Дмитрий Старицкий - Горец. Оружейный барон
Председателя правления выделил в банк из своих проверенных кадров герцог Ремидий, а главным ревизором я поставил туда Альту, хоть это и вызвало шок в местных деловых кругах. У нее не забалуешь – мать наследника герцогского трона. Но довольно быстро убедившись в ее деловых способностях и бульдожьей хватке, местные финансисты стали ей заказывать независимый аудит.
Активно строились в Калуге временные бараки для строителей и будущих заводских рабочих. Я прекрасно понимал, что нет ничего более постоянного как временное, но жилье здесь требовалось еще вчера, и строить благоустроенные рабочие слободки не было лишних ресурсов. Выделили под них только землю, которую в будущем будем раздавать рабочим под жилую застройку и сады с огородами. Хочешь сам строй, хочешь ипотеку бери. Если дом типовой от строительной конторы нашего же концерна, то скидка. Собственноручно построенный дом привязывает к работе крепче всего.
Между заводами и поселками насадим широкие лесополосы вдоль дорог. Здесь будет город – сад, такой, каких в империи еще никогда не было. А пока тут только грязь и раздолбанные грунтовки как всегда на стройке.
Но я вижу этот город.
Я вижу этот сад.
«Не каждый мог так щедро жить – на память людям города дарить».
И то, что вражеские пленные вместо разрушения нашей земли обустраивают ее, я видел в том высшую справедливость.
К концу февраля наконец‑то удалось отстроить четкое управление строительством и городским хозяйством. Даже полиция сама собой произросла. И на мне остался только контроль над исполнением генерального плана города.
А ведь умудрялся я находить время не только для оформления заявок на патенты, но и трактор за это время сконструировал. Кульман в салоне стоял. И таблицу Менделеева довел до публикации.
На что у меня действительно не хватало так это на семью.
Редкое мое гостевание в собственном доме прервал посыльный с завода «Гочкиз».
– Ваша милость, там какие‑то люди из столицы империи к нам на завод рвутся. Во главе с целым генералом, – курьер имел вид запыхавшийся, хотя доставили его к нам на «Гору» в пролетке.
Черт дери местную телефонную компанию, которая все никак не может окучить наш берег реки.
– И?… – поднял я правую бровь.
– Охрана их не пускает. Согласно вашей инструкции, – выдохнул курьер.
– Сколько их?
– Пятеро.
– Все военные?
– Нет, ваша милость. Только генерал. Остальные штатские. Скандалят, но на пулемет не лезут.
– Какой пулемет? – удивился я.
– У охраны в руках.
– Так… Бери шарабан. И вези их всех сюда ко мне. С извинениями, что я себя не очень хорошо чувствую, чтобы приехать на завод. И приглашаю к себе.
Накрутил кухарку на легкие закуски и хорошее вино. Альте и Зверззу наказал приготовить холл к саммиту.
Сам поверх штатских брюк и тонкого свитера накинул шикарный тканый с золотой ниткой халат из южной Мидетеррании – подарок жены к новому году, опоясавшись витым шелковым шнуром с кистями. Фиг вам, а не парадный прикид.
Осмотрел, как собирают и оформляют переговорный стол в холле. Нашел, что чего‑то тут точно не хватает…
Прошел в кабинет и по – быстрому выклеил пирамидку из ватмана. На каждой ее грани написал плакатным пером чертежным шрифтом: «Спасибо, что вы здесь не курите». Красной тушью. И поставил ее в центр стола.
Вот так‑то вот…
Препод один как‑то рассказал на лекции в качестве оживляжа, что курящий человек теряет концентрацию внимания после пятнадцати, максимум двадцати минут переговоров. Если не закурит, то теряет ее и дальше. Кроме того у него появляется желание свернуть переговоры как есть и выйти покурить. У кого сильнее, у кого слабее. Но у всех.
К тому же если прибудут они с какой‑либо «домашней заготовкой» то такое объявление явно их собьет с мысли. Хоть на время. И даст мне возможность перехватить инициативу.
Подождем. Будет день – будет пища. Нечего раньше времени икру метать.
Через час холл приобрел вид переговорной комнаты солидного московского офиса.
Раздаточное окно на кухню задрапировали плотным сукном под цвет оконных штор и гардин на двери моего кабинета.
Серебряный чайно – кофейный сервиз из трофеев надраили до блеска.
Кофе, чай, вино готово к подаче по первому требованию.
Белая горничная на стреме в кружевном переднике и с наколкой на волосах.
