Уильям Бартон - Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
— Не нам, — ответил Ли. — Придерзи лосадей!
Бип-бип. Звуки издавал компьютер. Пустой экран, только в самом центре мигал курсор.
— Открылся новый кусок времени. — Ли похлопал рукой по сиденью. — Мы не закончили.
— Может, ты и не закончил, — ответил Коул, — но я, черт бы все это подрал, закончил. — Он собирался уйти, но почему-то стоял на месте. Ли схватил его за руку и усадил рядом с собой в планер.
— Не надо, — сказал Коул, но Ли его не слушал. Он нажал на кнопку «ВОЗВРАТ», и вот снова… Мышиный писк.
+100 000
Падение…
Кружение…
Теперь Коул стал настоящим ветераном путешествий во времени; одним из двух самых опытных путешественников в истории человечества (по крайней мере, он никогда не слышал о других). Теперь он знал, что лучше держать глаза закрытыми (по крайней мере, он думал, что его глаза закрыты). Цветные полосы кружились перед глазами, вот они стали белыми, и он решил (или понадеялся), что они снова вернулись в Париж. Тут он открыл глаза — а может, они были открыты и до того? Они находились в пустом помещении с деревянным полом, свет поступал снаружи через застекленные створчатые двери. Где-то вдали раздавались музыка, странные нежные звуки струн, барабанов и колокольчиков. Никакой тревоги, никакой паники. Он совсем не спешил выходить из планера. Он помнил, что была какая-то проблема, но какая именно, вспомнить не мог. Ну так и что? Воздух был теплый и какой-то сонный. Он прикрыл глаза, откинулся назад и прислушался к голосу — кто-то что-то бормотал на китайском языке.
Это был Ли. Он стучал пальцами по экрану своего компьютера, закусив губу, как ребенок, пытающийся развязать узел на шнурке.
— Проснись, Коул, — сказал он, не отрывая взгляд от компьютера. — Мы прошли еще один кусок.
— Я знаю, — ответил Коул. Тут только он заметил, что ни у Ли, ни у него самого на плече не было переводчиков. — Ты снова говоришь по-английски!
— Нет, это ты стал понимать мандаринский диалект.
Это было действительно так. Когда Ли говорил, в воздухе рядом с его правым ухом образовывалась небольшая прозрачная складка. Ли говорил своим обычным голосом (не как в Париже), а если Коул краешком глаза наблюдал за складкой, то прекрасно понимал все, что говорил Ли, хотя, естественно, китайского не знал.
— Где мы? — спросил Коул. — Или правильнее спросить «в каком времени»?
— В этом я как раз и пытаюсь разобраться. Тут совсем другие алгоритмы. А тем временем…
— Тем временем мы тут совсем одни, — продолжал Коул. — Ты говоришь по-английски, или я понимаю мандаринский диалект, или ты понимаешь английский, или…
— Я всегда понимал английский, — улыбнувшись, заметил Ли.
— Пусть будет так. Но давай же поговорим. Почему ты мне не рассказываешь, что происходит, без увиливаний и хитростей? Где мы? Куда направляемся? Как дела с «Дорогим Аббатством»?
Ли кивнул.
— Я просто ничего этого не знаю, — сказал он и, встав, положил мини-компьютер в карман. — Кто-то что-то добавил к нашим алгоритмам с помощью инфракрасного порта. Дополнительные действия. Но пойдем. Сначала попробуем разобраться, где мы.
— То есть в каком времени. — Коул вслед за Ли вышел через створчатые двери на узкий балкон. Перед ними расстилался город, но не Париж. Город был тихий, он раскинулся на невысоких холмах; почти никакого шума, кроме шороха пальмовых листьев об окна.
Они стояли на балконе второго этажа, который выходил на широкую, многолюдную улицу. Машин почти не было, в основном рикши. Немногочисленные автомобили напоминали скорее мототележки; они осторожно двигались в толпе неспешно прогуливавшихся людей в ярких, свободных одеждах. Кожа у людей варьировала от бледного до темно-коричневого цвета. Воздух был тропическим — сыроватым, но приятным. Коул чувствовал запах рыбы, дыма, свежесрубленного дерева и еще какой-то незнакомый аромат.
Будущее? Коулу казалось, что они попали в прошлое — спокойное, мирное прошлое. Но он не поддался очарованию этой жизни.
— Зачем мы здесь? — спросил он снова. — И самое главное — где то звено ДНК или что там еще, за чем нас послали?
— Может, Старики поведают нам об этом, — высказал предположение Ли. — Я так же ничего не знаю, как и ты.
— Вот как? А я думал, ты сам все это придумал.
— Только начало, — ответил Ли. — Давай я тебе кое-что расскажу. Начну с далекого прошлого.
