Чарли Хьюстон - Неспящие
И потому, что Парк знал все это, он смог сказать то, что был должен, когда наклонился к Бини, чтобы ни один из незнакомых людей в зале их не услышал.
— Моя жена этим больна.
Бини снова дернулся:
— Вот черт.
Он посмотрел на завихренные стены комнаты и потом уставился на свои ноги.
— А дочка?
Парк знал, что это будет следующим вопросом. Он думал, что готов услышать его, но ошибся. Он хотел найти ответ, который давал бы максимальный простор для надежды. Хотя на самом деле сказать можно было только одно.
— Мы не знаем.
Теперь Бини качал головой, качал, глядя на низкий потолок, на нарисованную там гладь ночного неба с созвездиями «Бездны», нереальными небесными телами.
— Что за мир, братан. Он хочет нас сломать. — Он посмотрел на Парка. — Здесь нельзя быть хрупким.
Парк представил, как отец пристраивает к подбородку ствол своего любимого ружья. Он не шевельнулся, не спуская глаз с лица Бини.
Бини положил руку на свою макушку и нажал.
— Мне надо отключиться.
— Бини.
Бини не шевельнулся.
Парк положил ладонь поверх руки Бини.
— Тот человек, про которого ты говорил, — это владелец клуба?
Рот Бини скривился, его глаза бегали из стороны в сторону, как у человека, который чувствует, что сзади что-то приближается к нему.
— Ну да, это я про него говорил.
— А ты с ним знаком? У вас были какие-то дела? Бизнес? Он игрок? Ты ему что-то продавал?
— Мы кое-чем вместе занимались.
— Мне надо с ним встретиться.
Бини вытащил руку из-под ладони Парка.
— Честно, Парк, я должен сказать, если тебе что-то нужно от этого типа, пожалуй, не мне следует вас знакомить. Мы с ним в последнее время не в ладах. Надо поискать другой способ.
Парк держал руку на голове у Бини.
— У меня нет времени на другие способы.
Бини взял Парка за запястье и сжал.
— Да, понимаю. Просто дай мне кайфануть по-быстрому, и мы придумаем, что делать.
Он отпустил Парка, пригнулся, выныривая из-под руки более рослого спутника, и направился к туалетам, человек из того поколения, которое верило, что наркотики не принимают у всех на глазах.
Глава 11
Парк смотрел, как волнистое лезвие фламберга вонзается в бок Северянина и взрезает вверх, вспарывая грудную клетку огромного варвара в брызгах крови. Он видел это снова и снова, пока ключевой момент вновь прокручивали на экранах главного игрового зала, находившегося на подвальном уровне под бухающим танцполом.
Басы глухо доносились от потолка, часто терялись в криках, аплодисментах и свисте толпы, набившейся в зал посмотреть на гладиаторов.
Баннер над баром объявлял, что здесь проходит региональный турнир «Побоища» Североамериканской федерации видеоигр. Победитель регионального турнира встретится с тремя другими гладиаторами в национальном чемпионате, а затем победитель чемпионата поедет на мировое первенство в Дубае. Стоя в дальнем конце длинной комнаты, Бини объяснял это Парку, в то время как рептилоид — владелец фламберга согнулся на экране по команде своего прототипа — сутулого, костлявого геймера-азиата, который сидел на помосте посреди зала на одном из двух сочлененных кресел из черной сетки.
Казалось бы, геймерам незачем было восседать на помосте. Все взгляды были прикованы к основному экрану, массивному, составленному из четырех пятидесятидвухдюймовых жидкокристаллических дисплеев «Сони», или к одному из десятков экранов поменьше, выступающих на стенах и потолке. По всем практическим соображениям геймеры должны были бы сидеть дома, удобно устроившись на диванных подушках со впадинами, высиженными их задами. Во всяком случае, так думал Парк, пока не увидел, как образуется столпотворение из фанатов, когда геймер поднялся, небрежно бросил на кресло подогнанный под индивидуальные требования джойстик, вздернул воротник блестящей нейлоновой куртки в логотипах, наброшенной на его плечи, словно плащ, и спустился по трем ступенькам в толпу, выхватывая у них из рук листки бумаги, футболки с «Побоищем», бейсболки с эмблемой САФВИ, глянцевые фотографии и прочие сувениры, предлагаемые для автографа.
Бини качал головой:
— Я сам не особенно увлекаюсь такой кровавой бойней, но тот парень, Комикадзе Y, он разделал варвара, как хрен на терке.
