Андрей Васильев - Акула пера в мире Файролла. Два огня

— …и его смерть должна выглядеть естественной и по возможности срамной — завершил я свое повествование — Это очень важно.

— Конечно, важно — кивнул головой ибн Кемаль — Это самое важное в этом деле. Если воин или жрец умирают как герои — они становятся кумирами, с их именем на устах живые идут умирать и часто побеждают. Если же они умирают, как бродяги или проходимцы — их имена втаптывают в грязь и очень быстро забывают. Хотя иногда потом они оживают в песнях базарных плясунов, как правило — в срамных. Тоже слава, но лучше никакого посмертия не надо, чем такое. Ты не волнуйся, мальчик, все будет так, как надо. Я немножко подумаю, да. Я подумаю, как сделать так, чтобы все было хорошо для всех, кроме этого Талиена.

Немного посопев, я все‑таки решил спросить еще раз об оплате. Мне очень не хотелось этого делать, понятно было, что это капкан, но нутром я чуял — если этого не сделать сейчас, замок Атарин будет закрыт для меня навсегда, а это очень нерационально. Кто знает, что будет дальше? И потом — я еще не полностью изложил Хассану задачу для его людей.

— Почтеннейший Хассан — мягко произнес я — Мне не по душе то, что вы можете подумать обо мне плохо. Вы подумаете: 'Какой он невежа'. Или — 'Он не уважает меня, ему трудно выполнить маленькое поручение'. Так не должно быть. Я не хочу, чтобы так было. Скажите мне, что надо сделать — и я займусь вашей просьбой сейчас же.

— Горячий, да — улыбнулся в усы ибн Кемаль — И умный. Успокойся, сынок, не надо от тебя старому Хассану ничего. Ну, может только чтобы ты сказал мне — 'Хассан, я друг тебе, отныне и навеки'. Этого будет достаточно.

Сто процентов — это ловушка. Уж не знаю какая — но это точно так. Но… Ладно, пусть будет, одной заморочкой больше, одной меньше… В конце концов — этот дедушка точно не самый хреновый из тех друзей, которыми я тут обзавелся.

— Так это и на самом деле так? — недоуменно пожал я плечами.

— Знаю — благосклонно покивал ибн Кемаль — Но хотел бы это услышать от тебя. Считай это моей безобидной старческой причудой.

— Мудрейший Хассан, я ваш друг, отныне и вовеки — по возможности торжественно произнес я.

'Вы дали обет дружбы старцу с горы, Хассану ибн Кемалю, также известному в Раттермарке как 'Кровавый Хассан'. Помните, что обет дружбы на Востоке значит куда больше, чем клятва богам или даже кровное родство. Тот, кто его нарушит, будет навеки проклят — и на земле, и на небе, и в жизни, и в посмертии.

Отныне Хассан ибн Кемаль вправе прийти к вам в любой момент и потребовать, чтобы вы отдали ему дружеский долг, выражающийся в каких‑либо услугах, и вы не вправе ему отказать. Исключение составляют только те просьбы, которые ведут вас к клятвопреступлениям (т. е. к нарушению каких‑либо обязательств, взятых на себя ранее).

Внимание!

Требования Хассана ибн Кемаля будут выражаться в квестах, отказ от принятия которых повлечет за собой применение к вам штрафных санкций (вид и объем шрафов будет определяться по каждому непринятому вами квесту)

Примечание.

Количество выдаваемых вам подобных квестов ограничено временными рамками. Вам не может быть выдано более двух подобных заданий в течение одного календарного месяца.

Примечание.

В случае удачного выполнения обязательных задний, выдаваемых вам Хассаном ибн Кемалем вами могут быть получены очень неплохие и даже уникальные награды в виде редких предметов, умений и цепочек заданий.

Вот и гадай — то ли получил на свою голову проблемы, то ли офигенную фишку срубил. С одной стороны, геморрой, с другой — умения и задания. Но, с учетом того что задания мне не нужны — выходит, что геморрой.

А дедушка‑то молодец. Я теперь ему друг, а он мне кто? Он‑то мне в ответной симпатии не клялся, так что сыграл я, как всегда, в одни ворота. В свои. Вот такой вот дон Корлеоне с восточным колоритом напротив сидит, в усы улыбается, да знай костяшками четок щелкает, да. Ладно, могло быть и хуже, он меня мог заслать куда‑нибудь за тридевять земель прямо сейчас. А тут — абстрактные поручения в предполагаемом будущем, это все несмертельно.

— Я рад обрести такого друга как ты, сынок — растроганно сказал Хассан — Твои слова тронули мое сердце. Давай один золотой, и отныне твой враг — мой враг.

Вами выполнено задание 'Инструкция'

Награды:

600 опыта;

Великая сила дружбы. Сказал — и все, квест закрылся. Ах да, еще денежка… Я достал из сумки золотой и протянул его Хассану.

Вам предложено принять задание 'Ожидание'

Данное задание является четвертым в цепочке квестов 'Охота на годи'

Условие — ожидать смерти годи Талиена. В случае, если она не воспоследует в течении одной недели по игровому времени, поинтересоваться у исполнителей, почему они до сих пор не выполнили взятые на себя обязятельства.

