Уильям Бартон - Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
Две недели тому назад мой хозяин Гильермо вытащил меня за город. Одно можно сказать точно: в Техасе небо без конца и края. Мы лежали прямо на земле в спальных мешках, попивали виски и смотрели на луну.
Пиши мне, как там дела у вас на севере.
Фил».
Фил прекрасно представляет, каково Дэнни писать письмо. Если он пользуется преобразователем голоса, то ему приходится сильно напрягать связки, особенно когда прибор не может разобрать какое-либо слово или допускает ошибки. Фил видел, как даже после короткой записки матери Дэнни был весь в поту и дрожал.
Обычно Дэнни предпочитает пользоваться специальной клавиатурой. Процесс все равно очень замедлен и трудоемок, Дэнни приходится продумывать все комбинации клавиш, а потом нажимать их по очереди своими непослушными, дрожащими пальцами. Но все же это легче, чем речь. Чтобы написать письмо, Дэнни требуется неделю усиленно корпеть над ним. Каждое письмо, которое получает Фил, кажется ему более тяжелым, чем то, что отправил он сам, словно усилия Дэнни придают написанному дополнительный вес. У Фила в комнате стоит специальная коробка, туда он, аккуратно сложив и разгладив, кладет все письма Дэнни.
Фил сам удивлялся, почему он так бережно хранит эти письма. Наверное, его привлекает то, как Дэнни воспринимает все, что происходит вокруг. Большую часть своего времени Дэнни проводит дома и видит в основном только то, что находится в непосредственной близости от него. Иногда Фил вспоминает, что просто по счастливой случайности Дэнни родился калекой, а он здоровым, крепким парнем. Оба могли погибнуть, оба могли быть нормальными, либо калекой мог стать Фил, а Дэнни занял бы его место. Как сказал Дэнни в первый день их знакомства, Фил его должник. Он не имеет права вычеркнуть Дэнни из своей жизни. Не имеет права забыть о нем, не имеет права относиться к нему с презрением.
Часто, разглаживая смятые в пути письма, Фил думает, что сохраняет таким образом нечто очень важное, послание, приплывшее в бутылке из другой страны. Не работы великого художника или поэта — нет, даже к произведениям искусства он бы не относился с таким почтением. Это даже важнее, чем письма от отца, ушедшего на войну, или от брата, живущего на другом конце планеты. Письма проверяют твое отношение к людям, их написавшим. Человек относится к письмам так же, как относился бы к этим людям, будь они больны или при смерти, и, храня письма, он выказывает заботу об отце, брате, друге.
Вот что пишет Дэнни:
«Дорогой Фил!
У меня был хороший день. Пока Грейс была на работе, я перевернул все вверх дном, но выкатил-таки свою коляску на улицу. Грейс не любит, когда я это делаю, потому что боится, что я попаду в какую-нибудь историю. Но небо было такое красивое — как чаша из голубого стекла, а на земле лежал снег. Мне даже удалось разбросать семечки для птиц, и вскоре вокруг меня прыгали два зяблика, кардинал и целая стайка синиц. Понятия не имею, откуда взялся кардинал. Я всегда думал, что они на зиму улетают в теплые края.
Хотелось бы мне увидеть небо, которое видишь ты. Может, мы с Грейс приедем к тебе в этом году.
Заезжал доктор Робинсон. Думаю, он испытывает чувство вины. Я сказал ему, что хочу попробовать лечиться по методике Твейна. Там используют специальное приспособление, соединяющее в себе принцип действия буравчика, рычага и наклонной плоскости. Приспособление закрепляется на верхней челюсти и вытягивает весь скелет. Потом пациента в мешке отправляют домой. Он внимательно слушал меня почти до конца, он ведь такой серьезный человек, потом на секунду задумался и только тогда понял, что я подшучиваю над ним. Тут он рассмеялся.
В какой-то момент я выехал к нему на кухню и пару раз ударил его своей коляской. Он каждый раз извинялся — извинялся за то, что я толкал его, только потом все понял. Он рассказал мне все, что знает о клонировании и о том, какие нарушения произошли в моем случае.
Последние пару месяцев я искал в Интернете что-нибудь относительно клонирования. Я ничего не нашел. Тебе следует разыскать детектива, с которым был связан Далтон. Имя детектива Раис.
Судя по твоему письму, Остин прекрасный город, но твое место здесь. Ты все равно рано или поздно вернешься сюда. Я чувствую это всеми своими искореженными костями. Там, в Остине, ты лишь тянешь время, а три года — это немалый срок. Здесь ты бы мог многое изменить и в своей, и в моей жизни — в наших жизнях. Даже если тонешь, есть вещи поважнее, чем просто бить руками по воде.