Парк протер глаза. В них как будто насыпали песку, чуть ли не камней, как будто у него вскочил ячмень. Он никак не мог перестать скрипеть зубами; его челюстные мышцы замерли в судороге. Он знал, что дело в стимуляторах, но от знания причины симптомов ему не стало легче. Он знал, что только одно средство из двух позволит ему почувствовать себя хоть немного лучше: сон или снова стимуляторы. Ему хотелось быть дома, в объятиях Роуз, чтобы малышка лежала между ними в безопасности.
Он широко раскрыл рот, выдвинул челюсть и закрыл, щелкнув зубами.
— Не люблю игры, где люди только убивают друг друга.
Бини отпил из стакана с «Отверткой».
— Как я сказал, мне тоже не в кайф, но пару раундов я поиграл. Это как гольф. Может, тебе и не в кайф, но попробуешь раз или два и понимаешь, как это трудно. После этого каждый раз, когда видишь этих ребят на Турнире, не можешь не думать, что они настоящие волшебники, раз вытворяют с мечом такие штуки. Комикадзе Y и тот, другой, наверху, они такие. Волшебники с джойстиком.
Парк понял, что это были люди, уставшие от бесконечных головоломок «Бездны» и сценариев с решением задач, от социальной динамики, которой игроку необходимо было владеть, если он хотел влиться в рейдерскую группу или квест. Чтобы продвигаться в игре, нужно было долгими часами распутывать узлы логических схем и личных характеров, а не только рубить и резать. Сам он не очень интересовался игрой. Если бы не Роуз, он бы даже не завел себе персонажа и уж тем более не стал бы торчать в компьютере несколько часов, ища приключений и исследуя локации. Он не умел отключать неверие и отдаваться иллюзии до такой степени, чтобы действительно пережить эффект погружения, но он восхищался искусством и мастерством, вложенным в создание игры, внимательностью к деталям. И он уважал ценности, встроенные в системе уровней, по которым продвигались персонажи по мере накопления сил. Конечно, переход на новый уровень можно было купить ценой крови или золота, но находчивость и командный дух награждались гораздо более щедро. Игрок мог перескочить единым махом несколько уровней, если верно отвечал на загадку или собирал головоломку. Парку нравилась сама концепция мира, где сообразительность и способность взаимодействовать с другими ценились выше кровожадности и алчности.
«Побоище» было ответвлением «Бездны Приливов» для игроков с противоположным настроем. Которых было немало. В «Побоище» их виртуальная брутальность вознаграждалась с лихвой, но взамен им приходилось чем-то рисковать. Погибнув в «Бездне», персонаж проходил через неудобную реинкарнацию в сердце «Бездны», но геймеры в «Побоище» могли перейти на следующий уровень профессионализма, только постоянно рискуя жизнями своих воинов. Аватары, убитые на подобных турнирах, больше не возникали, чтобы снова вступить в бой; они погибали. Все их данные стирались с серверов «Побоища», локально сохраненные копии блокировались от повторной загрузки.
Наблюдая за коренастым, лысым мужчиной лет сорока, который молча всхлипывал, раз за разом опрокидывая стопки текилы, подставляемые его мрачными помощниками, Парк догадался, что это был один из стертых. Проигравший боец, увидевший, как плоды сотен часов игры погибли и рассеяны во мраке неизвестности.
Он заскрипел зубами.
— Это наводит тоску.
Бини отхлебнул из стакана.
— А что не наводит тоску?
В динамиках раздался голос ведущего, который объявил фанатам о начале получасового перерыва перед финальным боем, поблагодарил разнообразных спонсоров, перечислил фирменные напитки и отдал честь хозяину вечера.
— Кейджер!
Несколько узких прожекторных лучей засуетились, забегали по залу, сошлись на бастионе из скамеек и диванов и остановились на стройном молодом человеке в черных ливайсах с завернутыми штанинами, из-под которых на несколько сантиметров выступали провисшие разные носки, красный и синий, и винтажной армейской майке без рукавов с Tubeway Army.[18] Сгорбившись над серебристо светящимся экраном смартфона, он вынул из заднего кармана черную расческу и провел по голове, разделяя на пробор свои намасленные до неподвижности, светлые, почти льняные волосы. Он убрал расческу, щелчком пальцев как бы дал понять, что слышит приветствия толпы, и снова вернулся к телефону и большими пальцами заплясал по выдвижной полнобуквенной клавиатуре.
Над толпой раздался короткий радостный возглас, прожекторы опять стали плавать по стенам, и все разошлись по барным стойкам или туалетам. На экранах изображение плавно перешло в другое, эмблемы турнира сменились снимками и отрывками видео, которые сняли тут же и отправили с телефонных камер и смартфонов клубные завсегдатаи этого вечера.
