Вместе - Дэйв Эггерс
– Наверное.
– Все понятно, ты не помнишь, – констатировала Дилейни и совсем упала духом. – Ладно, может, это и хорошо. Просто продолжай витать в облаках. Мое имя желательно тоже забыть.
– Что?
– Я серьезно. Будет лучше, если ты вообще не станешь обо мне упоминать.
– Ты мне даже не нравишься, Анастасия.
– Мы должны держаться друг от друга подальше.
– Понял, держаться подальше. А теперь скажи мне, Оливия, я смогу познакомиться с Дженни Батлер, астрофизиком, которая знает время и дату собственной смерти?
– Она ушла из кампуса, поскольку после смерти Бейли все космические программы были свернуты.
– Ох. Видимо, это она предсказать не смогла. – Уэс замолчал, ожидая, что Дилейни засмеется. Ураган заскулил.
– Они покупают в среднем по три компании в неделю, – сказала Дилейни. Смеяться ей совершенно не хотелось. – И так же легко закрывают проекты, особенно если они касаются того, что находится за пределами Земли.
Уэс заметил что-то на большом пальце своей ноги, достал пилочку, склонился и что-то произнес, опустив голову между коленей, но Дилейни не расслышала.
– Прости, – сказал он, выпрямляясь. – Я говорю, что так компания стала гораздо менее интересной. Я понимаю, что я все равно не занимался бы космическими кораблями, но мне хотелось хотя бы пообщаться с людьми, которые там работали.
На какой-то момент Дилейни понадеялась, что он действительно уволится в первый же день. Это существенно упростило бы дело.
– Но я должен хотя бы посмотреть, как там все устроено, – сказал он. – Тем более что могу приводить с собой Урагана.
– Не сегодня, – заметила Дилейни.
– Я знаю. Но там, в кампусе, наверное, тысячи животных. В основном из “Джунглей”, тамошние ребята любили зверушек. Я уже все узнал – там есть собственный ветеринар, няни для животных, игровые группы. Территория для кроликов. Норы.
– Не думаю, что там есть норы. Просто огороженный участок, куда выпускают кроликов.
– Должны быть норы. Кролики живут в норах.
– Там нет никаких…
Телефон-раскладушка Уэса звякнул. Он открыл его и прочел сообщение. Дилейни напряглась. Почти сразу она догадалась, что сейчас Уэс начнет рассказывать ей об очередном воздыхателе, подпавшем под чары Пиа Мински-Ньютон. Уэс напечатал ответ и захлопнул телефон. Дилейни подождала жалоб на тяжкое бремя красоты его подружки, но их не последовало.
Телефон Дилейни сообщил, что машина на месте. Они попрощались с Ураганом и вышли из дома. Их ждал мужчина в шлеме за рулем фиолетового автомобиля.
– Прежде чем сядем, – сказала Дилейни, – не забудь, что все разговоры в машине записываются.
– Я знаю.
– Я знаю, что ты знаешь. Только теперь это не теории. Это действительно важно. С этого момента и до тех пор, пока ты не вернешься сюда вечером, всегда помни, что все, что ты говоришь, будет услышано и может быть найдено за секунды. Это архивы, доступные каждому.
– Хорошо.
– Лично я приспособилась говорить медленно. Делать паузу, прежде чем что-то сказать. Сам увидишь, так многие поступают. Все, что ты скажешь, будет зафиксировано навечно, поэтому осторожность необходима. Я ведь рассказывала тебе про “ТвойГолос”.
– Да. Я все понял. – Уэс полез в машину.
– Можно проверить вашу сетчатку? – послышался хриплый и напряженный голос водителя из динамика над головой.
Дилейни наклонилась к сканеру. Радостный звонок подтвердил, что она – тот самый человек, который заказал машину.
Водитель взглянул на Уэса:
– А вашу?
– Я просто пассажир. И меня нет в базе.
