Илья Новак - Экстра: Новый Кабалион
Подул ветер, шевельнул седые волосы на голове бомжа. Река в нескольких метрах от берега поднялась и накатила на берег высокой волной.
Огонь зашипел, выбросил желтые протуберанцы, пытаясь дотянуться до Михая — и погас. Вылезшие сквозь прорехи в материи комья свалявшейся прокладки начали тлеть. Михай сел и вскрикнул в испуге. Бомжу показалось, что он, неловко повернувшись во сне, угодил рукавом в костер.
Тут же его накрыла серая пенная шапка. Она погасила огонь, расползлась по лицу, проникая в рот, в уши и ноздри, тонкой силикатной пленкой стягивая кожу. Михай замычал, вскочил, сдирая с себя ватник, стал тереть лицо, но замер, словно прислушиваясь к чему-то.
Костер уже не горел, ветер стих, все замерло, черная река поглотила лунный свет. Стояла тишина, но в воздухе повисло скрытое напряжение, словно струну кто-то оттягивал на глазах у затаивших дыхание слушателей, оттягивал, одновременно закручивая колок...
Напряжение разрешилось отрывистом лаем псов по всей Русановке. Струна с визгом порвалась; вой, рычание и хрип наполнили воздух, прокатились по садам и смолкли, когда собаки испуганно забились в свои конуры.
Старик, выпрямившись во весь рост, приложил ладонь козырьком ко лбу. Некоторое время он вглядываясь в противоположный берег. Пена стягивала кожу лица и запястий тонкой сероватой пленочкой. Зрачки чуть светились синим — на самом дне глаз в желтом пятне теперь плескались воды первобытного океана.
Кострище у его ног еще дымилось. Наступив порванным, перетянутым веревкой ботинком на дотлевающие угли, Михай — уже не обычный городской бомж — стал взбираться к вершине Дамбы.
Он решил, что отныне будет именоваться Метатроном.
* * *По сторонам от огороженных бетонной оградой рельс метрополитена машины в этот час ночи проезжали редко. Никто не видел фигуру, которая вышла на мост, примыкающий к туннелю в холмах правого берега.
Над расположенной в конце моста станцией «Речная» яростный свет прожекторов расползался белым облаком, в нем сновали фигуры, двигались длинные тени и тарахтел электровоз, тросами вытягивающий из туннеля обломки. Народу здесь собралось множество, но никто не обратил внимания на одинокую фигуру, вынырнувшую из темноты.
Метатрон приостановился, разглядывая санитаров, которые по шпалам выносили из зева туннеля носилки с трупом.
Он подошел к перилам и замер, уловив остаточный след того, кто на этих перилах не так давно стоял. След был настолько мощным, что Метатрона тряхнуло, будто током, он отпрянул, в растерянности оглядываясь, затем приблизился к краю пассажирской платформы.
След тянулся к рельсам и исчезал в туннеле — а вернее, он начинался от туннеля, от места аварии. Надо было спешить. Тот, кто побывал здесь до него, оказался на шаг впереди. Мимо, матерясь сквозь зубы, прошли два ремонтника, волочащие конец толстого кабеля, подключенного к трансформатору, что стоял на платформе электровоза. Неподалеку трое служащих из МЧС, одетые в теплые униформенные куртки, наброшенные поверх цивильных костюмов, о чем-то спорили. Еще дальше несколько спецназовцев в бронежилетах и двое милиционеров разговаривали, пряча в кулаках тлеющие сигареты. На Метатрона никто не обращал внимания.
Он вернулся к перилам и вдруг перепрыгнул через них. Один из МЧС-ников, уловив краем глаз какое-то движение, оторопело огляделся, пытаясь понять, куда подевалась темная фигура, которую он вроде бы только что видел.
Снизу донесся визг тормозов.
Метатрон рухнул прямо на кузов фольксвагена-«муравья», и сонный водитель, очумевший от грохота, вдруг раздавшегося над самой головой, так вывернул руль, что въехал в газетный киоск. С хрустом и звоном проломив железную стенку, машина встала, вся облепленная обрывками газет и журнальными страницами. Водитель, вмазавшийся головой в лобовое стекло, скатился под приборную доску, но там пролежал недолго — чья-то рука, открыв дверцу, выволокла его наружу и швырнула на асфальт.
Усевшись за руль, Метатрон дал задний ход. Не обратив внимания на то, что правое колесо переехало тело водителя, он повернул.
В зеркало заднего вида старик увидел свет прожекторов и фигурки, столпившиеся возле перил моста. Они показывали вниз и что-то кричали. Метатрон вырулил на серпантин, петляющий по холмам и выводящий в конце концов к Арке Разъединения, бетонная дуга которой располагалась ближе к центру города.
