Иван Логинов - Призванный. Возможно, баллада.
Глава VI
На рассвете снова входим в городок, но уже не через гаражи, а по посыпанному шлаком проселку с поворотным шлагбаумом на въезде, который в данный момент путь не перекрывает, поскольку широко распахнут. До того широко, что возвращаться на место не желает. Два мужика в традиционных галифе и френчах скребут рядом в потылицах, исчерпав, видать, все известные методы убеждения строптивой инженерии.
– Кувалдой наверните, – подсказываем на ходу.
Ответная рекомендация печати не подлежит, несмотря на то, что каждому хорошо знакома.
Сразу за въездом справа располагается скверик перед зданием с декоративными колоннами, а дальше ряд выступающих торцами типовых панельных четырехэтажек в разной степени обветшалости. Слева тянется кованый забор миссии. Из окон ухоженного здания никаких звуков не доносится, но, видимо, там не спят. Уже в спину, не сказать что очень культурно, нас окликают:
– Э, погодь!
Оборачиваемся. От сторожевой будки у ворот, гремя сапогами, бежит к нам другой старикан, хотя и сильно похожий на вчерашнего.
Приблизившись, протягивает тощую стопку брошюр.
– Велено передать.
Не дожидаясь благодарности, устремляется обратно на пост.
Заголовок мы уже видели накануне. Спасем братьев наших меньших. Так, почем в харином заведении бумага? Свернув трубочкой, пихаем в карман.
Мощенная бетонными плитами аллея ведет на север, в ту же сторону на дисплее навигатора указано направление на ближайший терминал.
За амбулаторией открывается поросшее зеленой муравою ровное поле, посреди коего стоит пустой, но и по сию пору белый постамент. На постамент водружена открытая пластиковая банка, кажется, с огурцами, у подножия, по-римски, оперевшись на локоть, возлежат на травушке двое явных представителей местной богемы, один в растянутой майке на лямках и мундирных брюках с синими лампасами, второй в цветастой кофте и кальсонах с завязочками. На заднем плане высятся каркасные остовы бывших ангаров, рядом притулились развалины чего-то не очень крупного. Видимо, именно из них кто-то вчера требовал жрать, потому как и сегодня оттуда доносятся те же хриплые крики. Далее среди деревьев просматриваются уходящие вправо каменные одноэтажные бараки.
Сворачиваем на поле. Один из возлежащих поднимает заинтересованный взгляд, второй перекатывается на живот и прикладывает ладонь ко лбу.
– Привет честной компании! – говорим, приблизившись.
– Ежели вознамерился присоединиться, – рассудительно отвечает тот, что в кофте, – с тебя фуфырь. Закусь мы уже спроворили.
– До свету пришлось вставать, – подхватывает синелампасный.
– Справедливо, – соглашаемся мы и вытягиваем из кармана одну культурную брошюру. – Давайте бросать жребий, кому из вас бежать в харино заведение. Каков там обменный курс?
– К чему же так далеко? – поднимается на ноги кофтастый. – У нас тут в полку и своих специалистов полно.
Без лишних разговоров он забирает брошюру, достает из-за постамента пустой штоф и направляется в сторону бараков. Минут через пять нарисовывается обратно. Оглядываясь по пути на развалины, подходит и ставит бутыль с тремя четвертями мутной жидкости рядом с банкой.
– Что-то он сегодня вопреки обыкновению с самого утра разорался. Может, огурец кинуть? – произносит он раздумчиво.
– Ага, – отвечает ехидно лампасный, – и кружечку поднести. Разливай уже, душа истомилась.
– Кто у вас там? – интересуемся.
– А черт его, – пожимает голым плечом лампасный. – Который год уже орет. Когда, кстати, тот барак завалился?
– Да года два назад? – морщит лоб кофтастый.
– Точно, – соглашается лампасный. – Если не пять. С тех пор и орет.
– Жрррать давай! – вплетается в беседу крик из развалин.
– А что ж не вытащите? – слегка удивляемся мы.
– Ну да, корми его потом, – отвечает сердобольный кофтастый. – Да и шибко уж злобно орет. Еще укусит.
– Пойду все-таки гляну, – решительно произносит бравый Брайан, которого так просто не испугать.
– Да плюнь ты на него, – советует вслед лампасный. – Давай лучше к делу, а то продукт стынет.
– Начинайте без меня, – бросает Брайан через плечо.
Развалины приветствуют нас из-под сложившихся шалашиком плит тем же криком.