– Вам никогда не делали сканирование сетчатки? – удивился водитель и посмотрел на дом, откуда они вышли. – Вы же не троги?
– Нет, у меня просто глаукома, – сказал Уэс.
Водителя это не удовлетворило. Он начал говорить о безопасности, о праве знать, кто едет с ним в машине.
– Уэс, – сказала Дилейни, – ты можешь просто подключиться к его телефону?
У Уэса специально для таких случаев был смартфон, которым он обычно не пользовался, но сейчас взял с собой. Быстрый обмен данными через телефоны был примитивной и устаревшей формой идентификации. Изучив профиль Уэса и не найдя там сведений о нарушениях или негативных отзывов, водитель наконец тронулся с места.
– Бедная Пиа… – предсказуемо вздохнул Уэс.
У Дилейни тут же заболела голова.
– Видимо, это тот принц. Представляешь, в Норвегии еще есть принцы. Пиа познакомилась с ним на конференции по климату, и теперь он не оставляет ее в покое. Он уже познакомил ее со своим отцом.
Еще одна вспышка боли.
– С королем?
– Да! А потом этот король сам флиртовал с ней минут двадцать на глазах у всех. Она думает, что ей пора маскироваться.
Дилейни никогда раньше не подливала масла в этот огонь иллюзий, но ей вдруг стало все равно.
– Разве что-то может замаскировать ее красоту?
Уэс вздохнул.
– Ты права. Нужно сказать ей это.
У каждого человека есть своя слепая зона, подумала Дилейни. Она посмотрела в окно, на пилоны, торчащие из причала, как иглы дикобраза. Но, продолжала рассуждать она, в этом плане и я слепа – не вижу, где моя слепая зона. Не к добру это все.
***
Когда они доехали до Бэй-Бридж и кампус “Вместе” раскинулся перед ними во всей своей маниакальной геометрии, Уэс обреченно пробормотал:
– Никогда раньше нигде не работал.
– Не может быть, – отозвалась Дилейни и попыталась оценить, нужно ли ему молчать об этом, но решила – учитывая, что с вероятностью 50 % их услышит ИИ “Вместе”, а потом и их отдел кадров, – что его наивность и неискушенность могут счесть очаровательными.
– Правда. У меня не было работы, куда надо приходить в определенное время, где следят за твоим присутствием-отсутствием и где ты должен есть тогда, когда едят другие.
Из телефона Дилейни раздался непривычный звук. Опять сообщение от Фрэнсиса. Она получала их регулярно с момента их знакомства, но теперь он каким-то образом смог изменить ее рингтон. “Не забудь заполнить мой опросник!” – гласило сообщение, сопровождаемое смайликом, который выглядел одновременно радостным и обеспокоенным.
– Фрэнсис? – спросил Уэс.
Дилейни натянуто улыбнулась, напоминая Уэсу, что необходимо следить за языком.
– Гляньте-ка, – произнес водитель, тормозя перед съездом на Трежер-Айленд. Перед ними выстроилась очередь из дюжины машин, и Дилейни высунула голову в окошко, чтобы посмотреть, что происходит.
Уэс показал ей на человека, стоявшего на стальной ограде моста, прямо перед съездом. Это был мужчина лет шестидесяти, с подстриженной седой бородой, в джинсах и темной спортивной куртке. Над головой он держал плакат.
– Не могу прочитать, – сказал Уэс.
Дилейни перегнулась через него. “УБИЙСТВО МОЕЙ ЖЕНЫ ДОСТУПНО ДЛЯ ПРОСМОТРА НА ВСЕХ ВАШИХ ПЛАТФОРМАХ. ЗАЧЕМ? Я ПРОШУ ВАС УБРАТЬ ВИДЕО УБИЙСТВА МОЕЙ ЖЕНЫ С ВАШИХ ПЛАТФОРМ”.
Все едущие перед ними машины притормаживали – водители то ли хотели прочитать надпись, то ли
