Вадим Панов - Хаосовершенство
Многое, очень многое изменилось за последние недели.
Тексты для Слова Сорок Два теперь сочиняла парочка эрудированных ребят – движение ширится, и речам следует звучать профессионально. Слово должно четко ложиться в головы последователей и привлекать новых адептов. Никаких импровизаций, никаких накладок и никаких прямых обращений – только запись. Поэтому, когда Пума вошла в комнату для совещаний, Сорок Два уже сидел за столом в компании Саймона Хоста. А Слово продолжало течь в «балалайки» адептов.
Свобода – это быть собой и жить в мире, который тебя любит. Жить в мире, который тебя понимает. Жить в мире и быть его частью, наслаждаться им, а не получать подачки от верхолазов и властей. Троица сделает тебя великим. Троица сделает тебя человеком…
Первым среагировал на появление девушки Саймон.
– Пума! – Вскочил со стула, подошел, взял за руку. – Рад тебя видеть.
Как всегда, элегантен: шелковая сорочка, отутюженные брюки, начищенные до блеска туфли. На его фоне Сорок Два, который год остающийся приверженцем футболок, штанов с накладными карманами и грубых армейских башмаков, выглядел заурядным обитателем трущоб. И новый облик Саймона нравился Еве больше прежнего: после визита к пластику у моложавого брюнета появилось узкое, «породистое» лицо с высокими скулами, немного вытянутым подбородком и тонким носом с маленькой горбинкой. Дополняла портрет идеально выверенная полоска черных усиков. Ну, и запах дорогого одеколона, конечно. Одним словом – аристократ.
Саймон был ветераном движения, примкнул к Сорок Два, когда тот только-только подбирался к открытию троицы. Все эти годы стоял рядом, зарекомендовав себя не только отличным машинистом, но и не менее хорошим менеджером.
– Привет.
Сорок Два тоже поднялся и молча, чуточку неловко, поцеловал девушку в щеку.
– Как тебе Слово?
– Сильно, – честно ответила Ева.
Ей действительно нравились новые речи – ударные и яркие. Профессиональные.
«Но насколько они искренние?»
– Мы как раз говорили с Саймоном о том, что сегодня практически не упоминался Мутабор – один из главных врагов Эпохи Цифры. – Сорок Два отпустил девушку и прошелся вдоль стола. Обстановка в совещательной комнате была спартанской: длинный стол, восемь стульев и коммуникатор на стене. Стены чистые, светлые, покрасили перед прибытием орды, однако без окон веселенький беж немного терялся, выглядел тускло. Без окон любая комната кажется бункером или камерой. – Люди должны привыкнуть к мысли, что Мутабор будет разрушен. – Пророку очень нравилось переиначенное высказывание древнего римлянина, он даже повторил: – Мутабор должен быть разрушен!
И взмахнул кулаком.
– Стратегически неверно замыкаться исключительно на храмовниках, – подал голос Саймон. – В Слове ты развиваешь идеи движения, указываешь путь, даешь людям направление. Наша цель – Эпоха Цифры, а не развал храма.
– И развал храма тоже, – не согласился Сорок Два. – Мы не прекратим давления до тех пор, пока они не одумаются. – Он перевел взгляд на Еву: – Как считаешь? Кстати, ты отлично поработала во Франкфурте.
– Спасибо.
– Прямые трансляции шли по всем основным каналам.
Он искренне считал, что это очень важно. Зато не знал имени убитого доктора. Доктора Заура. Доктора Скотта…
– Всего лишь оплеуха, – махнул рукой Саймон. – Ничего личного, Пума, ты поработала на славу, но подобными акциями храмовников не свалить.
– Вот именно – не свалить! – перебил Хоста разгорячившийся пророк. – Против Мутабор должны выступить все, от мала до велика! Все должны понять, что Эпоха Цифры и Мутабор несовместимы. А поскольку человек Эпохи Цифры есть человек будущего, следующая ступень развития, личность, приблизившаяся к богу, то храмовники – не просто отрицающие этот факт фанатики, они – не люди. Вот что мы должны донести до мира: храмовники – не люди! – Сорок Два победоносно посмотрел на помощников. – Именно поэтому меня не устроило сегодняшнее Слово: мы не плюнули в Мутабор.
Несколько дней назад пророк тоже выражал неудовольствие содержанием Слова, тоже ругался. Тогда Пума решила, что он просто выпускает пар, а сейчас вдруг подумала: сам ли Сорок Два начитывает свои речи? Или его голос моделируют, чтобы не отвлекать руководителя движения от важных дел? А он иногда даже забывает просмотреть заготовленный текст…
Все меняется.
– Ну, хорошо, допустим, мы вдолбим нашим людям понимание того, что храмовники не имеют права на существование, – согласился Саймон. – Но что дальше? В любом случае тактика не приносит плодов – Мутабор получил кучу оплеух, но ведет себя так, словно ничего не происходит.
