзарядка.
Потом, потом… Надо спасти ребенка. Надо прогнать эту тварь.
Я ринулся вперед на четырех лапах — так быстрее, перед его самым носом подпрыгнул, избегая удара рога, и оказался на спине.
Оседлав неповоротливую тушу, я раз за разом начал бить в проломленную костяную пластину. Животное с ревом завертелось по поляне. Оно искало врага, искало источник боли и никак не могло сообразить, откуда сыплются удары. Пластина разошлась, и я бил уже по живому мясу, разбрызгивая липкую кровь.
Носорог взревел и кинулся вверх по склону, в лес, спасаясь от невидимого врага. Никто до сих пор не мог его уязвить, и непонятность этой боли его пугали сильнее всего.
У края леса я спрыгнул. Серая туша стремительно удалялась, испуганный носорог прокладывал по джунглям просеку из упавших деревьев и растоптанных кустарников. Надеюсь, он не скоро сюда вернется.
Глава девятнадцатая