Никуда не денешься, надо разбирать. Из чего был сделан барак, понять непросто. Сами плиты явно не железобетонные, потому как легко обламываются. Помимо них попадаются и кирпичные блоки. Но основную массу представляют пласты осыпавшейся штукатурки с выпирающей изнутри дранкой. Обнаружив щель, из которой крики доносятся отчетливее всего, начинаем терпеливо отгребать мусор.
– Жрррать давай! – поторапливают из глубины.
Через полчаса прокопавшаяся по плечо рука проваливается в какую-то полость и натыкается на резкую боль. Выдергиваем ее, тут же по узкому длинному ходу начинает протискиваться наружу какое-то яростное шевеление. На всякий случай отодвигаемся от проделанной норы. Из отверстия выбирается нечто, на первый взгляд смахивающее на растрепанного перепачканного филина, и с шумом взмывает на растущий рядом тополь. Встряхивается, вздымая облако пыли, и становится еще темнее.
Вот те на, да то ж попугай! Странного окраса, рыжевато-бурый, но несомненный попугай.
– Интересно, это природный цвет? – подняв взгляд, Брайан покачивает головой.
Присев на суку и даже слегка свесившись, попугай, изо всех сил напрягая горло, орет вниз:
– Сам ты урррод!
Затем снимается с тополя и, громко хлопая крыльями, улетает.
Однако.
Продолжаем качать головой.
Навигатор утешает очередным повышением характеристик:
ЛИЧНОСТЬ
СПОСОБНОСТИ:
9. Безумие 3
ЗДОРОВЬЕ:
64 хита
Ситуационный модификатор: 3.
Персональный модификатор: 2.777(7).
Ситуационное соответствие: 0.925(925)
Возвращаемся к постаменту.
– Говорили ж тебе, лучше не связывайся, – сочувственно произносит кофтастый, протягивая наполненную кружку.
Брайан отрицательно машет ладонью.
– На сегодня мне хватит. Попугай цвета хаки, это уже перебор.
К тому же, пора бы нам и добраться до загадочного терминала, который, судя по заметному изменению направления даже при небольших перемещениях, совсем рядом.
В конце аллеи располагаются арочные ворота. Ворота не закрыты, потому что закрывать нечем, да и незачем, все равно ни справа, ни слева забора нету. Лишь неширокая полоса акаций.
Выходим из городка через арку. Снаружи перед ней мощенная теми же плитами площадка, а дальше на север сквозь лес тянется бетонное шоссе, квадратно поросшее вылезшей из стыков лебедою по пояс. Этим путем, видать, не пользуются совсем.
В левом дальнем углу площадки, как раз на берегу лягушачьей заводи, стоит каменное кубическое сооружение без окон, но с длинной узкой щелью под верхним карнизом. Над плоской крышей справа торчит металлический штырь. Направление на терминал точно указывает на него. Ведущая внутрь дверь призывно распахнута.
Приближаемся, заглядываем.
Извиняемся, это сортир. Правда, многофункциональный.
Слева на возвышении обычный толчок с четко обозначенным местом для обеих ног. Пластиковая крышка люка культурно опущена. На стене наглядная агитация с двумя фотографиями. На одной некий человек, на взгляд явный абориген, входит в кубическое сооружение. На второй, перечеркнутой красным крестом, видимо, он же, повернувшись голой попой к зрителю, гадит в кустах.
Прямо располагается рукомойник с клювом над наклонным жестяным желобом, скрывающимся в возвышении пола слева. Рядом в стену вмурована подставка с какой-то жирной субстанцией в углублении. Жидкое мыло? Сверху опять же две фотографии. На первой человек моет руки под умывальником, на второй, перечеркнутой крестом, не заморачиваясь гигиеной, вытирает их об штаны.
В правую стену заглублен массивный вертикальный черный брус, нижним концом утопленный в бетонном полу, верхним выведенный сквозь потолок. Примерно на уровне груди на нем ф-образное расширение с плоским слегка выступающим прямоугольником посредине, слева и справа от которого расположены полукругом по пять дырочек. Рядом две наглядные фотографии, на первой человек, всунув согнутые пальцы обеих рук в соответствующие дырочки, показательно блаженствует, на второй, перечеркнутой, затравленно озираясь, грызет ногти сам.
Маникюрный автомат в общественном туалете, это круто.
Примеряемся и опасливо вставляем пальцы. Они входят лишь на глубину первой фаланги – вроде как не очень страшно. Агрегат щелкает нутром и принимается едва слышно гудеть. Кончики пальцев что-то плотно обжимает, и в них начинает ощущаться некий зуд, похоже, ногти приводятся в должный вид не гильотинными ножницами, а мелкозернистыми пилочками.