Только Альта осталась в национальном платье горянки. Хотя для понимающего глаза ее платье стоит больше самого дорогого из модных бутиков Гоблинца.
На столе на каждом посадочном месте блокнот для записей и карандаш. Карандаши заказные цанговые из латуни с логотипом «Гочкиза». Мелкосерийное производство для представительских целей. Пускать их в широкую продажу пока посчитали нерентабельным.
Генерал оказался мне знакомым – сам князь Барч Урагфорт собственной персоной. Начальник главного артиллерийского управления Имперского генерального штаба. Генерал – лейтенант артиллерии.
Давно не виделись. Примерно с полгода. Не скажу, что наше свидание на полигоне Многана было для меня приятным, но за это время много воды утекло. Прилепил себе на морду американскую улыбку и со всей доброжелательностью сказал.
– Ваше превосходительство, я счастлив, принимать вас у себя дома, – чуть склонил я голову. И тут же шикнул на горничных. – Примите у господ шинели.
Четверо штатских прибывшие с Барчем мне никогда еще не встречались. Но думаю, генерал их не зря с собой притащил на наш завод.
– Приходите, господа, присаживайтесь. Чай? Кофе? Подогретого вина со специями?
Все разом попросили с морозца подогретого вина, и я приказал приготовить глинтвейн. В принципе все и так готово было осталось только довести до кипения.
Когда все расселись, я раздал им свои визитные карточки для гражданского обихода, где отсутствовали мои военные чины.
* * *Савва Кобчик, барон Бадонверт
Имперский рыцарь
Камергер его светлости Ремидия, герцога Реции.
Президент концерна «Гочкиз».
По виду генерала, по тому, как он вертел в руках мою визитку, я понял, что тот не владел информацией, что я камергер и воспитатель молодого графа.
Сам сел во главе стола напротив генерала. Дождался, когда горничная принесет всем глинтвейн и спросил.
– Итак, господа, что привело вас в мое скромное жилище?
– Инспекция военных предприятий,… – слегка запнулся генерал и через некоторую паузу добавил, – дорогой барон. В том числе и ваших. Позвольте мне представить вам моих спутников.
И после моего благосклонного кивка стал именовать их, а те, приподнявшись со стула, кивать мне.
– Барон Бойсфорт и мастер Каноп, аудиторы министерства финансов.
– Мастер Кнопик, инженер – сметчик.
– Барон Карушверк, асессор имперского министерства промышленности.
– Инспекция? – переспросил я, когда церемония представлений состоялась.
– Именно так. Инспекция того как тратятся деньги выделяемые частным фабрикантам из имперской казны на военные нужды, – подтвердил князь.
– А причем тут мы? – поднял я правую бровь.
– Фирма «Гочкиз» получила от империи большие преференции и субсидии на программу выпуска пулеметов «гоч – лозе». Вы же не будете этого отрицать?
– Не буду.
– Вот мы и проверим, как эти деньги расходуются.
– А причем здесь завод во Втуце? Я не понял? Программа «гоч – лозе» осуществляется на заводе в Будвице.
– Но завод во Втуце, насколько я помню, филиал завода в Будвице. – парировал князь.
– У вас устарелые сведения, генерал. С того момента как только завод во Втуце стал работать по заказам казны Рецкой марки, нам пришлось провести по требованию его светлости реорганизацию и теперь завод во Втуце имеет форму дочернего предприятия концерна и автономного юридического лица, самостоятельного в своей хозяйственной деятельности и не отвечающего по обязательствам завода в Будвице. Так что как минимум за этот стол требуется пригласить казначея герцога. До начала любых переговоров. Так как рецкий завод работает по заказу герцогства и обеспечивает пулеметами рецкие горные бригады. Мы здесь ни медяка не истратили имперских субсидий.
Да… Рейдерский наскок у имперских деятелей явно не проработан. На шарап работают в надежде, что провинциальный фабрикант сразу сдуется от самого лицезрения больших персон. А тут облом… суровая охрана с ручными пулеметами и я, которого вроде здесь быть не должно… Я же на фронте дирижабли ломаю. Контуженый валяюсь после катастрофы, окруженный медицинскими светилами.
– Так что, господа уважаемые аудиторы, – продолжил я. – сначала вы должны утрясти этот вопрос во Дворце. Допущены вы к нашей бухгалтерии будете только после приказа из Дворца и только по субсидиарным деньгам герцогства. Все остальное, простите, тайна частной собственности. С аудиторами мне все понятно, генерал. Но что здесь делают инженеры?