Награды:

1000 опыта;

200 золотых

Получение следующего квеста в цепочке.

Ага, поинтресоваться. Вот так, по — братски прийти к ибн Кемалю, ввалиться прямо вот в эту комнатенку, и эдак с наездом спросить у него -

— Я чего‑то не понял. Почему это чмо в перьях еще живо?

Маловато дали наградных за этот квест. Он очень непростой… Ладно, это все лирика, надо последний штрих внести в общую картину преполагаемого политического заказного убийства.

— Я всегда был вашим другом — прижал ладонь к сердцу я — Хотя, еще я в чем‑то видел в вас своего наставника и даже, простите за смелость, духовного отца. Мне даже не надо было произносить эти слова о дружбе, они отчеканены в моем сердце…

Бамс! — и мне снова прилетело по щеке.

— На этот раз не за то, что ты врешь — Хассан как всегда улыбался — Впрочем, если ты сейчас и соврал — это не страшно, мне приятно слышать подобное, даже если это ложь. Сейчас я ударил тебя за многословие, неподобающее мужчине. Ты сам сказал — я тебе как отец. А отец учит своих сыновей всему, что они должны знать. Иногда это надо делать словом, а иногда — и силой. Другой разговор, что это надо чередовать, и каждый из инструментов пускать в дело в нужное время.

Я, было, хотел подчеркнуть его мудрость и многогранность познаний, даже рот открыл, но в последний момент остановился. Ну его, того и гляди, снова по роже вдарит.

— Молодец, да! — ибн Кемаль явно заметил мои телодвижения и с довольным видом погрозил мне пальцем — Надо всегда знать — когда говорить, когда молчать. Ты способный, да. Из тебя еще может выйти толк. Хотя я об этом уже… Ну, ничего. Я старый, мне уже можно повторять одно и то же — мой разум не так остр и скор, как в юности, да и духом я стал помягче. Тянет как‑то на наставления, воспоминания… Ладно, что мы все обо мне. У тебя все? Что хотел и знал — то сказал?

— Нет, почтеннейший Хассан, не все — помотал головой я, ловя его удивленный взгляд — Еще кое‑что есть. Не могли бы ваши дети, те, что будут… мммм… работать над этим делом, перед выполнением своей миссии или сразу после нее положить на тело Талиена вот этот мешочек.

Я достал из сумки означенный передмет, который некогда мне вручил на том гельтском свете давно скончавшийся годи Оэс, и протянул его ибн Кемалю. Черт, как фраза‑то предыдущая жутко звучит, а? И ведь — из песни слов не выкинешь, так оно и было на самом деле.

— Магия? — спросил, принимая у меня мешочек с землей Хассан, подбросил его на ладони и утвердительно повторил — Магия. Ох, мальчик мой, не имел бы ты с магами и чародеями дел, да. От них в мире один кавардак и неразбериха. Вечно машут своими посохами и бородами, лезут везде где только можно, добиваются власти и думают, что они самые умные, самые сильные и бессмертные. Ну, про первые два заблуждения говорить не стану, а вот насчет третьего… Это очень неверное мнение, я бы сказал — в корне. Но — будь по — твоему, как скажешь. Что‑то передать покойному хочешь — какие‑то слова, какие‑то пожелания? Кроме пожеланий долгой жизни, конечно же.

— Все, что я хотел ему сказать — я уже сказал вам — немного криво выразился я, но повелитель замка Атарин меня понял и снова ухмыльнулся в усы.

— Ну, если это все — то на этом и закончим — четки сверкнули и исчезли в рукаве его халата — Ночь на дворе, может, заночуешь здесь у меня? Мой дом — твой дом.

— Да нет, пойду — отказался я. Какая мне разница, когда свиток тратить. Нет, вполне возможно, что за этим предложением запросто могла последовать возможность получить пару заданий, думаю, этот замок в ночи может порадовать любознательного игрока, но мне они не нужны — Завтра утром у меня много дел.

— Дела, дела — ибн Кемаль вздохнул — Весь мир с ума сошел, все стали такие занятые. Никто не хочет просто остановиться, поднять голову вверх и посмотреть на солнце или звезды, чтобы понять, как они прекрасны и навсегда сохранить эту красоту в своем сердце. А потом, когда придет их час покидать этот мир, они думают — 'Боги, почему я ничего вспомнить не могу, кроме того, что все время куда‑то бежал? Веть было же что‑то еще кроме неотложных дел в этом мире?'. А как он может что‑то вспомнить, если прожил свою жизнь в постоянной гонке, полагая, что так и нужно? А разве так нужно? Да и кому это нужно… Подумай о том, что я тебе сейчас сказал, подумай. Умей не только стремиться вперед, умей делать остановки в пути, чтобы подумать — а по той ли дороге ты вообще идешь? Не свернул ли ты случайно со своего пути, в спешке этого даже не заметив? Может, ты уже на чужой дороге, в чужом краю занимаешь не свое место и делаешь совсем не то, что должен? Может, надо отойти в сторону, лечь на землю и просто посмотреть в предвечное небо, которое все видело и все знает?