Он преодолел несколько крутых поворотов, двигаясь сначала под гору, а затем с горы, миновал темную станцию метро, трамвайные пути, стадион и перед самой аркой свернул на боковую улицу.
«Муравей» остановился под старинным четырехэтажным зданием, торцом обращенным к дороге. На втором этаже прямоугольник синих лампочек освещал большую вывеску:
ФИНАНСОВАЯ ГРУППА РУССОВИРТ
(южный филиал)
Здоровяк Арсений исправно охранял дверь в комнату отдыха, вооружившись по случаю вечеринки стаканчиком бренди и бутербродом с черной икрой. Он бы с большим удовольствием оприходовал бы сейчас стопарь водки и закусил соленой редиской, но положение обязывало.
На узком балкончике комнаты отдыха Володя Элиарович Квас, директор ЮФ «Руссовирта», полный, но поддерживающий себя в форме частыми велосипедными прогулками тридцатипятилетний мужчина, с мягкой улыбкой рассматривал темный внутренний двор и автостоянку для служебных автомобилей.
Он перевел взгляд на подъехавшую к зданию машину. Квас часто улыбался. Тайные недоброжелатели говорили, что у Володи — улыбка змеи, что он может вечером, улыбаясь, расспрашивать тебя о здоровье беременной жены и пожимать руку, а утром, все еще улыбаясь, уволить без объяснений. Но тайные недоброжелатели надолго не задерживались в стенах южного филиала ‘Руссовирта’.
Не так давно предприятие расширилось — в пригороде был оборудован вычислительный центр с мощным сервером. Эти утром там должны были запустить новый экспериментальный протокол. Вечеринка на нижних этажах здания происходила как раз по этому поводу.
Звон и приглушенные голоса доносились снизу. Во дворе, на корпоративной стоянке, тлели огоньки сигарет водителей, покуривающих в ожидании финдиректора, главного бухгалтера, старшего менеджера и самого Кваса.
Он проследил взглядом за человеком, который вышел из только что подъехавшей машины, и вернулся в комнату, оставив балконную дверь открытой. От сквозняка пузырем вздулся легкий тюль и зазвенели подвески на карнизе.
Володя окинул взглядом узкий бассейн, который сегодня днем начали оборудовать строители. Выложенный в виде широкой буквы «П» высокий бордюрчик примыкал к стене, за ним пол покрывал слой цемента, лежали электроды, стояло ведро с остатками раствора, стопка голубых плиток и куб сварочного аппарата. Из стены торчали изогнутые концы эмалированных кранов с вентилями. Володя был поборником здорового образа жизни, все стены в одной из комнат его квартиры занимали подвешенные за рамы дорогостоящие импортные велосипеды разных производителей, от более дешевого «каманчи», до сверхдорогой «нирваны-супер».
Он прислушался к голосу диктора коммерческой радиостанции, доносящемуся из динамиков новенькой «Окаи» с квадро-системой и модерновым дизайном. Серебристая «мыльница», напоминающая макет космического аппарата, стояла на специальной полочке. Диктор взволнованно вещал: «...Подобное случилось впервые со времен постройки городского метрополитена. Авария обесточила самую старую ветку метро, от полного нарушения всех маршрутных графиков пока спасает лишь то, что катастрофа произошла как раз перед обычным ночным перерывом...»
Квас пожал плечами и шагнул к музыкальному центру, чтобы поймать другой канал, когда ведущая в комнату отдыха, обитая сафьяновой кожей дверь слетела с петель.
Она упала, с хрустом сломав литую металлическую ручку, и на нее спиной вниз повалился охранник Арсений. В руке его был осколок стаканчика, а в горле — плохопережеванный остаток бутерброда, которым Арсений давился, выпучив глаза и разинув рот. На белой рубашке под распахнутым пиджаком точно посередине груди виднелся след от ребристой подошвы ботинка сорок пятого размера.
Приветливая улыбка сползла с лица Володи, когда он увидел седого старикана в грязной шерстяной рубахе навыпуск, широких черных штанах и ботинках, на одном из которых подошва была подвязана веревкой.
Володя умел соображать быстро. В одно мгновение все нюансы создания и развития Южного Филиала пронеслись перед его мысленным взором.
— Кто вы такой? — спросил Квас, в то время как незнакомец встал над извивающимся в спазмах охранником.
Старик наклонился, схватив Арсения за плечи, поднял и развернул спиной к себе. Охранник был уже на грани обморока — он давился и хрипел, лицо его исказилось.
