Человек из Кемерово - Олег Николаевич Борисов
Поэтому сейчас этот район города формально считается обычным. Не сильно хуже других рабочих пригородов, где намешаны одноэтажные домики и четырехэтажные панельные «ящики». Тянется от города переулок Нартова и Тихая улица, стоит вокруг лесной массив. Сияют позолотой купола женского Свято-Успенского монастыря. Гремят двигателями грузовики на автодроме, куда каждый месяц привозят с карьеров молодняк для обучения востребованным профессиям: водитель тяжелой техники и водитель механизированных големов. И уже южнее, рядом с курганами Объекта двенадцать-два-ноля, тянутся параллельно Дальняя и Счастливая улицы. Двухэтажные домики, высокие заборы, злые взгляды огромных волкодавов на привязи. Здесь вотчина сидельцев. Кто руководит большей частью мелкого криминала на восточном берегу реки. И кто поддерживает отлаженные связи с преступными сообществами в других городах Сибири. Западный берег, Центральный и Заводской районы — там уже другие расклады. Там пятьдесят лет назад очень быстро на волне промышленного строительства бравые ребята проскочили момент накопления первичного капитала, превратившись в хозяев мастерских и фабрик. Их дети теперь с блатными стараются за одним столом не трапезничать. Почти все с образованием и в анкете гордо выводят «промышленник». Окончательно связи не порвали, но и дружбы былой нет. Когда ты зарабатываешь в десять раз больше в месяц, чем сосед на гоп-стопах, неожиданно начинаешь ценить свободную жизнь куда больше сказок о воровском укладе.
Но мне сегодня не за реку. Мне сегодня в барак с массивными стенами, покатой крышей и большой парковой на заднем дворе. Таверна «KURGANY». Место, где очень не любят посторонних. Да и в район чужие обычно не заезжают. Стоит на отшибе, автострады в пригороды идут стороной. Больше половины обитателей сверкают синюшными отметинами на пальцах. У многих и на щеках что-нибудь отрисовано. Таких резких и борзых очень судьи любят. Полистают папочку, оценят список «достижений» и выносят приговор:
— По совокупности предоставленных доказательств и нежеланию встать на путь исправления, присудить обвиняемому пожизненную каторгу с конфискацией имущества.
У меня дома криминал тоже давили. Магам совершенно не нужны были конкуренты. Но разного рода «прошаренные» ребята выживали и в бараках, и на поселениях. Еда, наркотики, дешевые женщины — людям всегда надо что-то еще. А где спрос, там и предложение. Хотя уровень развития общества как раз и отличает, насколько жестко контролируются разного рода Ночные Кланы. И насколько безопасно ты можешь гулять ночью по городу, не опасаясь за жизнь и кошелек.
Наверное, я бы и не связывался с местной бандитской шушерой, но большую часть заказов на оценку разных дорогих безделушек приносили именно из этого района. И за решение специфических проблем тоже платили щедро и без задержек. Поэтому в друзья не набивался, но и презрительно за общим столом морду лица не морщил. Учитывая, как я заработал большую часть капитала, не так далеко ушел от обитателей района.
* * *
Больше всего мне нравится, как разные противоборствующие силы в городе умудряются договариваться между собой. Например, настоятельница монастыря пыталась всячески облагородить местное население. Рекламу даже давала, сулила работу на подворье и дешевый съем жилья. Мало того, вроде никого из послушниц не обижают. Но все равно — новенькие приедут, по улочкам походят и бочком-бочком в другой район. Благо, Рудничный и Буровой рядом, там место в барах тоже дают. И никто тебя матерно в спину не оценивает.
Одно время монастырские даже жалобы на таверну писали. Типа — кабак вонючий, центр разврата и шлюхи на крыльце табунами толпятся. После пары проверок народ сообразил, откуда ветер дует и проблему решили кардинально. Теперь кому женский пол нужен, сразу в ближайшие штольни под курганами едут. Там даже вход отдельный, со стороны Солнечного кладбища. Окна поменяли и пьяные вопли больше наружу не вылетают. Кроме того, серьезные люди скинулись, помогли с ремонтом куполов. Ну и самым отмороженным еще раз объяснили, что девушки для развлечений вон там. А эти в серых платьях — они делом полезным заняты. Огурчики и помидорчики выращивают в теплицах. И продают на крохотном рыночке прямо у входа в святую обитель. Кому лень в город тащиться — милости просим. Цены почти не кусаются. Благословение — бесплатно для всех желающих.
До места я доехал на частнике. «Москвич» поскрипывал всеми сочленениями, но потертая обивка салона была чистой, кислятиной не воняло. И невысокий дядька со шрамом над правой бровью музыку приглушил, как только я сел внутрь. С разговорами не лез, перебегавших дорогу пешеходов не давил. Не удивлюсь, если на днях на проповедь ходил. Мать Милослава отличается даром достучаться до любой заблудшей души. Особенно если с кафедры что-нибудь скажет, а эхо это все повторит в церкви раз двадцать. Кому с первого раза не дойдет — тому кадилом добавит. Серьезная женщина.
— Спасибо. Ваша деньга, — протянул водителю монету.
— Так нам с гостей старшаков не велено плату брать, — загрустил таксист.
— Ну и вы не плату берете, а пожертвование. На благое дело. На детей или жену, например.
Выбравшись наружу, водрузил цилиндр на место, принюхался к витающим ароматам и неспеша двинул к бетонному крыльцу. Это местная мода — даже если ваш дом собран из навоза и палок, ступеньки обязательно слепят на века. Как и фундамент. Особо ушлые для этого умудряются тяжеленные гранитные блоки использовать. У Андреевки и Осиновки раньше заводы стояли с допусками на производство чего-то очень нехорошего. Маги потом чаны и автоклавы вывезли, а стены без крыш так и остались. Вот эти хозяйства и дербанят потихоньку, еще лет на тридцать как минимум хватит. У кого мозги есть — специалистам платят, те проверяют стройматериалы на возможные проблемы. Я даже несколько раз так подрабатывал. Красной краской мазанул — отметил глыбины с неприятным фоном. Вроде как их конкурентам в чужую губернию продали.
— День добрый, — прикоснулся кончиками пальцев к полям цилиндра.
— Здоровья, — вразнобой ответили трое «расписанных», куривших у входа. Я прошел мимо, заметив, что дверь придержали, не дали закрыться. Знакомо. Если кто-то чужой, то половой даст знак. Троица тут же разойдется в стороны, чтобы проверить территорию на возможную облаву и через «бегунков» предупредить о возникших проблемах. Через десять минут последний
