Андрей Васильев - Снисхождение. Том первый

— Муниципальная медицина бесплатна — сообщил главврач, снял с носа очки в золоченой оправе и протер их — Хотя бюджет на здравоохранение у нас невелик, увы.

— Увы — поддержал его Азов — Я потом к вам зайду, мы обсудим и этот вопрос, и кое-какие другие.

— Жду — главврач понятливо кивнул, строго глянул на меня и приказал — По возможности не вставать и даже не вертеться, понятно?

— А в уборную? — озадачился я — Мне надо.

Ночью в меня влили пару пузырьков глюкозы внутривенно и сейчас она настойчиво просилась на волю. Глюкоза — не пиво, она действует более агрессивно.

— Утка — порадовал меня врач — Чем плохо?

— Всем плохо — прокряхтел я, ворочаясь и силясь встать — Я в утку не буду. Я стесняюсь. Я лучше у унитаза сдохну.

— Мужик — с гордостью сказал Азов, помогая мне встать и останавливая доктора — Имеет право. Я сам такой же. Тем более что туалет — вон он.

Это да. Платная палата была со своим отхожим местом — и это мне повезло. До общего я мог и не доковылять, слабость была просто невозможная. Пока лежишь — вроде ничего, а как встанешь — так беда. И больно, опять же.

Главврач только головой покачал, да и пошел к себе — ждать Азова, готовить тезисы о жадности районных властей и тяготах бюджетной жизни. И правильно — шанс, он выпадает только раз, надо им пользоваться. Были бы деньги — я бы и от себя подкинул, как-никак они мне жизнь спасли. Но у меня сейчас из имущества только исподнее да авоська с апельсинами.

Азов, сопроводив меня, счастливого и облегченного, после туалета, ушел к главврачу, пообещав скоро вернуться, чтобы поговорить детально. И как только он скрылся за дверью, в нее ввалились мои соратники, в полном составе, да еще и с благообразной старушкой, которая махала руками и кричала:

— Да куда вы все! Нельзя же всей толпой-то!

— Нам можно, мамаша — отбивался от нее Стройников — Можно нам. Мы родные и близкие поко… Выздоравливающего!

— Ну вот — с гордостью показала на меня Шелестова пальцем — А вы все — помрет, помрет. Заметьте, шеф, я одна не причитала и не скидывалась на венок.

— Подойдите ко мне, дети мои — слабым голосом сообщил им я, выпростав одну руку из-под одеяла и изобразив на лице что-то вроде «Он уже не с нами» — Темно в глазах… Все здесь? А где мой верный друг, где Петрович?

— Вон, у окна апельсин чистит, сейчас жрать его будет — пискнула Таша — Проглот строгановский.

Петрович имел глупость сообщить коллегам, что некогда проучился пару лет в Строгановском училище, с тех пор прохода они ему не давали. Петров-Водкин и Сидоров-Селедкин были еще не самые ходовые шутки. Петровичу, впрочем, от этого было не жарко и не холодно.

— Послушай, Петро… — я уже в голове сложил текст и образ, в котором хотел выступить, перестраиваться было трудно — остатки наркоза еще туманили мозги — Эммм… Послушай… Да прекратите вы шнырять по палате, имейте уважение к умирающему!

— Дурак — меня слегка ударила по щеке ладошка Вики, которая уже пристроилась на краю кровати — Слово — материально. Я и так чуть с ума не сошла от страха.

— Это да — подтвердила Шелестова без тени иронии — Вообще не спала, металась по дому, как шаровая молния. Коньяку выпила полбутылки без закуски — и ни в одном глазу.

Это меня тронуло. Я уже заметил красные от недосыпа глаза Вики и морщинки на лбу, которые появлялись у нее в минуты тяжких раздумий и переживаний.

— Нормальная палата — заметил Самошников, обревизировав помещение — Сортир отдельный, смотри-ка. Я вот три года назад ногу сломал — так нас в палате восемь тел лежало. Дело по зиме было, так утром в ней топор можно было вешать — такой был духан.

— А кормят как? — деловито спросила Соловьева — Может, чего приготовить надо? Я привезу, не вопрос.

— Прогиб засчитан — Елена пощелкала пальцами у носа Мариэтты — Эй, тут есть кому харчи возить.

— На себя намекаешь? — окрысилась та немедленно.

— Кстати — как вариант — Шелестова пожала плечами — Мне сюда езды — двадцать минут. Но вообще я о Виктории Евгеньевне говорила. Если ты не забыла, то она нашему шефу не чужой человек.

— Если невтерпеж кого-то покормить — корми меня — предложил Стройников — Почему нет? Я как с подругой расстался, так на быстрорастворимую лапшу сел, и на пиццы. Вкусно, но для желудка вредно. А готовить мне лень. Слууушай, а ты борщ варить умеешь?

