Андрей Васильев - Снисхождение. Том первый
— Добить тебя что ли? — задумчиво произнесла Вика — Труда немного, и в суде потом оправдают — мол, аффект, общая слабость покойного…
— Эй-эй — мне ее взгляд не понравился — Не забывай о расходах на транспортировку тела, а они будут немалые. Вот вернусь домой на следующей неделе…
— Все верно — послышался голос Азова — Так и будет, угадал. Во вторник отправишься домой, с малой скоростью, поутру. Так, детишки, посещение закончено, все из палаты вон. Да и вообще — зима, дни короткие, так что — по машинам и в путь. Шелестова, никаких ему нетбуков, пусть отсыпается. Вика, ты задержись, внизу меня подожди. Со мной поедешь, нам все равно по пути.
— Илья Павлович, может я все-таки останусь? — скривила жалобную рожицу Вика, здраво рассудив, что мой приказ — это здорово, но Азов — высшая инстанция, с которой я даже спорить не буду.
— А ну — брысь! — захлопал в ладоши Азов — Давай-давай-давай!
Моя гвардия с уважением и даже страхом глянула на внешне добродушного Азова, и их как ветром сдуло, только «пока» мне и успели сказать. Петрович даже недоеденный апельсин на тумбочке оставил, что для него было несвойственно. Не в смысле — свинячить, а в смысле — еду оставлять. Нам с ним как-то довелось побывать в одном хозяйстве на уборке корнеплодов, всякое в жизни случается. Так вот еда там была такая, что я в первый же день, задыхаясь от комбижировой вони, сказал окружающим:
— Ек-макарек, в армии лучше кормили!
А ниже этой планки, как вы понимаете, опуститься трудно. Ну, сейчас там говорят, харч как в ресторане, чуть ли не «шведский стол». В мое время все было прозаичней — перловка, метко названная «шрапнелью» или «клейстером», суп из субпродуктов, жилы и мышцы под названием «гуляш» в компании с жидким пюре и компот с песком. Не сахарным, а тем, что на дне мешков с сухофруктами остается. Вот такое незамысловатое меню.
К чему я — при всей своей неизбалованности я тот суп есть не смог. Я — но не Петрович, который все смолотил.
А тут апельсин оставил. Это, знаете ли, симптоматично.
Еще под подушкой я обнаружил пару пачек сигарет и зажигалку — уж не знаю, кто из моих такую заботу обо мне проявил, но непременно выясню. Золотой ведь человек.
Тут, собственно Азов и сказал -
— Нельзя же так.
Ну, и далее по тексту.
— Нет худа без добра — прихватил Азов с тумбочки недоеденный апельсин и отправил дольку в рот — Хоть передохнешь маленько в тишине, правильно ты все сказал. Если только Валяев сюда не доберется, ему Костик небось ужасов порассказал. Я нашего умника в тот же вечер обратно отправил.
— Это да — я затянулся сигаретой, а после помахал рукой, разгоняя дым — Блин, как-то не подумал — не заругают меня за курение?
— Тебя? — Азов хохотнул — Я столько этому лекарю отвалил, что ты теперь можешь тут не то, что курить, а оргии с гетерами устраивать. Хотя от бабушек с швабрами это тебя не спасет конечно, это неконтролируемая стихия, тут только руками закрыться и сказать: «Я в домике».
— Откройте форточку — попросил я его, с трудом встав и затушив сигарету в апельсиновой корке. Я представил себе хрестоматийную тетю Глашу, махающую тряпкой и порядком струхнул — Пусть проветрится.
— Архиверное решение — одобрил Азов, выполнил мою просьбу и вдохнул ворвавшийся в палату морозный воздух — Нет, после московского смога тут дышится просто отменно. Причем от столицы-то отъехали всего-ничего. И — тишина.
— Я дитя мегополиса — ложиться обратно я не стал, так и остался сидеть — Мне там уютнее. Да, вы меня в Москве обратно в больничку определите или…?
— Или — Азов усмехнулся — У нас врачи в здании есть, да и не так все катастрофично, поверь. Тебе же не почку вырезали или сердце шунтировали, здесь штатная, по сути, вещь. Главное тяжести не поднимай и с Викой не шали несколько недель, ну, в активном режиме. И все будет нормально, поверь мне.
— Вот и хорошо — обрадовался я — Не люблю я больницы.
— Да кто их любит? — удивился Азов — Запах этот, карболка вперемешку со столовой, будят ни свет, ни заря, градусник под мышку суют. Понятное дело, что болеть дома лучше. Да и мне спокойнее будет, если ты под приглядом.
— А тут я без него? — немного иронично поинтересовался я.
— Да прямо — фыркнул Азов — Оставлю я тебя одного. Кстати — с этого и начнем.
Он подошел к двери, открыл ее, повертел головой, высунув ее наружу и вернулся ко мне.