– А меня беспокоит, что СБА не чешется, – негромко произнесла Пума. – Фактически мы убиваем работников корпорации, а безы даже с заявлением на эту тему не выступили. Все нападения рассматриваются как стихийные выступления хулиганствующих толп.
Сорок Два неопределенно пожал плечами.
– Полагаю, СБА, так же как мы, считает, что Мутабор производит «синдин», – протянул Саймон. – Этим и объясняется бездействие: Моратти ждет, что храмовники прибегут к нему за защитой.
– И он выдавит из них секрет «синдина»?
– Ага.
– То есть мы действуем на руку безам?
– Мы ждем, с кем решит договориться Милостивый Владыка.
– Но если храмовники отдадут секрет «синдина» СБА, то…
– Кому угодно! – неожиданно выдал Сорок Два.
– Что? – Ева ошарашенно уставилась на него. – Кому угодно?
– Кому угодно! – повторил пророк. – Главное, чтобы секрет производства «синдина» покинул Храм, а кому они его откроют – не важно: нам, СБА, «Фарма-1» – плевать! То, что знают двое, знает и свинья. Мы не можем подкупить храмовников или забраться в их компьютерную сеть, но как только секрет выйдет за стены Мутабор, мы его узнаем. И тогда никто и ничто не сможет нас остановить.
Ева вздрогнула.
«„Синдин“ убивает…»
– Логично, – признал Саймон.
Сорок Два с некоторым удивлением посмотрел на промолчавшую Пуму, после чего развил мысль:
– Мы должны усилить давление, должны нанести по-настоящему серьезный удар, такой удар, чтобы Мутабор покачнулся. Нет! Не покачнулся, а встал на колени! Мутабор должен быть разрушен! Я так хочу!
И Ева неожиданно для себя подумала, что всемогущество крепко дает по мозгам. Сорок Два полугодовой давности не сделал бы такого заявления. Не вел бы себя как взбесившийся фюрер, не призывал бы к тотальному уничтожению инакомыслящих. Но тот Сорок Два, у которого была лишь кучка последователей, горящие глаза и неясное будущее, остался в прошлом. Он вырос в другого Сорок Два, в сильного и уверенного пророка, контролирующего межконтинентальную сеть наемников, огромные финансовые потоки и имеющего в своем распоряжении пять «Тек-9», благодаря которым армия тритонов растет не по дням, а по часам. Сорок Два никогда не говорил, откуда появились «Теки», ограничившись коротким: «Заключил сделку с Дьяволом и оплатил ее пятью миллиардами». Но только ли деньги пошли в оплату? В старых сказках Дьявол охотился за душами людей.
– Гм… звучит весомо, – произнес Саймон.
Судя по всему, он просто устал спорить.
– А ты что скажешь? – Сорок Два тяжело посмотрел на Пуму.
«Ты знал о том, что „синдин“ убивает?!»
Нет, с губ Евы сорвались другие слова:
– Я тоже обратила внимание на странную реакцию Мутабор, но я не сказала бы, что они никак не реагируют. Да, храмовники почти не отвечают ударом на удар, не клянут Сорок Два на каждом углу и не требуют от СБА защиты. Они уходят.
– Значит, тактика приносит определенные плоды?
– Сейчас я говорю о другом. – Пума помолчала. – Мне кажется, Мутабор замышляет серьезный ответ, такой, чтобы это мы покачнулись. Или оказались на коленях. Мне кажется, Мутабор сознательно приучает нас к безнаказанности, надеясь, что мы окончательно потеряем голову и раскроемся. И тогда они врежут.
– Любопытное замечание, – хмыкнул Саймон. – Ты молодец, Ева.
А вот Сорок Два интересовало другое:
– Хочешь сказать, что я потерял голову?
– Хочу сказать, что нужно быть осторожнее.
– Мы не можем ждать. – Вопрос, судя по всему, был решен еще до совещания. – С сегодняшнего дня ты занимаешься только планами грандиозной атаки на Храм. По всему миру! Как в тот день, когда мы остановили экономику планеты. Мы разнесем Мутабор на куски и получим свой «синдин»! Ева! Только ты способна сделать это. Только ты!
Несколько долгих секунд Пума смотрела Сорок Два в глаза, после чего кивнула и тихо пообещала:
– Я сделаю. – И поднялась на ноги. – Извини, я немного устала во Франкфурте.
«„Синдин“ убивает. Ты знал об этом?»
– Отдыхай. – Сорок Два проводил девушку взглядом, дождался, когда дверь захлопнется, и после этого повернулся к Хосту: – Тебе она тоже показалась странной?
– Ева до сих пор переживает смерть Красной, – негромко заметил Саймон. – Они были близки.