Вот такой у нас коллектив. Только непонятно отчего, в горле вдруг комок появился. Ну да, шутки шутят и все такое — только вот они давно должны были в Москву уехать, а вместо этого тут ошиваются. Шутки шутят — а глаза серьезные.

— Лен, прости что я тебе праздник испортил — сказал я Шелестовой — Я не нарочно.

— Да бросьте, шеф — Елена оперлась руками о подоконник — К тому же я предпочитаю другую формулировку. Вы его не испортили, вы сделали его незабываемым. Сколько бы их еще не было, этот мне из памяти точно не стереть.

— Мне тоже — поддержала ее Соловьева — Вы как упали, как вас скрючило! Жуть!

Вот тут я и услышал историю о том, как я на снегу корчился и что дальше было. Я по одному останавливал рассказчиков, пока не добрался до версии Жилина, которая все окончательно расставила по местам. И до того момента, как меня повезли в больницу, и после.

— Нас в дом так и не пустили — сказал он деловито — Ваша охрана. Они сказали, что до прибытия Азова все должны оставаться на своих местах, где были, ничего не трогать и никому не звонить.

— Лерка Волкова обиделась жутко — заметила Шелестова — Она не рассчитывала два часа на морозе в «лабутенах» торчать. Даже из всех своих социальных сетей меня после этого поудаляла. Ее можно понять — хотела пообщаться с журналистами, а вместо жтого сначала мерзнуть пришлось, а потом и вовсе ужас начался. Зато я уговорила охранцов дать нам поесть шашлыков, так что праздник не совсем пропал. Все равно они уже готовы были.

— Отличные были шашлыки — Петрович даже глаза прикрыл, вспоминая — Жаль, что тебя заколдырило не после этого, а до, тебе бы понравилось.

— Все вино виновато — пискнула Таша — На голодный желудок, до со специями. Вот обострение и произошло.

— Потом приехал Азов — не обращая на неё внимания, сказал Вика, беря мою руку в свою — Завел всех в дом и давай по одному опрашивать. Я-то думала он к тебе поедет сразу, хотела ему на хвост упасть, — но не тут-то было. Драконил всех по очереди, по одному в комнату водил. Меня правда не стал терзать, наоборот — к тебе отправил с ребятами. Причем мне до сих пор непонятно — зачем он это делал, если в тот момент уже было известно, что это не яд, а перитонит?

— Раз делал — значит так надо — веско произнес Жилин — Он начальство, ему виднее.

— Харитон Юрьевич, когда вас выпишут-то? — подала голос Ксюша.

— Не знаю — вздохнул я — Надеюсь — скоро.

— Это если рецидивов не будет — со знанием дела произнес Самошников — Тьфу-тьфу-тьфу.

— Какие рецидивы? — взбеленилась Вика — У него что, ангина что ли была? Не язык у тебя, а помело. Шиш тебе, а не премия в этом месяце!

— Чего я сказал-то такого? — испугался Димка — Чего?

— Ладно — решил я прекратить шум и гам — Тихо, я сказал! Стало быть, так. Я тут еще полежу видимо несколько дней, но это не повод пинать балду. Новый выпуск «Вестника» должен выйти в свет как положено, поэтому собирайтесь и валите в Москву. Вик, напишешь заметку от главреда, ну, и дальше по ситуации. Шелестова, на тебе новости и все прочее. Вику не дергай лишний раз.

— Не поняла? — Вика встрепенулась — Вообще-то я тут собираюсь остаться, между прочим.

— На предмет? — даже опешил я — А кто будет работу редакции координировать?

— Ленка — показала Вика на крайне удивленную этими словами Шелестову — У нее получится.

— А чем я хуже? — обиделся Стройников — Я тоже могу.

— Что? — одновременно повернулась к нему Шелестова и Вика — Что ты можешь?

— Не могу — немедленно перестроился Геннадий — Ничего не могу.

— Всем — тихо — скомандовал я — Вика, мне тут лежать всего три дня, я не смертельно больной, так что валите в столицу нашей Родины. Хоть высплюсь в тишине. Лен, тогда Вике во всем помогай, хорошо?

Вика хотя и проявила чудеса дипломатии, но последнюю фразу не одобрила. Внешне это было незаметно, но я-то ее знаю.

— Будет сделано — козырнула Шелестова — А что до материалов — давайте я вам на почту все скину. У меня внизу, в машине, нетбук лежит, я пулей метнусь, принесу. Только чур фотки из папки «Хо-хо» не смотреть, ладно?

— А сеть? — усмехнулся я — Это не Москва, тут «вайфая» нет. Да и врач вряд ли одобрит. Не суть, на самом деле, я так думаю, что через пару дней меня в столицу оттранспортируют, тогда продолжим этот разговор. Но нетбук ты неси. Как там папка называется?

— Добить тебя что ли? — задумчиво произнесла Вика — Труда немного, и в суде потом оправдают — мол, аффект, общая слабость покойного…