По крайней мере, можешь за меня съездить в Детройт и встретиться там с Райсом. Мне бы хотелось самому поговорить с ним. Хотелось бы узнать, зачем вообще нас клонировали, а еще — почему раскрыли только тебя. Может, у них какие-то далеко идущие планы.
Послушай, а можешь взять с собой и меня, тогда я увижу еще один большой город — два за одну жизнь!
Дэнни Хелстром».
Ему звонит Грейс. Дэнни в больнице. У него застойная сердечная недостаточность. Если можешь, приезжай.
По пути из Остина в Массачусетс Фил думает о Дэнни, о его изуродованном теле, его полуулыбке, его письмах. Фил везет с собой, как талисман, коробку с двадцатью письмами. Перед отъездом он перечитал их все и по дороге обдумывает прочитанное. Ему кажется, что сам он писал в ответ жалкие, никчемные письма.
Когда Фил приезжает в больницу, Дэнни находит в себе силы, чтобы улыбнуться ему, но больше он ни на что не способен и сразу снова проваливается в состояние комы. Грейс делает знак: «Не приводите его в сознание»; по прошествии двух ужасных дней сердце Дэнни не выдерживает, и он умирает.
Фил и Грейс сидят в комнате, где лежит тело. Они говорят о мелочах: о погоде, о солнце, которое заглянуло в комнату, о письмах Дэнни. Тело Дэнни на кровати такое крошечное и неподвижное. Кажется очень естественным, что они сидят и разговаривают здесь.
Спустя какое-то время они выходят из комнаты. Сообщают медсестре. По пути к машине Грейс берет его за руку, разворачивает и заглядывает в глаза.
— Дэнни хотел, чтобы ты знал — он и мечтать не мог о таком брате, как ты.
— Спасибо, — мямлит в ответ Фил.
Похороны проходят тихо. Только Грейс, Фил, родители Фила, Густаво (ассистент, помогавший Грейс ухаживать за Дэнни после отъезда Фила), доктор Робинсон. Горди Хау присылает короткое письмо с выражением соболезнования. Он плохо себя чувствует, иначе приехал бы сам. Дэнни просил, чтобы его кремировали и его тело исчезло навсегда.
Фил едет в Детройт. Он хочет встретиться с частным детективом Райсом. Это его долг. Офис Раиса выходит окнами на реку, в отдалении Фил видит центр города, а еще дальше Виндзор, штат Онтарио. Когда он входит в кабинет, на прикрепленном к стене экране мелькают изображения его самого, Дэнни, его родителей, Горди Хау, а также разных бумаг и документов.
— Я проверил файлы, просмотрел, нет ли какой-либо новой информации, — говорит Раис и показывает рукой на стену. — За последние несколько лет ничего нового.
— Дэнни считал, что «Мил и Уид» были как-то связаны с Горди Хау. Горди Хау долгое время играл за «Ред вингз», когда они базировались в Детройте. Это может быть так?
Вид у Раиса сразу становится усталым.
— Знаете, Далтон тоже пытался доказать это. — Раис проводит большим пальцем по краю стола. — Скажите, Фил, как познакомились ваши родители?
— В колледже. Они оба учились в Университете Брауна.
— Но ваша мать выросла в Хопкинтоне. И отец тоже из Хопкинтона. Разве они не были знакомы в средней школе? — Он снова машет рукой в сторону стены. — У нас тут все документы, ведь несколько лет тому назад мы работали на Далтона.
Фил качает головой:
— Они не были знакомы в школе.
— Нет, были, и, судя по всему, даже были влюблены друг в друга. После университета поженились и вернулись в Хопкинтон. Может, все это неспроста?
— Нет, они познакомились в университете.
— Ну да. Простое совпадение, никаких далеко идущих планов. Совпадение еще ничего не доказывает, Фил. «Иногда сигара — это просто сигара». — Раис машет рукой в воздухе. — Дело в том, что, когда мы начали расследовать дело «Мил и Уид», у нас почти не было исходного материала. И даже последующие расследования, включавшие регулярные проверки новой информации, ничего не дали. Иногда преступникам удается скрыться, не оставив следов, и это дело, похоже, прекрасный тому пример.
На секунду Раис умолкает, потом продолжает:
— Я работаю уже двадцать пять лет. Когда я был моложе, у меня как-то раз было похожее дело. Ко мне обратилась женщина, которая после смерти родителей случайно обнаружила, что ее в свое время удочерили. Ее родители не знали, что малютку выкрали в Техасе у незаконных мексиканских иммигрантов. Женщина хотела найти своих кровных родителей, но ей не удавалось сделать это обычным путем. Она обратилась ко мне. Удочерили ее за сорок лет до этого. С тех пор прошло шестьдесят пять лет. Я поехал в Техас и в течение двух недель рылся в записях о рождениях и смертях в Мексике и приграничных районах. В конце концов я вернулся и вынужден был сказать женщине, что помочь ей не смогу. Она была безутешна.