— Значит так — негромко произнес он — Смотри. В здании будет двое моих ребят — один на посту, один у палаты. Но это — не все. Если вдруг выйдет такой поворот событий, что они прозевают опасность, то здесь, в больнице есть еще один человек, который тебе поможет. Да ты его знаешь, это Олег. Помнишь, который тебе помог тогда, в том году еще? Вот его сегодня привезут сюда, благо выдумывать хворь не надо, там своя в наличии. Он, правда, на поправку вовсю уже пошел, но все равно еше в больнице лежал, так что тут все чисто, не подкопаешься. Так что в самом пиковом случае можешь на него рассчитывать. Лежит он на этом же этаже, в девятой палате, это в конце коридора, вон там.
И Азов помахал рукой, показывая мне направление.
А мне стало совестно — совсем я про этого человека забыл. Нехорошо, он ведь тогда прикрыл нас с Викой.
— Понял — кивнул я — А так просто мне его навестить будет нельзя, правильно понимаю?
— Да, формально вы незнакомы — подтвердил Азов — Да не переживай, даже если тут не пообщаешься, на что я очень рассчитываю, то в «Радеоне» наговоритесь вдоволь, я его в штат взял. Толковый парень.
— Это да — порадовался за Олега я.
— Еще — Азов засунул руку в карман пиджака и достал из него небольшой пистолет — Вот, держи. Надежная машинка, не чета нынешним. «Браунинг 380», практически коллекционная вещь, его еще в том веке с выпуска сняли, так что вернешь потом. Держи еще обойму запасную. Как пользоваться — показать?
Я принял у него достаточно увесистый, несмотря на небольшие размеры, пистолет и выщелкнул из рукояти обойму.
— «Семь шестьдесят пять» — сообщил я Азову, глянув на патрон — Ну, это нормально. И предохранитель двусторонний. Уважаю бельгийцев.
Я вбил обойму обратно, загнал патрон в ствол и сунул пистолет под подушку. На самом деле оружие я не любил и стать его владельцем никогда не стремился, но в свете последних событий лучше быть с ним, чем без него.
— Ох, Киф — Азов взъерошил мои волосы — Страшный ты позер, нет слов просто. Кстати — разработка-то бельгийская, а вот делали его итальянцы. Видишь, какой он… эээ… Стильный.
— Стильный-то стильный, но вот только что мне делать, если меня с этим стволом «примут»? — уточнил я у него — Разрешения-то нет. Кто его знает, как оно повернуться может? Ношение огнестрельного без разрешения — это статья. Не самая жесткая — но статья.
— Ничего не делай — посерьезнел Азов — Приняли — и приняли, знай проси одно — надо позвонить. Дальше — не твоя забота, понятно? Но я надеюсь, что до такого развития событий вовсе не дойдет, я тебе его дал ну совсем уже для перестраховки. А так — полежишь ты тут еще несколько дней — и все, и в Москву.
— Хорошо бы, если так — не стал с ним спорить я — Звук выстрела громкий?
— Да нет — махнул рукой Азов — Хлопок, не громче. Еще — в обойме тринадцать патронов, учти это. Не семь, не двенадцать, — а тринадцать.
— Больше не меньше — без улыбки заметил я — Но лучше будет, если я вам его через несколько дней просто отдам обратно — и все.
— Я — за — Азов залез в другой карман и достал оттуда мои часы — Держи, это тебе дополнительная гарантия, что так оно все и будет.
— О! — я защелкнул браслет на запястье — А я думал, что они того… Ничего не имею против санитаров, там ребята нормальные, но в приемном разное бывает, мне Соболев из отдела происшествий рассказывал.
— Так и случилось разное — хохотнул Азов — Но потом мы их поискали — и нашли.
— А портки мои и остальная одежда? — поинтересовался я — Может, и ее сюда тоже?
— Одежда твоя в мусорном баке — объяснил мне Азов — Тебя вырвало раза три по дороге, так что Вика как на нее глянула, так на помойку ее и определила. И правильно сделала. Да не волнуйся ты, не голым же мы тебя домой повезем? Когда с Викой за тобой приедем, то привезем все с собой. А тут тебе вон, халат положен. Тем более, что ходить тебе особо некуда. Лежи да телевизор смотри. Днем много чего интересного показывают.
Вышеупомянутый халат висел на спинке койки.
— А телефон? — обеспокоился я — Он где?
— На — снова залез в карман Азов и достал мой коммуникатор — Хорошо, что напомнил. Слушай, старый стал, памяти вообще нет.
Ага, знаю я как памяти у тебя нет.
— Илья Палыч, мне тут ребята рассказали, что вы их маленько потиранили — осторожно спросил я — А зачем? Вы же уже знали, что меня не траванули.
— Я — знал — подтвердил Азов, закрывая форточку — А они — нет. Они вообще думали, что ты уже того. Вика твоя вся серая была, ее единственную трогать не стал, с ребятами в больницу следом отправил, да еще своих храпоидолов наругал за непонятливость.