И улыбнулся, чтобы показать, что шутит. Коул тоже улыбнулся — из вежливости, хотя совершенно не хотел даже казаться вежливым.
— Я работал в Массачусетском технологическом, — начал Ли. — Исследовал определенные математические аномалии, над которыми начал работать еще в Китае: межпространственные квантовые конгруэнтности, с помощью которых математика прослеживает закономерности пространства и времени, пусть «только» иногда. Несмотря на мой статус беженца, я поддерживал связь с коллегами в Китае; вы, европейцы, называете подобных людей странным словосочетанием «защитники окружающей среды»…
«Вы, европейцы»! Но Коул решил промолчать.
— Они действовали подпольно, разумеется, но поддерживали связи с организациями по всему миру. В Поднебесной есть много такого, о чем вы, европейцы, даже не догадываетесь, — в чем-то законы намного строже, в чем-то мягче. Они, то есть мы, так же как и вы, пришли к идее о «Дорогом Аббатстве». И название нам очень понравилось — Банда гаечного ключа; это название популярно в Китае, хотя не все остальное, что с этим связано, было нам так же близко.
— И вы… не сомневались?
— Конечно, сомневались. Но нас не волновали, как вас, хаос и страдания, которые должны были проявиться вначале. Мы пережили Культурную революцию. Поэтому, когда стало ясно, что последняя последовательность генов, необходимая для приведения плана в действие, может быть получена лишь после целого века интенсивных исследований в области клеточной генетики, мы были разочарованы не меньше вашего. Мы прекрасно знали, что нам нужно, знали даже, где именно это искать, — в будущем, ровно через сто лет от нашего времени. Словно нужная нам вещь лежит себе на полке, но дотянуться до нее невозможно.
— И тут на сцене появились вы.
Ли улыбнулся.
— Я работал в МТИ над логарифмом квантовых аномалий, и вот получаю некое послание по электронной почте. Крайне необычное.
— Из будущего.
— Еще более необычное. Из будущего от самого себя. Оно пришло из Парижа, хотя это я обнаружил много позже, когда сам попал туда и «модернисты» показали мне его в садике ресторана. Я послал его сам себе, пока ты бродил по les arrondise-mants [223]. Я знал, что надо послать письмо, потому что знал, что получил его. Какое странное чувство, Коул! Представляешь, что испытывает человек, когда на короткое время становится временной аномалией, которую сам же вычислил и предсказал; причина и следствие сосуществуют в одной орбитальной гейзенберговской траектории!
— Ужас просто, — закивал Коул. — Значит, «модернисты» объясняли тебе математическую подоплеку путешествия во времени. Почему же они не дали тебе звено ДНК для «Дорогого Аббатства»?
— У них его не было; они даже никогда о нем не слышали. Они снабдили меня алгоритмами и координатами, которые нужны были мне для путешествия в будущее; конечно, в квантово-аномальной математике координаты и алгоритмы — это одно и то же. Поэтому-то, когда я увидел электронное послание от самого себя, то сразу понял, что это такое и для чего предназначено.
— Ты получил его до того, как отправил.
— С разницей в десять тысяч лет, Коул. Только подумай. Я сразу вышел на своих коллег и на твоих тоже, а потом принялся готовить это путешествие. Мне пришлось уйти из МТИ. С профессиональной точки зрения это было труднее всего.
— Представляю, — поддержал его Коул. — Ты сделал это, чтобы тебе никто не мешал?
— Нет. В Свике, конечно, работать легче, ведь никому нет дела до того, что ты делаешь. Но меня больше всего интересовало местоположение Свика. Местоположение не влияет на время, но временные петли, через которые можно совершать прыжки, доступны лишь в определенных точках пространства. Все остальное тебе известно. В результате нашего небольшого путешествия мы должны были войти во временную петлю и получить последовательность генов. Я думал, мы не сможем сами побывать в будущем, потому и взял камеру. И все шло по плану, пока… ну ты сам видел, что произошло.
— Видел, — ответил Коул. — И кто же был тот человек, которого застрелили, прежде чем он успел передать нам эти сведения?
— Не знаю. Может, один из Стариков. Тот, кто хотел, чтобы мы их получили. Хотел, чтобы план «Дорогое Аббатство» был успешно воплощен.
— А застрелили его те, кто был против «Дорогого Аббатства»?
— Не знаю, — ответил Ли. — Знаю только, что мы не получили то, за чем прибыли. И что мы сами попали в будущее, а не просто наблюдаем за ним. Нас ведут вперед в будущее через определенные промежутки времени. На каждой стадии мне меняют цифры, иногда при помощи инфракрасного порта, иногда другими способами. Эти Старики, кто бы они ни были, все дальше затягивают нас в будущее. Я надеюсь, это для того, что бы сообщить нам последовательность генов.
